Не везет так не везет - Джилл Шелвис

Брианна впилась глазами в его пальцы, расстегивавшие молнию. Ведь именно после совершения аналогичного действия ею в гараже между ними и произошла размолвка. Чем же завершится эта процедура теперь? Дай Бог, чтобы молния не сломалась.

Глава 20

Умозаключение — это проблеск сознания перед умопомрачением.

Из дневника Брианны Морленд

Игра чувств, отразившаяся во взгляде Брианны, не укрылась от Купера. Но в ее глазах, к его огорчению, сквозила не столько просьба поскорее уложить ее в постель, сколько растерянность и страх перед неизбежным. Он горько усмехнулся, застегнул молнию, взъерошил пальцами волосы и повернулся лицом к кровати, воскликнув:

— Сдается мне, что на этот раз между нами следует положить нечто более внушительное, чем скрученная простыня!

И, взяв лежавший на кровати плед, сложенный вчетверо, направился с ним к стоявшему в углу креслу.

— Спокойной ночи, Брианна!

Глаза ее округлились, она недоуменно уставилась на Купера, явно не ожидая от него такого маневра. Не обращая на нее внимания, он преспокойно укрылся пледом, несколько коротковатым для него, и закрыл глаза.

— Но разве мы не будем?.. — пролепетала Брианна. — Я думала, что ты ляжешь со мной.

— Неужели? — с деланным удивлением спросил он.

— Ладно, проехали, — пробурчала Брианна, откидывая большое плотное и теплое одеяло, которым вполне можно было укрыться им обоим с головой. Но насладиться комфортом Куперу из-за его же глупости было не суждено, он добровольно обрек себя на неудобства. Брианна же натянула одеяло до подбородка и затихла, продолжая смотреть на Купера с изумлением и укором.

Чувствуя на себе ее взгляд, Купер повернулся на бок, но попытка улечься поудобнее и забыться сном была заведомо бесплодна: шов джинсов впился ему в пах и перекрыл кровоток в жизненно важных органах. Тяжело вздохнув, Купер встал с кресла, стянул джинсы и обмотался пледом. При этом его икры остались голыми и моментально покрылись мурашками. Босые ступни быстро теряли чувствительность, превращаясь в ледышки.

Пробормотав проклятие и продолжая удивляться своей тупости, Купер снова натянул джинсы и покосился на кровать. Натянув одеяло на голову, там лежала Брианна. Из-под края одеяла выглядывали пряди ее волос, нос и глаза.

Глаза были закрыты.

Купер отвернулся, с досады закусив губу, и с горечью подумал о несправедливом устройстве мира. Почему одни нежатся ночью в постели, тогда как другие страдают от холода, неудобства и сексуальной неудовлетворенности?

— У меня к тебе есть еще одно деловое предложение, — прошептала спящая принцесса.

— Нет уж, покорно благодарю, избавь меня от очередной сделки, — проворчал Купер. — С меня довольно печальных последствий первой. Спокойной ночи!

— Сначала выслушай меня! Это предложение наверняка тебя заинтересует, — не унималась Брианна.

Купер с неохотой подошел к ней, присел на край кровати и спросил, стараясь не смотреть на ее напряженное лицо, преисполненное решимости совершить очередное сумасбродство:

— Ну, выкладывай!

Вцепившись пальцами в край одеяла, которым она прикрывалась, словно щитом, и сверкая потемневшими затравленными глазами, Брианна выдохнула:

— Я боюсь! У меня дрожат поджилки.

Чего-то похожего он и ожидал, а потому с тяжелым вздохом ответил:

— Здесь тебе ничто не грозит. Спи спокойно.

— Тебе легко так говорить! — Брианна села, поджала коленки к груди и обхватила их руками. — Сколько я ни пытаюсь себе это внушить, из этого ничего не выходит! Очевидно, разыгрались нервы. Ведь на меня сразу столько всего навалилось!

— Это верно, тебе не позавидуешь! — согласился Купер. — Другая бы на твоем месте давно свихнулась. А ты держишься молодцом, даже после того как обнаружила труп в винном погребе.

— По сравнению с этим потрясением тускнеет даже то, что в день свадьбы меня бросил жених, — уныло сказала Брианна.

— Но ведь ты действительно приняла его обман близко к сердцу! — заметил Купер.

— Если бы такое случилось со мной в первый раз! — Брианна тяжело вздохнула. — Но меня бросили уже трое мужчин… И даже не пытайся убедить меня, что все это в порядке вещей. Пора взглянуть правде в глаза и признать, что со мной что-то не так, во мне есть какой-то скрытый дефект.

— Нет! — вскричал Купер. — Ты все выдумываешь!

— Мне кажется, что я не устраиваю мужчин как женщина.

Сказав это, Брианна вздрогнула, закусила губу и прослезилась.

От неожиданности Купер даже подскочил на кровати.

— Так вот, возвращаясь к моему предложению, — продолжала Брианна, смахнув слезу. — Ты не согласился бы… Ну, в общем, не мог бы ты…

— Не продолжай! — умоляюще воскликнул он.

— Не мог бы ты разубедить меня в этом? — все-таки договорила Брианна. — Со своей стороны я готова буквально на все в ходе этого эксперимента. Понимаешь? На все! — В глазах ее вспыхнул дьявольский огонь.

А Купер внезапно ощутил предательскую слабость, настолько он был потрясен ее просьбой.

— Ты вправе меня осуждать и презирать, — торопливо, словно в горячечном бреду, добавила Брианна. — К тому же завтра утром мы выберемся из снежного плена и навсегда разойдемся. Согласись, не такая уж и плохая идея! Ночь разнузданных, безумных страстей — и никакой ответственности. Заветная мечта любого мужчины, рождественский сюрприз для холостяка. Ну, разве я не права?

— Заткнись! — рявкнул Купер.

Закусив нижнюю губу, Брианна удивленно вытаращила глаза. Он оцепенел, раздираемый противоречивыми желаниями. Она решительно отбросила одеяло.

— Ты меня хочешь? — прошептала Брианна.

Она еще смеет сомневаться в этом! Он хотел ее сильнее, чем дышать. Его испепеляло желание сорвать с нее провокационную одежду и проглотить живьем.

Но только не теперь, когда она ополоумела от испытанных потрясений и готова пойти на все, чтобы вновь обрести самоуважение. Ценой колоссального напряжения воли Купер подавил свой животный инстинкт и резко встал. Его член поднялся, едва не разорвав с треском молнию в ширинке.

— Но ты ведь хочешь меня, — сказала с легким укором Брианна, заметив бугор на его джинсах.

Отрицать это было бессмысленно, и Купер признался:

— Да, хочу! Я хочу тебя, принцесса, но…

— Нет! Никаких «но»! — вскричала Брианна, зверея от мысли, что ее вновь кто-то отвергает.

— Но я не могу позволить себе воспользоваться твоим отчаянием, толкающим тебя на сумасбродство, не хочу нанести тебе еще одну сердечную рану!

— Купер! — воскликнула она, едва не плача.

— Я не хочу, чтобы завтра утром тебя терзало раскаяние. Я не могу допустить, чтобы ты разочаровалась во мне…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});