Горький осадок - Сергей Бушуев

  То есть, возвращаясь к нашим с Анастасией барашкам, мне нужно было тянуть до весны. Или насколько возможно. И начинать звонить девушке вновь. Сама она звонить не станет. Это абсурд. А потому, наступив железным сапогом на горло собственному самомнению и гордости, я на следующий день позвонил Насте, и спросил, как она провела вчерашний вечер с подругами?

  - Ничего! - спокойно отозвалась она, своим удивительно бесцветным голосом.

  - А как работается? - задал я новый вопрос.

  - Тоже хорошо. А как у тебя?

  - Порядок.

  Я сразу же почувствовал небольшое облегчение. Во всяком случае, видимо, пока девушка не намерена была рвать со мной. Что правильно. Зачем? Я своим звонком подтвердил согласие на игру по её правилам, а пока что - как я понял - большего ей было не нужно. Правда, это пока, продлилось недолго.

  Таким образом, мы помирились и стали общаться как прежде. Встречались, общались, гуляли вместе. Ну и, разумеется, спали тоже. Иногда. Не часто.

  Правда, теперь у меня не проходило какое-то внутреннее напряжение рядом с ней. Будто я всё время ждал удара под дых. Внезапного и болезненного. Очень сильно это проявилось в сексуальной области. В частности, теперь я панически боялся, что моя любовница может как-нибудь забеременеть от меня, и принимал фантастические меры для контрацепции. Перестраховывался настолько сильно, дабы пресечь, даже малейший повод к предъявлению претензий в будущем к моей персоне. Ведь я не знал и уже был не уверен насчёт того изменяет ли мне Анастасия или нет. Мне стало казаться, что и сестра, и подруги, к которым девушка так скоропалительно умотала в тот вечер лишь повод, отговорки либо прикрытие. Вдруг, она не одному мне голову морочит? Что, кажется невероятным? А почему тогда, соглашается встречаться со мной в лучшем случае через два дня? Почему срывается по первому зову сестры? Или подруги? Почему не знакомит меня с сестрой, если они так близки? Почему вообще не знакомит меня ни с кем из своей семьи или друзей? И так далее. Вопросов с каждым днём возникало всё больше и больше. И вместе с их появлением росла и моя озабоченность и обеспокоенность. К тому же, после нашего описанного конфликта, дальше всё было очень спокойно. Слишком спокойно. И меня это настораживало. Так что теперь и столь желанный для меня секс полностью потерял былую привлекательность. Уступив место страху, тревогам и подозрениям. А подобные вещи мало располагают к плотским утехам. Только теперь вдруг я осознал, какие вихри сопровождают сексуальную жизнь вообще. Насколько всё это тяжело, и по большому счёту - безрадостно. На занятия сексом отныне я настраивался как на тяжёлую работу. По-другому вообще ничего не получалось. Едва романтические шоры слетели, как я почуял - чем пахнут розы! И к каким последствиям может привести опрометчивое, или излишне доверчивое их обнюхивание.

  "Вдруг, - думал я с ужасом, - Анастасия бы от меня забеременела?! Или не от меня, а сказала бы что от меня! Какие бы тогда она выдвинула требования?! И как обращалась бы со мной? Ну предположим, если "залетела" бы не от меня я бы доказал с помощью генетической экспертизы. Но что бы было с моими нервами? Как бы я набегался! Что бы пережил! А ведь есть ещё всяческие, венерические - и не только! - болячки..."

   Мороз проходил у меня по коже, когда я думал обо всём этом. И только. В таких вот условиях мы медленно и неотвратимо готовились к встрече Нового года. Анастасия заводила разговор о празднике уже недели за две до него.

  - Ну что, как мы будем отмечать? - спрашивала она.

  Мы шли между домами в её районе. Я провожал девушку до дома после короткой прогулки на холоде.

  - Пока не знаю, - ответил я. - Я ещё не думал об этом.

  - А пора бы! - Анастасия посмотрела на меня с осуждением. - Тут осталось-то всего ничего!

  Я вздохнул и отозвался:

  - Ну ладно. Обдумаю на досуге. Может, ты чего можешь предложить?

  - Ба! - воскликнула девушка. - Опять я? Чего же ты-то ничего не можешь решить? Ни как встречать Новый год, ни как сделать ремонт в доме!

  Я немного удивился взрыву её негодования:

  - А ремонт-то тут причём?

  - А притом! Я уже поняла, что ты на него не способен! А я же тебе говорила, что мой отец был мастер на все руки. И что мужчины, не соответствующие этому требованию, для меня вообще не мужчины!

  Настя прервалась на миг, и добавила:

  - И для моей сестры тоже!

  Мы всё ближе подходили к дому Анастасии. Я шагал рядом с ней, глядя на её стройные ноги, обутые в изящные мокасины с бахромой.

  - Ну ладно, - сказала девушка, насладившись моей подавленностью, - я тут с подругой разговаривала. Она приглашает меня к себе в гости. Если хочешь - вместе пойдём.

  - А она что, одна будет?

  - Ну да! Размечтался! - насмешливо усмехнулась Настя. - Ты ещё секс втроём себе вообрази! Разумеется, она будет со своим парнем!

  "Откуда в тебе столько злобы?" - хотелось мне спросить.

  Но спросил я другое:

  - А где же она живёт? Далеко?

  - Нет, живёт рядом. На соседней улице.

  - Ясно, - кивнул я.

  Мы подошли к подъезду Анастасии. Было привычно холодно, а потому особо задерживаться ни ей, ни мне не хотелось.

  - Ну, так что? - нетерпеливо спросила она. - Пойдёшь?

  - Ну да, - я перетаптывался на месте, чтобы не замёрзнуть.

  - Вот только не надо мне делать одолжений! - с вызовом произнесла девушка.

  Она быстро оглянулась на открывшуюся дверь, откуда появилась какая-то женщина средних лет, и, подождав пока та пройдёт мимо, продолжила:

  - Это вообще твоя обязанность заботиться о таких вещах!

  Я молчал, сдерживался. Иначе наговорил бы много чего по существу. Бесконечные придирки моей пассии уже изрядно мне надоели. И выводили из себя.

  - Ладно-ладно! - скороговоркой отозвался я. - Пусть будет так.

  Судя по мимике Анастасии, становилось ясно, что ей нравится мой ответ. Её торжествующий вид, который она и не думала скрывать, являлся тому подтверждением.

  - Надеюсь, напоминать тебе не надо, что подарок ты должен приготовить и ей тоже?

  На это я отвечать не стал. Что тут ответишь?

  То и дело налетал ледяной ветер, обжигая лицо своим касанием. Я к тому времени сильно замёрз. Прогулки более меня не радовали. Былое очарование ушло.

  - Ну ладно, - сказала Анастасия. - Я пойду. А то холодно. Значит, мы обо всём договорились?

  - Да, - с деланным спокойствием отозвался я.

  - Хорошо. Давай тогда на днях созвонимся и тогда обсудим подробнее. Я как раз разузнаю всё у подруги. Идёт?

  Я безмолвно покачал головой в знак согласия.

  - Ну, тогда - пока! Спасибо что проводил. Звони Серёжа.

  - Ага. Пока Настя.

  Мы поцеловались на прощание, и девушка скрылась за дверью подъезда.

  Я постоял ещё с минуту в задумчивости, и медленно пошёл по дороге к метро. В тёмных дворах, сквозь которые я проходил ветер кружил снег. Шатались деревья. Небо было чистым - без облаков. Звёздным. Я прибавил шаг, намереваясь поскорее добраться до подземки и хоть чуть-чуть согреться.

  "Тоже мне, возлюбленная! - злобно думал я об Анастасии. - Не могла пригласить в дом на чашечку чая! Просто согреться и всё! И что она там скрывает? Бриллианты что ли? Или увлекается столоверчением? Как это выглядит? Вызываю дух Лермонтова, вызываю дух Лермонтова, скажи: найду ли я себе мужика побогаче, в конце-то концов? Так что ли она проводит вечера после наших встреч?"

  Я раздражённо пнул целлофановый пакет летевший мне навстречу. Но мысли не давали мне успокоиться:

  "И район какой-то паршивый! Людей совсем нет! Конечно, кто же в такую погоду и темень высунет нос наружу? Только такой дурень как я! Идеальное место для убийства! Она-то сейчас уже в тёплой постельке нежится! А я тротуары отмеряю! Оно мне надо? И ещё подарки подавай! Мало того что ей, так ещё и её подруге! Ничего себе - аппетит! Губа не дура! Ничего не скажешь..."

  Наконец, я дошёл до угла, свернул, и, пройдя мимо рядов торговых палаток, вскоре оказался в метро.

  Добирался в тогдашний вечер домой я долго. Очень долго. Мне отчего-то врезалось в память это. Сначала, выйдя на Войковской, я встал на остановке трамвая тридцатого маршрута. Но он всё никак не хотел приезжать. Тогда я отправился на остановку "Первый новоподмосковный переулок", и, простояв там тоже минут двадцать, сел на двадцать третий маршрут. Доехав на нём до "Авиационного института", я собрался было перепрыгнуть на двадцать восьмой или пятнадцатый маршруты, идущие в сторону Щукинской. Но их не было тоже! Как и "тридцатки". И больше того - по дороге сюда, мне навстречу не появилось ни одного вагона! Может из-за позднего времени, а может из-за чего - то ещё. Причин может быть миллион! Не знаю. Только простоял я в ожидании тогда ещё полчаса кряду. И замёрз просто до невозможности, проклиная всё на свете. Я спрятался за стендом с афишей от ветра, и периодически ходил взад-вперёд, дабы не окоченеть. И лишь когда я окончательно убедился, что жду напрасно, вдалеке - со стороны метро Сокол - показался вагон, который и явился спасительной "пятнашкой". Я даже не поверил своему счастью, когда он приблизился, фыркая механизмами.