Памятники Византийской литературы IX-XV веков - Сборник

Помни болезни матери твоей [254] и не забывай сосцев ее и воздай ей добром. Если станешь господствовать над всей землей и соберешь в руке твоей все сокровища, не сможешь воздать ей равное. Помни, как она покоила тебя на своих руках, и успокой ее. Проси, чтобы бог принял молитву отца твоего и матери твоей. Помни, что нет для человека ничего желаннее чад, и если ты не родил их, то узнай это от меня. Рассказывают быль о том, как на горе Этне отец с сыном рубили дрова и внезапно вырвался из Этны огонь и, как бы разлившись, охватил пламенем горную дорогу [255]. Эти два человека оказались среди огня, и тут сын сразу схватил своего престарелого отца, положил его себе на плечи и принялся бежать, не думая о себе. Огонь по божественному делению устыдился доблести юноши, который, забыв о себе, хотел спасти отца, и, расступившись, дал им дорогу, так что оба спаслись. Памяти и похвалы достойны и те, кто после отшествия отсюда родителей умоляют о них бога, раздавая милостыню.

СЛОВО УВЕЩАТЕЛЬНОЕ К ЦАРЮ [256]

253. ИСТОРИЯ О НЕСЧАСТЬЕ

Я видел низложенного царя кир — Михаила, бывшего некогда кесарем, утром, при восходе солнца, он был могущественным государем, а в третьем часу [257] дня жалким и покинутым слепцом. Не надмевайся, государь, славою царства твоего и не полагайся самонадеянно на свое могущество, не говори: «Кто низведет меня с высоты славы моей». Одно небольшое мгновение времени, говорит великий мудростью Григорий Богослов [258], и совершается великий переворот в делах. Пусть надежда твоя будет в боге, и пусть при этом будут приняты меры безопасности. Так как бог сотворил нас разумными, то нам должно при его милости укрепить себя, позаботиться о себе и доставить себе безопасность, надеясь в то же время на него. Не допускай себе льстить никому, а лучше приобрести друзей, которые бы обличали тебя.

254. О КЕСАРЕ ЕДИНОДЕРЖАВНОМ

Расскажу царственности твоей следующее: кесарь Август [259] был вспыльчив и жесток, предан блуду, имел достойные порицания и хулы наклонности, но обладал природным умом и сказал себе: «Нехорошо мне быть без руководителя». И вот он послал в Александрию и вызвал оттуда с великою честью некоего Афинодора, бедного и неимущего, но весьма рассудительного и разумного человека, о котором было засвидетельствовано несколькими из придворных, что он велик в совете и разуме. Он сказал ему: «Знаешь ли, Афинодор, для чего я вызвал тебя с такою честью?» Он отвечал, что не знает. Тогда кесарь сказал: «Я имею наклонности, противные моему сану, а о тебе я слышал, что ты человек добрый в совете и деле: я пожелал иметь в тебе друга и советника с тем, чтобы ты, когда увидишь, что я делаю и говорю что- нибудь нехорошее и достойное порицания, обличал меня наедине; а если я не покажу исправления, то делал бы это и явно».

Афинодор ответил на это: «И ты, державнейший, не отвращай лица твоего, когда ты будешь обличаем, и не уничижай меня, тогда я буду тебе в этом врачом». И вот он не переставал обличать его каждый день, пока не сделал его совершенным в добродетелях; и когда стал просить позволения удалиться на родину, не получил его от кесаря; он сказал ему: «Искреннейший мой друг, я еще не достиг совершенства». Он пожелал видеть Авгара, царя Эдесского, в высшей степени рассудительного и разумного человека, украшенного всяческими достоинствами; увидев его и побеседовав с ним, он сказал: «Передаю себя в твои руки; будь мне вместо Афинодора», ибо Афинодор кончил свою жизнь и удерживал его кесарь в городе не только, как друга, но как отца, получая от него часто исправления. Поступая таким образом и будучи исправляем друзьями, Август с тех пор и ныне прославляется с хорошей стороны.

Псевдо–Исихий (Гесихий)

(XI–XII вв.)

Сборник «О мудрецах, прославившихся своей ученостью» приписывается рукописной традицией XIII–XIV вв. знаменитому филологу Исихию Милетскому (VI в.), однако, как показала филологическая критика XIX в., принадлежать ему не может и составлен, вероятно, в XI–XII вв. Сборник содержит 78 заметок, или статей, преимущественно об античных философах (около 50), а также о некоторых поэтах и риторах. Статьи расположены по не строго соблюдаемому алфавитному порядку (внутри букв алфавитная последовательность постоянно нарушается) и неодинаковы по объему: от одной фразы типа «Трагика Софокла звали пчелой за его сладость» — до пространного изложения философской доктрины («Аристотель»). Как правило, статьи изобилуют характерными подробностями, объясняют прозвища, например: «Александриец Дидим был прозван «медночревным» (Халкентер) за свое усердие к книгам. Говорят, что он написал более 3500 книг» или «Сиракузец Филимон умер от чрезмерного смеха». Источниками Псевдо–Исихия служат чаще всего Диоген Лаэртский и словарь «Свида».

О МУДРЕЦАХ, ПРОСЛАВИВШИХСЯ СВОЕЙ УЧЕНОСТЬЮ

XVI. ДАФИД

Тельмессец [260] Дафид бранил всех, не щадил даже самих богов, поэтому враждебен он был и Атталу, царю пергамскому. Однажды, войдя к пифии, Дафид стал насмешничать в прорицалище и, издеваясь, спросил, найдет ли он коня. Ответ гласил, что найдет в скором времени. Тут он начал орать, что никакого коня у него не было и он не терял его. На обратном пути он был схвачен и сброшен с кручи по повелению Аттала. Место, где это произошло, называлось «конь». Умирая, он понял, что не ложно было прорицание.

XXII. ДРАКОН [261]

Дракон, законодатель, задохнулся в театре на острове Эгине, когда эгинцы прославляли его за законодательство и забросали множеством шапок и хитонов.

XXVI. ГЕРМОГЕН [262]

Гермоген, ритор, после смерти был разрезан, и оказалось, что его сердце покрыто волосами и размер его намного больше того, что свойственно человеческой природе.

XL. КРАТЕТ [263]

Кратет и Полемон были настолько привязаны друг к другу, что не только жили, имея общие вещи, но и до последнего издыхания вели себя во всем одинаково, и после смерти положены были в одну могилу. Поэтому Аркесилай, перешедший к ним от Феофраста, говорил, что это боги какие–то или пришельцы из золотого века. Они не выдавали себя за любимцев народа, а жили подобно древнему флейтисту Дионисодору, о котором рассказывают, будто он гордился тем, что его напевов не слышно ни на триерах, ни при колодцах, не то, что напевы Исмения [264].

XLII. КЛЕАНФ [265]

Клеанф, ученик Кратета, был столь трудолюбив, что получил прозвище второго Геракла. Не имея денег прокормить себя, он ночью за плату вычерпывал воду, а днем занимался науками, за что и получил прозвище Фреантла (колодезного). Положив однажды перед своими знакомыми деньги, скопленные трудом, он сказал: «Клеанф, если бы захотел, мог бы прокормить еще одного Клеанфа, а те, у кого есть средства для жизни, занимают у других, хотя без всяких забот могут предаваться философии. Кто–то сказал, что Аркесилай занимается не тем, чем надо. Клеанф возразил: «Перестань браниться, если он на словах и отказывается от обязанностей, но на самом деле выполняет их». Аркесилай на это: «Я не окружаю себя льстецами». Клеанф ему в ответ: «Да, я льщу тебе, утверждая, что ты говоришь одно, а делаешь другое». Его спросили, какой совет он даст своему сыну, и Клеанф ответил словами Электры: «О, тише, тише» [266]. Поэта Сосифея, оскорбившего его, а затем раскаявшегося, он принял, сказав, что нелепо огорчаться случайным оскорблением, тогда как мы спокойно сносим те глупости, которые поэты болтают о Дионисе и Геракле.

XLVIII. НЕСТОР [267]

Нестор из Ликии, сочинитель поэм, написал «Илиаду» без обозначения песен, т. е. в первой песне нет обозначения а, и далее буквы отсутствуют по всей поэме. Таким же образом и Трифиодор создал «Одиссею».

LII. ГОМЕР

Рассказывают, что Гомер ослеп будто бы за то, что не дал победить себя страсти, которая приходит через глаза.

LIV. ПИНДАР [268]

Пиндар, лирический поэт, просивший, чтобы ему было дано все самое прекрасное в жизни, умер в театре, повалившись на колени своего любимца Феоксена.

LIX. СТЕСИХОР [269]

Стесихор, лирический поэт, написал порицание Елене и ослеп. Затем написал похвалу Елене и опять стал зрячим. Его прозвали Стесихором за то, что он первый учредил хоры певцов, поющих под звуки кифары. До этого его звали Тисием.

LXII. СОФРОН [270]

Сиракузянин Софрон, сын Агафокла, писал прозой на дорийском диалекте мужские и женские мимы. Рассказывают, что философ Платон всегда носил их с собой, так что иногда и спать ложился с ними.