Легенда о нефритовом соколе-1: Путь Кланов - Роберт Торстон

На кармане ее лабораторного халата был приколот воинский значок Клана Кречета. Всем бывшим кадетам, даже отчисленным, выдается такой значок. К какой бы касте ни был приписан бывший кадет, он имел право его носить. На значке, приколотом на ее халат, было изображение кречета, парящего в поисках жертвы. Кречеты водились только на двух планетах Клана: на Железной Твердыне и на Стране Мечты. Но даже и там их крайне редко кому доводилось увидеть. Легенда гласила, что в определенные периоды времени кречеты просто исчезают, переходя в астральное пространство, а потом возвращаются. Эйдену ни разу не приходилось видеть живого кречета.

Имелась и еще одна причина, по которой бывшим кадетам позволялось носить воинские значки.

Значок должен был напоминать людям другой касты, что среди них находятся сибы — люди, в чьих жилах течет кровь лучших воинов Клана. И везде, во всех мирах Кланов, это вызывало почтение.

— Пери, — прошептал Эйден.

Она испуганно вскинула голову. Выражение ее лица было таким, будто она увидела призрак. Хотя, конечно, вид у него сейчас, наверное, еще тот.

— Эйден? Это ты?

— Да, — выговорил он и потерял сознание. Несколько дней он пролежал в беспамятстве, приходя в себя лишь на короткое время. И постоянно она была рядом. Один раз, помнится, он даже сказал:

— Я отрываю тебя от работы. Пери.

— Не так уж и отрываешь. Ты…

Но он уже спал.

В следующий раз он очнулся от того, что кто-то положил ему на лоб нечто холодное и влажное. Открыв глаза, он снова увидел Пери.

— Ты выглядишь уже куда лучше, — быстро проговорила она, обнаружив, что он пришел в себя. — Когда ты появился в лаборатории, на тебя смотреть было страшно. Ты выглядел будто, ..

— Я был в джунглях. Там… там страшно.

— Да уж. Токаса такая. По крайней мере здешние районы. Вчера я сама видела… Он снова отключился. В следующий раз он заявил:

— Пери, я проиграл.

— Тсс! Тебе вредно разговаривать.

— Я проходил Аттестацию, и Марта…

— Нет. Не говори мне ничего. Покинув Мухобойку, я приказала себе все забыть. Я не хочу ничего слушать об этом. Не напоминай мне.

— Но…

— Тебе вредно волноваться. Эта лихорадка очень-опасна, особенно когда ты…

Следующее воспоминание. А может, не следующее, может, это было в предыдущий раз, когда он приходил в себя. Позднее Эйден не мог даже с уверенностью сказать, что было на самом деде, а что — всего лишь бред.

— Не расчесывай руку, Эйден. Потерпи. А то будет чесаться всю жизнь. Ты ведь этого не хочешь, правда?

— Пери, я думаю, что Джоанна у меня на хвосте.

— С чего ты взял?

— Она выследила меня. На Грантовой Станции. Я сумел улизнуть в последний момент. На шаттле.

— Я была там. Настоящая дыра.

— Там был шаттл. В крепости. Я видел их со стены. Джоанну и техника, которые гнались за мной. Они были на лошадях. Они и бандиты. Они уже въезжали в крепость. А ведь бандиты сначала приняли меня.

— Бандиты? Я смотрю, у тебя была насыщенная жизнь с тех пор, как мы расстались.

— Нет, ты послушай. Одним из всадников была Джоанна. Точно тебе говорю. Как ты не понимаешь…

— Тсс! Ты слишком волнуешься.

— И Кочевник. Он тоже, по-моему, там был.

— Кочевник?

— Ну, мой начальник, техник. Я был его помощником. Я теперь техпом.

— Мне это все кажется слишком фантастичным. Ну-ну, успокойся.

Кончиками пальцев она поглаживала его лоб, пока он опять не уснул.

Когда ему стало получше. Пери принесла ему суп.

— Вкусно. Ты что, в лаборатории научилась?

— Нет. В деревне есть повар. Он и научил меня кое-чему.

— В деревне?

— Да. У нее нет названия, но она тут, недалеко. За леском, который скрывает поселение нашей научной общины. В этой деревушке живет наш вспомогательный персонал. Сами-то жители, конечно, как-нибудь свою деревню называют. По-своему, по-простонародному.

— А это, стало быть, экспериментальная станция?

— Да. Но ты ведь знаешь. Иначе как бы ты меня отыскал?

— Например, случайно обнаружил. Счастливое стечение обстоятельств. Да нет, это я так. Я знал, что ты здесь. Ты права.

— Я ученый. Точнее, скоро им стану. Я не поверю в случайное стечение обстоятельств, пока существует какое-либо иное объяснение. И у меня сложилось впечатление, что ты пришел сюда, как бы это сказать, не самым простым путем.

— Да, это так. Я убегал. Служащие здешнего космопорта обнаружили, что у меня документы не в порядке, и попытались меня задержать. У них не получилось. Помнишь, нас ведь учили кое-каким приемам. Воинская подготовка имеет свои преимущества, воут?

— Не знаю. У меня было не так много возможностей, как у тебя, чтобы убедиться в этом. Моя жизнь протекает здесь относительно спокойно.

— Но если я останусь здесь, она перестанет быть спокойной.

— Я уже думала об этом. Оставайся. Я согласна рискнуть. Здешние сотрудники думают, что ты горожанин, заблудившийся в джунглях. Я сказала им, что ты из геологической партии, отстал от своих и несколько дней подряд блуждал по джунглям, пока случайно не вышел на нашу станцию.

— Насчет блуждания по джунглям несколько дней подряд — ты права. А кстати, сколько дней я провалялся в беспамятстве?

— Около девяти дней. У тебя и сейчас еще слабый голос. Съешь немного супа, а потом поспи. У нас будет время поговорить. Я думаю, что тебе надо остаться здесь на некоторое время.

— Но, Пери…

— Тсс! Я спасла тебе жизнь — в той иди иной степени, так что ты обязан меня слушаться. Ну-ка, дай я вытру тебе подбородок.

Через несколько дней Эйден почувствовал, что поправляется. Пери договорилась с кем-то в деревне я сумела не только выстирать его одежду, но и починить ее.

Занятая на своей работе. Пери часто была вынуждена подолгу оставлять Эйдена одного. Никогда раньше она не работала столь усердно, как теперь. Начальником Пери был офицер-генетик Уотсон. Он-то первым и усомнился в правдивости рассказанной Пери истории о заблудившемся работнике геологоразведочной партии. Пери решила воспользоваться благоприятной возможностью и поведала ему правду. Этот статный и дородный ученый вызывал у нее симпатию. Она доверяла ему. Со своей стороны она дала ему понять, что он внакладе не останется.

Пери была занята в проекте, целью которого было усовершенствование генетических структур. Ученые пытались изолировать отдельные характеристики генетических доноров, переносимые молекулами ДНК и РНК, в надежде выделить те черты, которые казались наилучшими, с тем чтобы впоследствии соединить их с лучшими чертами, выделенными из ДНК и РНК других доноров.

— Жуть какая! — была первая реакция Эйдена, когда Пери рассказала ему, над чем они работают.

— Почему? Разве это не цель генетических программ Клана — получение все лучших и лучших воинов посредством постоянного усовершенствования генного пула? — Да, но…

— Подумай сам, как велик процент отбраковки в сиб-группах. А ведь у сибов гены самых лучших воинов. Это происходит из-за присутствия рецессивных генов, которые могут проявляться через несколько поколений. А если бы нам удалось их изолировать…

— Нет. Именно потому, что наши гены восходят к лучшим ВОИНАМ, мы не должны ничего менять. В боевую машину садится отнюдь не набор генов. Клану нужно, чтобы новые сибы унаследовали определенные черты воина, качества характера, а не…

— Как же, как же. Наслышаны. Все эти аргументы мне знакомы. Но в настоящий момент неизвестно, как именно переносятся свойства характера. Поэтому как ты можешь оспаривать наши попытки найти более эффективный способ работы с генным пулом? Может быть, именно наша работа и приведет к тому, что в сиб-группах процент отбраковки станет меньше.

Эйден не знал, что сказать.

— Ну… Все-таки что-то здесь не то. Убери какую-нибудь единственную черту, и кто поручится, что оставшийся генетический материал будет нести в себе черты полноценного воина? Пери вдруг засмеялась.

— Что тебя развеселило? Я что, ляпнул какую-нибудь глупость?

— Нет. Дело не в этом. Это я так, от радости. Этот наш спор напомнил мне наше детство, сиб-группу. Когда мы были еще все вместе. Еще до отчислений. Помнишь наши шушуканья перед сном, когда Глинн, Гони и остальные пытались заставить нас спать?

— Да. Помню. Я часто об этом вспоминаю. Марта говорила, что слишком часто. Называла мои чувства ностальгией и утверждала, что это болезнь.

— Может быть, она и права. А если честно, то я люблю вспоминать. — Пери коснулась его руки. — Но, как бы то ни было, Эйден, позволь нам, глупым, закончить нашу работу. Может быть, она ляжет на какую-нибудь полку и будет там пылиться среди многих других научных исследований. Но может, ведь случиться, что Клан заинтересуется результатами и станет использовать их на практике. Поэтому мы сегодня должны сделать все от нас зависящее, чтобы потом не было стыдно за свою работу.