История Русского народа от потопа до Рюрика - Вячеслав Манягин

Примеры изобретательности и хитрости скифов вошли в учебники военного искусства. В собрание военных хитростей, которое составил древнеримский военачальник Фронтин, включен, например, такой случай: «Скифский царь Атей, когда ему пришлось сразиться с более значительными силами трибаллов, приказал женщинам и детям и всей нестроевой толпе подогнать к тылу неприятелей стада ослов и быков и при этом нести впереди поднятые копья; затем он распустил слух, что будто бы к нему идут подкрепления от более отдаленных скифов; этим уверением он побудил неприятелей отступить»{366}.

Кстати, умение скифских всадников, оборотясь назад, на полном скаку стрелять из лука так поразило европейцев, что и в двадцатом веке кокетливый взгляд, брошенный уходящей дамой через плечо своему кавалеру, назывался «скифским выстрелом» и наповал поражал воздыхателя.

«Скифский выстрел» стал возможен не в последнюю очередь потому, что скифские всадники использовали седло, которое давало им очевидное преимущество над вражеской кавалерией, поскольку ни персы, ни греки, ни римляне не использовали седел. Не ясно, имели ли скифы шпоры. На вазе, найденной в кургане Чергомлык, имеется картинка оседланного коня, а ремень, свисающий с подпруги, выглядит как кожаная шпора. В скифских могилах не было обнаружено, однако, никаких железных шпор.

Лук был самым опасным оружием скифских всадников. Короткий (около 2,5 фута), с двойным искривлением скифский лук, был хорошо приспособлен для стрельбы с коня. Стрелы изготовлялись из дерева или тростника; наконечники стрел были бронзовыми, хотя иногда в курганах обнаруживаются каменные, костяные и железные наконечники. Дальность полета стрел составляла около 120 метров. Колчан для стрел делался из дерева или кожи, и обычно богато украшался. Колчан скифского вождя покрывался золотыми или серебряными пластинками и крашеными — врезным путем и барельефом — рисунками, представлявшими военные сцены. В дополнение к луку скифский воин использовал также бронзовый или железный меч и кинжал. Типичная скифская тактика состояла в атаке врага в различных местах одновременно маленькими кавалерийскими отрядами. После первого столкновения скифские всадники бежали, с тем, чтобы завлечь армию врага на свою территорию, где было легко его окружить и уничтожить. Неудачная кампания персидского царя Дария, описанная Геродотом, может рассматриваться как классический пример скифской военной тактики{367}. Позднее такая тактика и в 1812–м, и в 1941–м позволила России устоять в схватке с более сильным противником, собраться с силами и нанести врагу поражение. А началось все со скифов.

Когда они поняли, что силы персов намного их превосходят, то обратились к союзным племенам с просьбой о помощи. Дальнейший ход этой военной кампании подробно описывает Геродот. Цари племен, входящих в сферу скифского влияния — тавров, агафирсов, невров, андрофагов, мелангхленов, гелонов, будинов и савроматов — собрались на совещание, где мнения разделились. Цари гелонов, будинов и савроматов решили выступить вместе со сколотами против персов, но племена агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров отказались поддержать скифов и объявили о политике вооруженного нейтралитета. Несложно заметить, что за сколотов выступили родственные им племена, а против — племена, в основном этнически чуждые, прежде всего, тавры — доскифское население Крыма, отличавшееся повышенной кровожадностью и негостеприимностью: «У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу… С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной»{368}.

Агафирсы, как указывает Геродот, по своим обычаям напоминают фракийцев: «Агафирсы — самое изнеженное племя. Они обычно носят золотые украшения и сообща сходятся с женщинами, чтобы всем быть братьями и как родные не завидовать и не враждовать между собой. В остальном их обычаи схожи с фракийскими»{369}. Судя по всему, их принадлежность к коренным скифам тоже под большим сомнением, так как скифы и фракийцы — два разных народа. Как уже говорилось выше, фракийцы — пеласги еще в середине второго тысячелетия до Р.Х. были родственным народом и союзниками хеттов.

Как пишет Каир Бек-Али, «в болгарском языке существует слово «пiрак» в значении «соединение» Более точный смысл сохранился в кипчакской форме «бiрак» — «союз, единство» (от числительного «бiр» — один). В русском языке, кстати, слово «брак» тоже означает «союз, сочетание». Предполагаю, что в названии «Фракия» нашло отражение понятие — «Союзники». Принимая во внимание эту версию, проясняется вопрос о загадочных «союзниках хеттов» в их войне с египтянами. Ведь именно на территории, которая позже становится известна как государство Фракия, хетты содержали свои колесницы, и пасли лошадей, именуя своих соседей «Союзниками». Иначе они их не называли. Наверняка это было истинное название кочевого общества, но сохранившееся в переводе{370}. Так что если обычаи агафирсов «близки фракийцам», то и сами они ближе последним, чем скифам, что и подтвердилось их поведением во время войны, когда они не пропустили скифов на свою территорию и даже угрожали им войной{371}.

Андрофаги хотя и носили «подобную скифской» одежду, но имели особый язык, отличный от скифского. Из того, что у невров «скифские обычаи», а у меланхленов — «скифские нравы», вовсе не следует, что они наверняка скифы. Во всяком случае, некоторые историки не считали их скифами{372}.

Так распределились силы. Скифы разделили свою армию на две части. В первой, под командованием царя Скопасиса, были скифы и савроматы. Ему была поставлена задача заманить персов в глубь скифской территории, медленно отступая вдоль побережья Меотиды (Азовского моря) к Танаису (Дону). Если же персы повернут назад, преследовать их. Вторая скифская группировка под руководством царей Иданфирса и Таксакиса с присоединившимися к ним будинами и гелонами также должна была отступать, держась на расстоянии дневного перехода от противника. Одна из задач, которую скифы хотели решить — заманить персов на территорию племен, отказавшихся принять участие в войне, и таким образом вынудить их вступить в столкновение с персами.

Головной отряд скифов встретил противника на расстоянии трехдневного перехода от Истра (Дуная), и тут же принялся уничтожать растительность, продовольствие и колодцы на пути у персов. Персы, в свою очередь, начали немедленно преследовать скифов. Отступив за Танаис (Дон), скифско-сарматское войско, пройдя через Сарматию, вступило в земли будинов и гелонов. Дарий форсировал Дон и сжег город гелонов. Пройдя землю будинов, Дарий остановился на реке Оар (как считают, это Сал или Волга, что представляется маловероятным) и приказал построить восемь больших укреплений на расстоянии 60 стадий (примерно 11 км) друг от друга. Их руины существовали еще при Геродота. Однако укрепления так и остались недостроенными, так как персам пришлось вновь кинутся в погоню за скифами, которые обошли противника с севера. Пройдя по землям андрофагов, меланхленов и невров, скифы остановились на границе с агафирсами, и вновь повернули в Скифию.

Дарий постоянно пытался навязать скифам генеральное сражение (как и Наполеон Кутузову двадцать три века спустя). Но попытки возбудить на бой скифских царей, называя их беглецами и рабами, разбились о железобетонную самоуверенность скифов. «Пока нам не заблагорассудится, — ответил Дарию Иданфирс, — мы не вступим с вами в бой». Видимо, переговоры со стороны Дария были вызваны теми же причинами, что и письма Наполеона Александру I — голодом и плачевным моральным и физическим состоянием персидской армии. А скифы, со своей стороны, приступили к тактике партизанской войны — нападали на фуражиров, «когда те выходили на поиски пищи», атаковали небольшие персидские отряды. Положение персов стало совсем тяжелым.

И тогда скифы предприняли новые шаги, которые поставили персидскую армию на грань гибели. Савроматы под командой Скопасиса отправились для переговоров с греками, сторожившими мост через Истр, и предложили им по истечение 60–дневного срока, назначенного самим же Дарием, оставить мост и вернуться на родину. Цель этого понятна — лишить персов возможности отступить за Дунай и полностью уничтожить захватчиков. А для того, чтобы персы не вернулись к переправе раньше установленного срока, оставшиеся скифы применили еще одну хитрость: «Скифы же, замечая замешательство персов, поступали следующим образом, стараясь как можно дольше удержать персов в своей стране и терзая их нуждой и лишением всего необходимого. Скифы оставляли часть своих стад вместе с пастухами, а сами уходили в другое место. Персы же приходили, захватывали скот, каждый раз при этом гордясь своей удачей. Это повторялось часто, пока, в конце концов, Дарий не оказался в затруднительном положении»{373}.