Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945 - Масатаке Окумия

Первыми на посадку мы послали истребители. Сорок три Зеро сумели приземлиться в грязь, не получив повреждений, но два самолета завязли в предательской поверхности и повредили пропеллеры и шасси. Наконец, в темноте сел наш бомбардировщик. К моему удивлению, адмирал Ямамото ожидал наш самолет. Узнав по радио, что мы возвращаемся на базу, он остался, чтобы встретить адмирала Какуду.

Первую всеобщую атаку на врага мы не могли откладывать на время, позже шестого, потому что наши войска долгое время готовились к наступлению и занимали наиболее выгодные для удара позиции. Наши сорок пять истребителей были крайне нужны для эскорта бомбардировщиков, поскольку сопротивление ожидалось ожесточенное. Хотя мы и были обязаны добраться до Баллале, ночной полет сегодня был невозможен. После того как наш самолет приземлился, я сразу же отправился по грязной темной дороге с аэродрома в штаб адмирала Одзавы, чтобы получить новые распоряжения. Мы обсудили в деталях вопросы организации наступления, а всего лишь через несколько часов я покинул командный пункт адмирала с приказом всем нашим самолетам вылететь из Баллале рано утром 7-го. Нам предстояло лететь прямо к месту встречи и участвовать в воздушных налетах. По пути назад к аэродрому меня встретила машина, которую послал за мной встревоженный адмирал Какуда.

Неожиданные изменения в планах потребовали срочного инструктажа пилотам, потому что нам было нужно вылетать из Вунаканау и сразу же присоединиться к атаке. Полетное время возрастало, а летчики не были знакомы с районами, над которыми предстояло лететь. Однако наши пилоты были уверены, что полностью оправдают надежды адмирала Ямамото на успех. Мы провели «Рейд икс», как и планировалось.

По завершении операции А, когда Ямамото пришел к выводу, что врагу был нанесен большой ущерб, адмирал решил совершить личный осмотр наших передовых баз. Он разговаривал с командирами и офицерами различных авиагрупп, подчеркивая, что война впредь не простит расслабленности. Адмирал заявлял, что впереди еще много крупных морских сражений и что победа или поражение в них во многом зависят от ведения нами воздушных боев. На каждого, кто принимал участие в этих особых совещаниях, неизбежно оказывала впечатление искренность адмирала, а наши штабные офицеры не могли игнорировать последствия неудач, на которые обращалось наше внимание.

В 6.00 утра 18 апреля адмирал Ямамото вылетел из Рабаула в Баллале на юге острова Бугенвиль для личной инспекции нашей авиабазы, находившейся так близко от вражеских позиций. Почти одновременно с отлетом Ямамото я вылетел из Рабаула вместе с адмиралом Какудой в Трук с возвратом. Когда мы с Какудой вернулись на его флагман, авианосец «Hiyo», штабной офицер связи с лицом пепельного цвета лично вручил ему секретную телеграмму.

Какуда был ветераном морской авиации, известным своей железной самодисциплиной при любых обстоятельствах. Меня поразило, что лицо адмирала вдруг стало бледнеть, пока он читал сообщение. Он произнес что-то непечатное и какое-то время не мог или не хотел ни с кем говорить.

Погиб адмирал Исороку Ямамото.

Происшествия, которые привели к атаке американскими истребителями самолета адмирала Ямамото и к гибели величайшего японского флотоводца, в деталях изложены в дневнике начальника штаба Объединенного флота вице-адмирала Матомэ Угаки, который был рядом с адмиралом во время его гибели. Ниже приводятся отрывки из дневника Угаки: «Адмирал Ямамото хотел лететь из Рабаула в Буин через Баллале, чтобы осмотреть наши передовые морские части и лично посетить командующего 17-й армией генерала Хьякутакэ. Адмирал намеревался возвратиться на нашу базу в Труке 19-го».

(Полет планировался с присущей адмиралу Ямамото скрупулезностью. Будучи лично до мельчайших деталей осведомленным о трудностях, испытываемых армией и флотом на Соломоновых островах, где они подвергались яростным ударам вражеских войск и нарастающим атакам с воздуха, Ямамото рассчитывал с помощью этой поездки на фронт улучшить свое понимание будущих проблем. Зная, что вражеская разведка буквально из кожи лезет, чтобы разузнать о его присутствии в районе, адмирал отказался от своей белой униформы и впервые надел флотский костюм цвета хаки.)

«В 6.00 адмирал Ямамото вылетел во главе группы с аэродрома в Рабауле на бомбардировщике типа 1 Бетти, где вместе с ним находились его секретарь капитан 3-го ранга Итидзаки, хирург контр-адмирал Таката и его штабной офицер капитан 3-го ранга Тоибана. Во втором самолете со мной летели казначей флота контр-адмирал Китамура, штабной связист капитан 3-го ранга Иманака, офицер штаба авиации капитан 3-го ранга Мурои и наш метеоролог лейтенант Унно.

Как только я поднялся во второй бомбардировщик, оба самолета начали разбег по взлетной полосе. Ведущий самолет первым поднялся в воздух. Как только наши самолеты пролетели над вулканом в конце залива, мы построились и взяли курс на юго-восток. Облачность была переменной, и при отличной видимости полетные условия были хорошими.

Я мог разглядеть наши истребители сопровождения, летевшие в защитном порядке: три истребителя летели слева от нас, три – вверху и позади, а еще три курсировали справа от нас. Бомбардировщики летели плотным строем, чуть ли не касаясь крыльями, а мой самолет оставался слегка сзади и слева от ведущего корабля. Мы летели на высоте примерно 5 тысяч футов. Нам были хорошо видны адмирал в пилотском сиденье второго бомбардировщика и люди, сновавшие внутри самолета.

Вот мы летим на высоте 2200 футов прямо над джунглями над западным побережьем острова Бугенвиль. Член экипажа передал мне записку, в которой говорилось: „Время прибытия в Баллале – 7.45“. Помню, я посмотрел на наручные часы и заметил, что время было ровно 7.30. Через пятнадцать минут мы должны долететь до пункта нашей первой посадки.

Без предупреждения взревели моторы, и бомбардировщик ринулся вниз к джунглям, совсем рядом с ведущим самолетом, выравнявшись чуть ли не ниже отметки в 200 футов. Никто не понимал, что произошло, и мы с тревогой стали озираться в поисках вражеских истребителей, почти уверенные, что те вот-вот спикируют на нас. Командир экипажа ответил на наши вопросы со своего места в узкой нише: „Кажется, мы совершили ошибку. Нам не следовало пикировать“. Определенно, он был прав, потому что нашим летчикам не разрешалось покидать своей первоначальной высоты в строю.

Наши истребители обнаружили группу из, как минимуи, двадцати четырех вражеских истребителей, направлявшихся к нам с юга. Они начали снижаться к бомбардировщикам, чтобы предупредить тех о приближающихся вражеских самолетах. Однако в это же время пилоты нашего бомбардировщика тоже заметили вражескую группу и без приказа ринулись спасаться на низких высотах. Пока самолет переходил в горизонтальный полет, наши члены экипажа занимали свои боевые места. Свистящий ветер и шум закладывали уши, пока стрелки расчехляли пулеметы.

Пока мы выходили из пике и возвращались в горизонтальный полет над джунглями, наши истребители эскорта вступили в бой с атаковавшими вражескими истребителями, сейчас уже ясно опознаваемые как большие „Локхид Р-38“. Численно превосходящая группа противника прорвала строй Зеро и набросилась на наши два бомбардировщика. Мой самолет сделал крутой разворот на 90 градусов. Я увидел, как командир корабля наклонился вперед и похлопал по плечу пилота, предупреждая, что вражеские истребители приближаются.

Наш самолет отделился от ведущего бомбардировщика. На несколько мгновений я потерял из виду самолет Ямамото, а потом, наконец, обнаружил Бетти далеко справа. Я пришел в ужас, заметив, что самолет летит низко над самыми джунглями на юг, а яркое оранжевое пламя быстро охватывает крылья и фюзеляж. Примерно в четырех милях от нас за самолетом, падающим все ниже и ниже, тянулся широкий хвост черного дыма.

Внезапный страх за жизнь адмирала охватил меня. Я хотел было позвать капитана 3-го ранга Мурои, стоявшего сразу за моей спиной, но не мог произнести ни слова. Я схватил его за плечо и притянул к окну, показав на горящий самолет адмирала. В последний раз я бросил взгляд, прощальный взгляд на обожаемого адмирала, и тут наш самолет вновь стал резко поворачивать. Возле крыльев вспыхивали трассирующие пули, и пилот отчаянно маневрировал, пытаясь уйти от преследующего истребителя. Я с нетерпением ожидал, когда наш самолет вновь займет горизонтальное положение, чтобы вновь увидеть бомбардировщик адмирала. Хоть я и надеялся на лучшее, я слишком хорошо понимал, какая судьба ожидала адмирала. Пока наш самолет завершал разворот, я обшаривал взглядом джунгли. Самолета Ямамото не было видно нигде. Лишь черный дым поднимался из густых джунглей.

О горе! Все пропало!

Пока я смотрел, не сводя взгляда, на погребальное пламя разбившегося бомбардировщика, наш самолет прекратил свое хаотическое движение и на полной скорости устремился к Мойла-Пойнт. Вскоре мы очутились над открытым морем. Над тем местом, где самолет адмирала Ямамото рухнул в джунгли, кипел отчаянный бой, от группы отделились истребители и направились в нашу сторону. Я беспомощно наблюдал, как серебристый Н-образный „Р-38“ мчался с нарастающим ревом, затем сделал крутой разворот и стал быстро сближаться с нами. Наши стрелки открыли лихорадочный огонь по большому вражескому истребителю, но от этого было мало пользы.