Кровь в круге (СИ) - Марс Остин

Георг подошел и поинтересовался:

— Все нормально?

Вера улыбнулась и развела руками:

— Меня вызвали на дуэль. Если это для вашей местности норма, то да, все нормально.

— С какой формулировкой?

Вера пожала плечами и посмотрела на Фредди, шут тоже пожал плечами, зато ответил Неждан, весомо опуская ладонь Георгу на плечо:

— "Потому что нельзя быть красивой такой", какая еще нужна бабам причина, я тебя умоляю! — Георг криво улыбнулся, осмотрелся, его свита тоже изобразила солидарные смешки. Неждан улыбнулся Вере: — Мы, пожалуй, всей делегацией на денек задержимся. В нашей местности это не норма, Верунчик, будет интересно.

— Наслаждайтесь, — иронично кивнула Вера, все рассмеялись, король пробормотал извинения и ушел, свита ушла за ним. Неждан взял Фредди подмышки, как ребенка, пересадил на следующий стул, а сам уселся на его место, посмотрел на Веру с победным видом:

— Ну рассказывай.

Она изобразила жажду микрофона, и завела:

— Однажды давным-давно…

Рядом возник Барт, кивнул Неждану и сказал:

— Я украду свою сестру, с вашего позволения.

— Зачем? Мне тоже надо! — Неждан шутливо схватил Веру за руку, изображая, что не отдаст, Барт виновато улыбнулся:

— Нам нужно поговорить.

— Так тут и говори, че такого?

— Ей нужно отдохнуть, я ее забираю, прощайтесь.

— Ну что ты будешь делать! — с досадой хлопнул себя по колену Неждан, вздохнул и раскинул руки, чуть не зашибив бармена: — Верунчик, страшное дело, как приятно было познакомиться, приезжай скорее, буду ждать днем и ночью.

Вера улыбнулась и кивнула, Неждан сгреб ее в объятия и стал гладить и похлопывать по спине, шепотом рассказывая на ухо, какие обалденные его маманька печет пироги, и какую вкуснющую вишневую настойку делает жена Ждана, куда там пур-наджару, это лучше, это свое. Вера пообещала приехать в гости, попрощалась еще с десятком желающих, и наконец-то откланялась, понимая, что для нее бал официально закончился.

Барт увел ее из зала через главный вход, потом свернул в узкий коридорчик, закрыл за спиной дверь, и наконец выдохнул, превращаясь в домашнюю версию себя:

— Ну ты дала, Вера.

— Я здесь при чем? Это она меня вызвала.

— Что ты ей сделала?

— Поймала за руку, когда она пыталась прописать по физиономии твоему папику. И овцой назвала.

Он не сдержал смешок, но тут же опять изобразил серьезного брата:

— Ты в порядке?

— Устала как собака, и есть хочу. А так в порядке.

— Точно?

Она кивнула, он сгорбился, опять теряя старшебратский лоск, шепотом выдохнул:

— Вера, блин, что происходит? Меня в третий раз срывают с практики, выдают амулеты какой-то несуществующей магической школы, и выставляют готовность к боевым операциям десять секунд, я сплю в комбинезоне! Здесь война?

— Здесь политика, это почти, — мрачно усмехнулась Вера, он медленно качнул головой, взлохматил волосы, поморщился и посмотрел на ладонь, как будто только что вспомнил, что у него была укладка, махнул рукой и взлохматил еще сильнее, посмотрел на Веру с жалкой улыбкой:

— Как я выступил?

Она показала большие пальцы:

— Как боженька.

Он тихо рассмеялся, кивнул:

— Угадала, мне господин Шен текст писал. Правда хорошо получилось? Я боялся, что что-нибудь забуду и все испорчу.

— Все отлично было. Что это за форма?

— Магическое отделение спецкорпуса, я еще не доучился, поэтому серебро, типа курсант. В первый раз в жизни надел, — он посмотрел на свой манжет в серебряном шитье, вздохнул и поднял глаза на Веру: — Что теперь делать?

— Я планирую перекусить и поспать.

— Серьезно?

— А какие у тебя указания?

— Я должен тебя увести и ждать здесь, — он обвел взглядом узкий коридор без украшений, явно предназначенный для слуг, — господин Шен тебя заберет и меня отпустят.

— Понятно. Как он?

Открылась дверь с другой стороны коридора, вошел министр Шен, бледный, мокрый, и мрачный как кладбищенский ворон, жестом отослал Барта, остановился перед Верой, шумно глубоко дыша и глядя вниз, как будто пытался собраться с силами перед тем, как на нее посмотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

6.38.43 Реакция министра Шена

Медленно поднял взгляд, в котором злость кипела на грани безумия, и шепотом сказал:

— Вы с ума сошли?

— Это она меня вызвала.

— Вы не должны были принимать вызов.

— Я понятия не имею, как у вас тут происходит вызов, и что я вообще могу его не принять, меня по поводу дуэлей никто не просветил.

Он с глухим стоном схватился за голову и отвернулся, делая пару шагов к двери и обратно, опустил руки и сказал:

— Я договорюсь с ее отцом, вы принесете взаимные извинения и разойдетесь.

«Дзынь.»

— Она не послушает отца, с сегодняшнего дня он для нее не авторитет, она сказала, что ее окружают тряпки. Вы запись не слушали еще? Послушайте. Она лучше умрет, чем принесет мне извинения. Не буду врать, что меня это расстраивает.

Он посмотрел ей в глаза с подозрением, что она сошла с ума, и с надеждой, что она шутит, Вера улыбнулась мрачной улыбочкой отморозка из подворотни:

— Хочет моей крови — пусть попробует ее достать.

— Вы с ума сошли. Да, вы именно сошли с ума, Вера, великие боги… — он опять схватился за голову и начал метаться по короткому коридору, как тигр по клетке. Вера смотрела и улыбалась, даже не пытаясь гадать, это новая версия амулета так на нее действует, или просто эйфория отпустившего напряжения — ей было хорошо и легко, она точно знала, что с ней будет дальше. Да, будет драка, но в этом чокнутом мире драка была из области того немногого, что просто, понятно и знакомо, она предвкушала ее, внутри тикал счетчик минут до начала схватки.

— Ладно, все, — министр остановился перед ней, опуская руки и плохо изображая спокойствие, — какой у вас план?

— Поесть, отдохнуть, поспать. Потом еще раз перекусить, минут за двадцать до схватки, потом размяться, и после схватки поесть уже хорошо. Пришлете Булатика, я ему расскажу, что мне приготовить.

— Что?

— Картошечку жареную.

— Что?!

— Вы меня не услышали?

Он смотрел на нее как на полного психа, сам балансируя на грани истерики, Вера ласково улыбнулась и положила ладонь ему на плечо:

— Давайте уже пойдем, а? Времени мало, мне надо успеть поесть и поспать.

— Вы издеваетесь? У вас дуэль через четыре часа!

— И три из них я просплю.

— Вера, боги… Черт! — он опустил голову, тихо беззвучно рассмеялся, Вера сжала рукой его дрожащее плечо, изобразила голос Карлсона:

— Малыш, не реви.

Он рассмеялся громче, потер лицо и запрокинул голову, шепотом сообщая потолку:

— Я это заслужил, я очень плохой человек, я заслужил все, от начала и до конца, я это все честно и самоотверженно заслуживал всю свою жизнь. Отец, если ты это видишь, я надеюсь, ты радуешься, потому что ты отомщен, наконец-то. Ты говорил, что мне отомстят за тебя мои дети, но нет, расплата пришла из другого мира. Так мне и надо. — Медленно опустил голову и спросил Веру психованно-веселым тоном: — Что вы хотите съесть, госпожа КараБожья?

«Ваш мозг.»

— Можно то, что осталось от прошлого раза, я не привередливая, я все буду.

— Пойдем, — он обнял ее за плечо и повел по коридору, пошатываясь, как пьяный, от него пахло травами и спиртом, и еще чем-то больничным, вызывающим холодные мурашки.

— Как ваша рука? Что это был за яд?

— Это новый яд, дождемся экспертизы — будем все знать. Рука в порядке. Вы сами-то в порядке? Что за тошнота у вас была? Док почуял, но не пошел, потому что мной занимался, группу отправил. Вас отравили?

— Нет, меня почему-то тошнит от одного человека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как зовут?

— Не помню. Тот, с которым я танцевала и ушла, меня и тогда тошнило.

— Он что-то сделал?

— Нет, он мне просто не нравится.

Министр фыркнул, но промолчал, они дошли до его комнаты в тишине, он вызвал группу и сообщил иронично-обреченным тоном: