Чистое небо - Роман Куликов

Я убедился в этом, когда догадался подключить свой телеглаз. В инфракрасном режиме очень хорошо было видно, в самом сердце этого монстра разгоралась красная искра, которая затем стала с огонек сигареты, а еще чуть позже – как пламя в паровозной топке. И острее запахло электросваркой, тихое потрескивание, какое издают старые кинескопы и ламповые радиоприемники, сменилось трансформаторным гулом. И вот уже без всякой техники стали видны голубые огоньки пока еще где-то в самых недрах железной груды.

Красивым я бы это зрелище не назвал, а вот завораживающим оно было: из ее глубин выскальзывали маленькие голубые огоньки, и скоро Дракон стал похож на новогоднюю елку или пень, усыпанный светлячками; из самой длинной и прямой трубы, как гоголевские ведьмы, выплыли две шаровые молнии и деловито уплыли в глубь Зоны; какие-то светящиеся нити потянулись вверх. Затем огоньки приобрели разноцветность, и уже представить было невозможно, что всю эту красоту выдает куча мятого железа. Тем более что вся эта сказка творилась на моих глазах – буквально рукой подать – круче любого лазерного шоу.

И я, конечно, перерезал бокорезами проволоку и открыл дверь. Сидеть, свесив ноги наружу, оказалось намного удобнее, только порог больно врезался в зад. Но даже в такой позиции я готов был любоваться Драконом весь остаток жизни. Собственно говоря, почему бы и нет?! Здесь, в Зоне, хорошего было немного – еще предстояло куда-то идти, напрягаться, бояться и думать, чтобы выбраться туда, где тоже, в общем, было не особенно сладко.

Впечатление несколько портили грохот, скрежет и лязг. Дракон, проснувшись, начал шевелиться, и посыпались со звоном мелкие чешуйки, лязгнули кости, скрипнули мышцы. В движении железо выбрасывало самые яркие и неожиданные сочетания, а застывая, приобретало только мертвенно-синий цвет, наподобие огней Святого Эльма. И светящиеся нити втянулись обратно.

Тогда я начал выворачивать карманы и бросать ему все железное, что нашлось: ракетницу, нож, все гайки Слона, ключи от квартиры и ключ от камеры хранения, остатки проволоки, планшет, отвертку... От каждого попадания в месте удара взлетала маленькая радуга и сноп красно-голубых искр. Это было прекрасно, но мало, тем более что добросить что-нибудь до верха никак не удавалось – гайки и ключи были легкие, ракетница тяжелая, а ножом я позорно промазал. Последним, что осталось при мне металлического, была фляжка.

Я прицелился, размахнулся и бросил.

Помню яркий сноп зеленых искр. Помню длинную красную молнию, летящий у меня над головой мусорный бак, помню судорожное мигание чего-то тускло-желтого. А потом я повернулся и побежал...

Я пришел в себя после того, как мне ткнули стволом в лоб, но не сразу. Сидел, крутил головой, удивлялся, что жив. Удивляться как раз было чему – даже здесь, за бугром, валялись обломки железа. Гарью пахло так, что глаза слезились.

– Налюбовался уже?

Ствол никуда не делся, он смотрел мне прямо в лоб. Держал его сталкерского вида мужик. Еще один стоял рядом и целился из пулемета в другую сторону. Судя по военизированной форме и мощности вооружения, оба они были из «Долга». Это радовало, поскольку именно «Долг» охотнее других участвовал в спасательных операциях, защищая людей от Зоны. С другой стороны, людей, которые лазили в Зону за приключениями – вроде нас, двух идиотов, – они иногда совсем не спасали.

– Все чисто! – Из кустов вышел третий «должник», но не со стволом наперевес, а с детектором в руках. – На сто метров вокруг ни одной аномалии!

– Ну, еще бы, – отозвался первый, – если рядом с Трансформером. Вот посмотри на чудика, – он не стал показывать на меня, в этом, видимо, необходимости не было. – Вот тебе два чуда природы сразу! Во-первых, устроился на ночлег рядом с Трансформером, а во-вторых, остался жив.

Они посмотрели на меня еще, но без особого интереса. Собственно говоря, на что смотреть? Каждый, кто прожил в Зоне больше двух часов, такой же счастливчик...

«Должник» дождался, пока я встану, и сказал:

– Пошли, чудила...

И мы прямо через останки моего Дракона, которого они называли Трансформером, прошли мимо Свалки, потом свернули налево и часа через два оказались за колючей проволокой, где посреди огороженного пространства стоял один, но очень большой купол.

Сталкеры в него не вошли. Двое остались снаружи, а Первый и я прошли и сели в тамбуре, там специально для этого стояли самые обыкновенные парковые скамейки. Слишком долго мне ждать не пришлось: мы как раз прикончили по сигарете, когда к нам вышел солидный такой дядя в белом защитном костюме.

– Привел? – спросил он у сталкера так, словно меня тут и не было.

– А то! – ответил тот. – Лежал хлопчик аккуратно посреди разорвавшегося Трансформера. Но целый, везет ему. Получи, Михалыч, а рассчитаешься, как договорились.

– Вот как? А что детектор, не сработал?

Во мне стало нарастать какое-то глухое раздражение. Не то чтобы я претендовал на особое уважение, а только я к ним в питомцы тоже не нанимался.

– Не сработал ваш детектор. Вот! – Я сунул ему руку с прибором под самый нос. Эффект был – солидный глянул на выданный с их же склада детектор аномалий и сел на скамейку. При этом он как-то странно то ли свистнул, то ли всхлипнул. Сталкер тоже поинтересовался и тоже свистнул, причем очень громко, а потом сказал:

– Типичный случай дикого везения... Имей в виду первое, что надо делать с казенным детектором, это менять аккумулятор. Он у тебя еще вчера вечером сдох, понял.

Вообще-то детектор получал не я, а Слон. Помнится мне, тот гриб, с которым он тогда скандалил из-за снаряги, что-то такое действительно говорил... Но виноват, конечно, я сам – не надо на приятелей надеяться. Так я сидел и курил, приходя понемногу в себя, а они поговорили-поговорили, и «должник», подмигнув мне на прощание и даже хлопнув по плечу, вышел.

– Понравился ты им, – закурив, сказал Михалыч. – Соберешься в сталкеры, просись в «Долг». Могут взять тебя и сделать человеком.

– А почему это я обязательно должен проситься в сталкеры?

– Потому что статистика. Если уж не смылся в первые два-три часа, значит, еще вернешься, это проверено. Ладно, ладно... Знаю, что ты думаешь: «Домой и в Зону ни ногой!» – это все сначала так думают. Говорю же – линять отсюда надо в первые же часы. Максимум – полдня, иначе все, не вырваться... Чего уж там... Вертолет вызывать будешь? У тебя еще один рейс оплачен, – сообщил он деловито.

– Что значит еще один?

– То и значит, что первым улетел твой приятель, этот... толстый.

– Улетел? – спросил я тупо.

– Еще вчера. Аварийный вызов прошел часов в семь, точнее не помню. Ближе к десяти мы его и забрали. А тебя не смогли, ты же в Зону ушел. Так тебе вызвать вертолет? А хочешь – до вечера подожди. Вечером грузовоз будет, бесплатно прокатишься.

От вертолета я, конечно, отказался – меня сейчас больше волновал Слон.

– А он... где был?

– Да там же, на станции. Влез, говорит, в какую-то яму и ногу подвернул. Сказал, что ты куда-то сам умотал. – Михалыч посмотрел мне в лицо и заботливо предложил: – Чаю хочешь?

Я кивнул, и он ушел. А я, пока его не было, все пытался загнать в одну извилину Слона, вертолет и аварийный вызов в семь часов. Да еще со станции... Что с ним могло случиться?! Где он был?! Почему не откликался?! Как мы вообще могли разминуться?!

Ни на один вопрос ответа у меня не было.

А Михалыч кроме чаю в термосе принес еще и бутерброды с колбасой на тарелке. Вкусно.

– Ничего не понимаю, – сказал я, глотая первый бутерброд.

Он глянул на меня и осторожно так спросил:

– Ты что, с приятелем своим не ссорился?

– Нет.

– И не терялся?

– Это он терялся. А я на станции сидел, меня тогда тошнило немного...

– Вот оно значит что... – протянул он. – То-то мне его история показалась странноватой... Тогда ты, стало быть, и не понял ничего. Н-да... Который год в Зоне, к зомби привык, к кровососам тоже, а к человеческой изворотливости привыкнуть никак не могу... Ты думаешь, что тебя пустили в Зону, чтобы ты мог свой «велосипед» там испытать? Ты меня, конечно, извини, но такие штучки наши парни используют уже лет двадцать. Бумеранг – оно, конечно, и дешево и сердито, но с мини-вертолетов все же лучше видно.

– А зачем тогда?

– Вас туда пустили, потому что твой друг оформил шестую заявку.

– Не понял.

– Да что тут не понять. Из ста человек, которые просятся в Зону, только пятеро, не больше, идут туда по делу. Еще пятьдесят мечтают стать сталкерами, еще двадцать просто психи. Есть такие, что верят в Монолит или ищут вход в иные миры – это, в общем, те же психи... И есть еще процентов десять, которые в Зону вовсе не собираются!

– То есть как?

– То есть так! Присылают неправильно оформленные анкеты, забывают указать группу крови, не проходят медосмотр – много есть способов.