Сила рода. Том 3 (СИ) - Вяч Павел

Я хотел что-то сказать, чтобы поддержать разговор, но директор неожиданно посмотрел на меня и с нажимом проговорил.

— Значит так, — его взгляд без остановки блуждал по моей фигуре, — Недельку выгадать я смогу… Да, определенно точно смогу. Переведем вас в казарму, устроим пару комбинированных уроков со старшеклассниками… Да.

Он бросил взгляд в сторону главного корпуса и поморщился, словно от зубной боли.

— Все будут требовать твоей крови, но ты ничего не бойся. Даже если… Хотя неважно. Не бойся и всё, понял?

— Понял, — машинально кивнул я, совершен не понимая, что происходит.

— А потом ничему не удивляйся, ясно? Так надо. Заодно и псов этих замедлим… Да, только так сможет получиться. Но без жертвы никак… Без жертвы совсем никак.

Чем больше я слушал бормотание директора, тем больше мне становилось не по себе. Жертвой я становиться точно не желал. Да и кровь свою отдавать не хочется.

Ещё и Пылаев неожиданно покраснел, визуально став напоминать ярко-красный уголёк.

Один-в-один, когда древесный уголь на шашлыки раздуваешь!

И вообще, глядя на Пылаева, мне все больше казалось, что ему не хватает… жара?

Как там? Крыло Пепла?

Так вот, если еще минуту назад Аден светился ослепительно-белым светом, то сейчас начал краснеть и чернеть. Словно ему не хватало поддува.

— Может ему помочь? — поинтересовался я у грустнеющего с каждым мгновением директора.

— Ему никак не помочь, — с огорчением покачал головой маг. — Даже его родной отец не может поделиться с ним своим огнём.

— А зачем огонь? — не понял я. — У него огня своего хватает, ему бы помочь всю гадость эту сжечь, — я кивнул на толстые черные корки кожи, которые горели как-то неохотно.

— Очередной форточник будет учить меня высшей магии? — скривился директор. — Ты что думаешь, я одним взмахом руки могу…

Яков Иванович осекся и посмотрел на свою руку.

— Взмахом… — пробормотал он себе под нос. — А ну-ка, — он едва покосился на меня. — отойди-ка в сторону!

Я послушно отступил на пару шахов назад, а директор действительно взмахнул рукой.

В спину тут же ударил порыв мощного ветра, и почти почерневшая было фигура Пылаева, вспыхнула огнем.

— Вжух! — заревел огонь, жадно пытаясь слизнуть мои брови.

— Вууух! — завыл ветер, окутывая полыхающего Адена.

— Уууу! — я отбежал на десяток шагов назад и только там смог втянуть в себя глоток свежего воздуха. — Уф!

— Вууууух! — Аден вспыхнул так ярко, что мне на секунду показалось, что над ним приподнял крыло Огненный феникс.

— Получилось… — я скорее почувствовал, что сказал Яков Иванович, чем услышал его слова.

В следующий миг жар как рукой сняло, и мы, не сговариваясь, бросились к Адену.

— Крутая вещь, — протянул я, рассматривая абсолютно целый висок Пылаева. — Получается, любой высокоранговый огневик, потенциальный бессмертный?

— Разовая штука, — покачал головой директор, неверяще смотря на Адена. — Древние называли это Единение со стихией. Это не обычный отклик, но Единение!

— То есть он, как маг, станет сильнее?

У меня были догадки касательно причины, по которой Аден сравнялся по уровню с магами седьмого ранга, но я предпочел не распространяться про свою Ауру.

— Когда очнется, то да, — кивнул директор. — Точнее если.

— Если очнется? — переспросил я. — А что, может и не очнуться?

— Скажем так, — директор аккуратно взял Пылаева на руки и приглашающе кивнул мне в сторону госпиталя. — Если он и очнется, то явно не раньше Дубровского.

— Ну… — я с сожалением посмотрел на стелу, но перечить директору не стал. — Главное, что жив остался!

Да уж, что Роман, что Аден… Если бы я был параноиком, то подумал, что кто-то целенаправленно лишает дворянство его будущего.

И если с Дубровским всё ясно — Рома просто не мог поступить по-другому, то кто же всё таки поднял руку на Пылаева?

Пока что я был уверен в двух вещах совершенно точно.

Первое, убийца явно Одаренный или силач. Лично я вряд ли бы смог ударить двенадцатикилограммовой гантелей так, чтобы Аден не смог увернуться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Второе, убийца думает, что убил Пылаева, и если всплывёт информация о его чудесном спасении, то он захочет довести дело до конца. Я бы точно захотел.

— Кстати, как тебе подарок князи? — совершенно неожиданно поинтересовался директор, выбивая меня из колеи.

— Нормально, — я машинально посмотрел на левую руку. — А что?

— В конце бала определившиеся гимназисты приносят присягу княжеству и князю.

Вот это поворот…

— И очень многие ждут твоего выступления.

— А если я не приду?

— Это будет неуважение к князю, — нахмурился Яков Иванович и неожиданно прикрикнул на меня. — Не отставай! Сферу что ли не чувствуешь?

— Сферу? — я ускорил шаг и огляделся вокруг себя. — Какую сферу?

— Михаил, — Яков Иванович с укоризной посмотрел на меня, — тебе срочно нужно подтянуть определение магических конструктов. И то, что ты идешь по стезе Воина, тебя не оправдывает. Внимательность — главное качество любого одаренного!

Я покивал, не решаясь вступать в спор и только сейчас заметил, что нас окружает едва заметная рябь — Сфера невидимости.

— Думаете Пылаева попытаются убить?

— Конечно, — директор посмотрел на меня, как на несмышленного первоклассника. — Тут столько комбинаций разыграть можно! Ты тоже помалкивай. Попробуем вычислить убийцу.

Хм, вроде несколько минут назад директор что-то бурчал себе под нос про жертву и так далее? Передумал?

— На бал тебе идти всё равно придется, — продолжил тем временем Яков Иванович, заходя в больничное крыло и уверенно направляясь к дальней стене. — И запомни, от твоих слов князю зависит твоё будущее.

Подойдя к стене, он пнул её ногой, подождал, пока она превратится в белоснежную дымку и строго посмотрел на меня.

— Жди здесь.

Проводив взглядом исчезнувшего в тумане директора с бесчувственным, но живым Аденом на руках, я огляделся вокруг и направился к Роминой кровати.

— Вот такие пироги, Ром, — прошептал я, дожидаясь возвращения директора и удивляясь про себя отсутствию в госпитале доктора Асклепия Ивановича. — Натуральная катавасия. Похищения, стычки, убийства. Вот ей-Богу, голова кругом идёт! Мне бы, знаешь, пару дней тишины, чтобы во всем разобраться…

Я с завистью взглянул на Дубровского и неожиданно почувствовал исходящую от него волну ненависти.

— Не понял…

Нахмурившись, я всмотрелся в лицо Ромы и попытался настроиться на его эмоции.

Хм… Дубровский в моем восприятии походил на вулкан. Безжизненный снаружи и клокочущий огромной силой внутри.

Но эта ненависть… Откуда она?

Только если кто-то забрался к нему под одеяло или… ещё ниже?

Я опустился на колени и заглянул под кровать.

— Шшшшшшшш!

Увидев рассерженную змею я на мгновение замер, соображая как она здесь появилась и что делать дальше и это оказалось ошибкой.

Змея сжалась пружиной и выстрелила мне прямо в лицо.

Я, как в замедленной съемке, увидел её распахнутую пасть, игольно-острые зубы, блестящий на них яд. Почувствовал концентрированную ненависть ко всему живому.

И едва успел отпрянуть, да прикрыть лицо левой рукой. От неожиданности ещё и долбанулся головой об край кровати.

Но голова сейчас заботила меня куда меньше.

Рука сверкнула пронзительной болью, и я со злостью и каким-то отчаянием дернул ей в сторону. Прямо на выходящего из тумана директора.

— Что за….

Я сжал руку в кулак и прижал к груди, наблюдая за тем, как летящая в директора змея вспыхивает и рассыпается прахом.

— Только не говори, что эта ксурова дрянь тебя укусила, — побледнел Яков Иванович, старея разом лет на десять. — От яда Императорской кобры нет лекарства…

— Нет, блин, поцеловала! — со злостью бросил я, баюкая укушенную руку.

Было даже не столько больно, сколько обидно. Ведь в какой уже раз попадаю в чью-то ловушку! И всё из-за ксуровой невнимательности и… раздолбайства!