Последыш - Александр Холин

Такая роскошь насторожила Шуру ещё больше, потому что после величания ей не было сказано почти ни слова, лишь предложено время отдохновения. Может быть, здесь отдых – часть ритуала или же мистерии, но это станет известно немного позже. Только ни отдохнуть, ни перекусить Шурочке пока не хотелось.

Сзади послышался шорох. Девушка резко обернулась. Посреди комнаты стоял встретивший её парень. Шура обладала чутким слухом, однако не услышала, как парень проник в помещение. Да и дверь не хлопала. Может, где-нибудь здесь имеется потайной ход? И зачем это юноша проник к ней без приглашения? Во всяком случае, через этого молодца можно было хоть что-то узнать о Шамбале, о здесь живущих и зачем их с Тришкой разлучили?

– Я не звала тебя, отрок, зачем ты здесь? – на всякий случай спросила Шура.

– Болярыня, ты, чаю, не ведашь нас и старчество не слушашь? – для наглядности парень указал рукой на единственную входную дверь. – Покель ты Веденея, – не бысть добру.

– Да, я никакая не Веденея, – возмутилась девушка. – Меня Шурой зовут, а моего приятеля – Тришкой. Кстати, где он?

– Знамо где, – усмехнулся юноша. – На дыбе. За жисть испрошенну про тебя выкладыват, мол, Веденея смертью морит скрозь любовь свою.

– Тришка на дыбе? – ужаснулась Шура. – Зачем же его Сварогом величали?

– Сварог – он и есть Сварог, который сверкат, сварганиват и сваливат беды на своих, на чужих, токмо не на чело своё. Вот и ты в речах евойных, мол, токмо смертушку даруешь скрозь любовь, любовную утеху и взглядом Василисковым любого богатыря порешишь.

– Василисковым? – девушка попыталась вспомнить повадки этого древнего зверя, но ничего не вышло.

– Ага, – кивнул парень. – Василиск глядит ласково да стелет от больна. Вот люди-то и каменеют. Твой сподручник великовыйным поначалу был, да сплыл под нагайкой.

– Неужели на дыбу его? – не успокаивалась Шура. – За что же?

– Было б за что – сразу б кончен был, – юноша для наглядности провёл ладонью по горлу. – И птицу он отведал без приглашения к столу. Ему, коль живу бысть, то уж токмо зде. Коли вы из Прави, дак разносольство зачинать не сподручно.

– Но мы с добром к вам! – попыталась заступиться за Тришку девушка. – Можно сказать, за советом.

– Совет не стать, почём не дать? – снова усмехнулся парень. – Вот и порешай: не хошь в онгона огнь, не трожь пока еду, а уедём, колы приду.

– Ты уже уходишь, – попыталась удержать его Шурочка. – Может, скажешь все-таки, что там у вас происходит?

– Знать – не стать, уму не подстать, – парировал юноша. – Почивай пока, я за одром туто-ка.

Парень подошёл к одному из зеркал, ступил в него и спокойно скрылся где-то там, внутри. Шура, не веря своим глазам, подошла к зеркалу, потрогала рукой и ощутила кончиками пальцев приятный тонкий холодок металла. Но ни створок, ни щелей в этой двери не было, так что хотелось отмахнуться и не поверить, что юноша только что с ней разговаривал.

Правда, не верить – всегда легче, но Шурочке не хотелось отмахиваться безоглядно от происшедшего с ней. Решив, что утро всё-таки мудренее, она, не раздеваясь, плюхнулась на кровать и даже немножечко подремала. Во всяком случае, так ей показалось – немножечко. В действительности же она провалилась в настоящий сон, который всегда приходит человеку на выручку, дабы дать отдохновение поражённому стрессовыми ситуациями организму.

Шура вдруг оказалась плывущей где-то далеко в тёплом море. Она ни разу не видела такой бирюзовой и чистой воды, не слышала удивительного переклика птиц, совсем не похожего на сварливое переругивание бакланов. Девушка перевернулась на спину, открыла глаза и снова удивилась. Вверху переливалось радужными огнями глубокое земное небо! То есть неземное, потому что такого радужного неба не бывает нигде, даже на Северном полюсе в момент полярной ночи.

А здесь никакой ночи не было, правда, солнца тоже не было, но свет охватывал и пронизывал всё окружающее пространство, как днём. Почему «как»? Это переливался красками, радующими глаз, светлый настоящий день, о каких давно мечтают на земле. Собственно, а где же она сейчас? Шура снова перевернулась в воде, подняла голову и наконец-то увидела берег.

Но туда надо было плыть! А Шуре так этого не хотелось. Здесь и вода выталкивает, не даст утонуть, и волны такие ласковые, нежные, шёлковые… но плыть, почему-то, всё равно надо!

Кому надо и зачем, Шура никак не могла понять, только, если «надо», то куда плыть? Потому что на бескрайнем берегу из белого песка виднелся огромный шар, переливавшийся зеленовато-голубыми пятнами, а чуть дальше – такой же, но играющий жёлто-оранжевой гаммой. Меж ними девушка выбирать ни один не стала, а поплыла прямо посередине. Вскоре она уже выходила из моря, словно выточенная из яшмы Афродита.

Действительно, тело девушки было обнажённым и золотилось заманчивым тёплым загаром.

– Ох, чего только не увидишь во сне! – подумала девушка. – Надо срочно проснуться, а то неизвестно что ещё может присниться.

В это мгновенье левый зеленовато-голубой шар раскололся на тысячу долек и из него показался человек. Мужчина. Тоже обнажён. Шура ничуть не испугалась. Более того, боялась поверить своим глазам: из расколовшегося шара к ней шёл Иннокентий Васильевич! Собственной персоной!

На какое-то мгновенье девушка оглянулась и увидела, что правый жёлто-оранжевый шар тоже раскололся и оттуда также вышел обнажённый мужчина, как две капли похожий на Иннокентия Васильевича!

Один из них был явно её любимым, ушедшим в иной мир. Но кто тогда второй?! Ведь мужчины похожи были друг на друга, как родные братья-двойняшки! Неужели, один – настоящий, второй – отражение Зазеркалья? Такая раздвоенность поразила Шуру в самое сердце. Меж тем мужчины подошли к ней справа и слева, не замечая друг друга, но замечая девушку, и оба заговорили с ней одновременно, стараясь, чтобы Саша обратила внимание именно на него и никак иначе.

– Чижик, я так рад, что ты нашла меня здесь! – шептал один.

– Чижик, как хорошо, что мы опять вместе! – вторил другой.

Потом оба принялись покрывать ласковыми поцелуями её загорелое тело, и Шуре под градом этих поцелуев совсем уже не хотелось просыпаться. Мужчины явно старались перещеголять один другого, не оставляя на теле девушки ни одного миллиметра не испытавшего поцелуй. Любовная игра казалась не только восхитительной, но безумной. Шура понимала, что ни одна женщина в мире сущих ещё не получала таких ласк и вряд ли получит, поэтому ей хотелось ещё и ещё! Она даже начала постанывать, не в силах отказаться от необычного дара Зазеркалья. А мужчины старались вовсю: один целовал её от пояса до кончиков пальцев на ногах, другой выше пояса и до мочек на ушах, осторожно покусывая их. Потом сладкая парочка поменялась территориями тела, и всё началось снова. Шура уже изнемогала от усталости и блаженства, но не могла произнести ни слова. Лишь в один короткий момент ей удалось простонать:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});