Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник) - Чарли Роксборо

Я чувствовал, что они издеваются. Да они считают себя умнее всех на свете! Самое ужасное, что в их словах действительно просматривалась вопиюще циничная и отвратительная логика. Образ обезумевшей от горя Виктории Симмондс с заплаканным лицом мелькнул в моем сознании. И мы собираемся вручить ее судьбу в руки этих равнодушных, высокомерных мужчин, последовав их указаниям, чего, похоже, ожидает от нас британское правительство?

Оба офицера охранки теперь откинулись в креслах, самодовольно разглядывая Холмса, как будто они забили мяч в лунку на поле для гольфа.

– Прошу прощения, господа, – сказал великий сыщик весьма любезно, к моему большому удивлению. – Вы действительно расширили мой кругозор. Пожалуйста, расскажите мне больше. Как вы заставляете анархистов работать на вас? Что их к этому побуждает?

Волховский задумчиво уставился на потолок:

– У нас служат десятки тысяч потенциальных революционеров. Часто наше сотрудничество начинается с того, что мы предлагаем сделку, по условиям которой они выполняют несложные задания, чтобы избежать тюрьмы в Сибири для себя, близкого друга или дорогого родственника, пойманных с поличным. Хитрость заключается в том, чтобы сперва не просить от них слишком многого. Затем, когда эти борцы с режимом некоторое время поработают на нас, они уже не осмеливаются ослушаться, опасаясь, что в противном случае мы обо всем расскажем их товарищам.

Еще один хороший способ – сочувственная беседа с революционером, о котором известно, что он чувствует себя оскорбленным определенными товарищами. После этого мы даем ему шанс отомстить за обиду. Вы спросите, как нам удается найти революционеров, которые считают себя потерпевшими? Ответ прост. Наши секретные агенты сеют раздор и недоверие в верхних кругах революционеров, содействие которых нам особенно желательно. Знаете ли, мистер Холмс, в этом присутствует настоящий артистизм. – Полковник Волховский сделал паузу, затянулся сигаретой в черепаховом мундштуке и выпустил кольцо дыма. – И если эти борцы с царизмом когда-нибудь захотят на самом деле возглавить революционный заговор, то окажутся перед жестким выбором. Они могут работать с нами, и мы позволим им достичь достаточного успеха, чтобы обрести славу и привлечь в курируемую нами банду новых опасных для режима персон, а мы им поможем – отправим соперников наших протеже в Сибирь или куда подальше. Либо, в противном случае, несостоявшиеся революционеры подадутся в Сибирь сами.

– Или того хуже, – добавил майор Александров, выглядевший довольным собой.

– Благодарю вас, майор, – сказал Волховский. – Многим слабакам среди наших сотрудников, – продолжил он, – охранка может показаться всего лишь источником финансирования, который поддерживает романтический образ жизни тунеядцев-нигилистов, наслаждающихся прелестями эмиграции в Париже, Лондоне или Цюрихе, или вносит плату за образование, ибо мы тщательно опекаем наших протеже. Эти хлюпики не понимают, что взамен мы требуем выполнения множества разных мелочей, которые наносят урон революционному делу. Контролируемые нами борцы с режимом – всего лишь пешки, которые не видят, как их короткие шажки с клетки на клетку замечательно вписываются в великую шахматную игру охранки.

У нас есть и крупные шахматные фигуры – секретные сотрудники, считающие себя активными террористами. Им нравится думать, что они добиваются большего для своей революции, используя нас. Но они не подозревают об истинном положении вещей: мы позволяем им продолжать террористскую деятельность только потому, что эти фигуры наносят ей непоправимый ущерб благодаря услугам, которые оказывают нам взамен. И мы должны помочь им поверить, что они успешно надувают нас.

– Конечно, если они когда-либо выяснят, как много вреда их сотрудничество принесло делу революции, могут возникнуть проблемы, – уточнил майор Александров. – Ведь их мир рассыпается в прах. Иногда они пытаются убить оперативного сотрудника охранки, который руководит ими. Иногда даже совершают самоубийство.

– Большинству наших секретных сотрудников хотелось бы верить, что они по-прежнему настоящие революционеры, – заметил полковник Волховский. – И чем горячее их искренность, тем более полезными инструментами они служат для нас. Агенты, которые даже не понимают, что ими руководит охранка, – самые прямодушные и убедительные. Довольно забавно, не правда ли, старина?

Знаменитый детектив промолчал. Волховский резко выпрямился в кресле и сказал:

– Пора завершать эту маленькую лекцию о тайнах охранки, мистер Холмс. Теперь занавес опускается. Чтобы увидеть больше, вы должны сначала поступить к нам на службу и сопровождать майора Александрова по запутанным коридорам нашей штаб-квартиры в Санкт-Петербурге.

– Этот опыт вы никогда не забудете, мистер Холмс, – пообещал Александров, ухмыльнувшись. – Думаю, что даже для вас там найдется по крайней мере один сюрприз. Дабы не мучить вас загадками, сразу скажу, что наши лаборатории станут бальзамом для вашего ума: невидимые чернила, дешифровка кодов, токсикологическая химия, тонкости фотографии и многое-многое другое.

– Не стоит беспокоиться по поводу наших методов с использованием агентов-провокаторов, мистер Холмс, – заверил Волховский с живостью. – Мы защищаем империю, собственность и порядок точно так же, как этот великолепный клуб. – Он потер руки и пристально посмотрел на моего друга. Затем наклонился вперед и улыбнулся: – Поднимитесь над предубеждением обывателей против охранки, мистер Холмс. Наши методы помогают нам вести величайшую в мире шахматную партию, и я чувствую, что вы, в частности, сочтете ее достаточно стимулирующей, чтобы принять участие в игре. Ведь здесь люди служат фигурами, которые передвигаются по шахматной доске, не имеющей границ. – Волховский заговорил теперь очень тихо: – Как игрок, могу заверить: вы почувствуете себя богом.

– Я тоже считаю: вы один из нас, мистер Холмс, – судя по всему тому, что я о вас читал, – подхватил майор Александров. – Наконец-то вы оказались среди истинно равных вам по интеллекту – со всем вытекающим отсюда стимулированием.

Тут Александров бросил на меня пренебрежительный взгляд. Я почувствовал, как моя кровь закипает.

– Присоединяйтесь к нам, богам охранки, и превратите обычных людей в шахматные фигуры, – настаивал полковник Волховский. – После нынешнего дела у нас может найтись кое-какая увлекательная для вас работа в Британии. Если Прайд-Андерсон сумеет убедить своих коллег, то методы охранки будут внедрены в вашей стране – разумеется, по указанию ее величества королевы Виктории.

Мы даем Прайд-Андерсону конфиденциальные консультации. Он особенно интересуется тем, как агенты тайной полиции могут управлять вашими профсоюзами или парламентскими политическими партиями, подобно тому как мы руководим подпольными революционными группами. В России наш выдающийся шеф, Сергей Зубатов, сегодня убедительно доказал, что охранка способна успешно создать профсоюзы и взять их под полный контроль, благодаря чему у подлинных профессиональных объединений не останется ни единого шанса на существование. Теперь мы планируем создать в России парламент наподобие британского, но лидерами всех партий в нем выступят тайные сотрудники охранки. Правительство будет казаться свободным, а власть охранки станет еще сильнее.

Вы, мистер Холмс, обладаете тем особым сочетанием воображения и образованности, которые необходимы для изготовления подобных схем в Великобритании.

– Мистер Холмс, секретный политический агент – это человек будущего! – пылко вставил майор Александров. – Мы станем кукловодами правительств. Присоединившись к нам, вы сами придете к выводу, что час настал. Это будет самый захватывающий этап вашей карьеры.

– И чтобы дать ему старт, вам нужно всего лишь раскрыть все, что вам известно о деле «Либерти-хаус», – напомнил полковник Волковский. – А затем майор Александров организует вам с помощником путешествие первым классом в Санкт-Петербург.

Старинные часы пробили час. На мгновение воцарилась тишина.

– Господа, уже поздно, – сказал Холмс, медленно поднимаясь, чтобы уйти. – Вы обрисовали мне действительно волнующие перспективы и дали богатую пищу для размышлений. Но теперь я должен переварить услышанное и совершенно не могу здесь и сейчас решить, следует ли мне присоединиться к вам. Однако смею заверить, что я на самом деле впечатлен услышанным. И я искренне желал бы посетить знаменитые лаборатории охранки. Обещаю, что в течение трех дней я дам ответ.

Трое мужчин поочередно улыбнулись друг другу. Я же впервые за время долгого партнерства с Шерлоком Холмсом почувствовал себя бесконечно одиноким.

* * *

Когда мы вышли из клуба и оказались на темной площади Сент-Джеймс, Холмс заявил, что хотел бы пройтись домой пешком. Прогулка, как он объяснил, поможет ему продумать, что делать дальше. Мы молча двинулись сквозь туман ноябрьской ночи.