Владычица Ночи: Дитя Смерти - Алия Якубова

Главная опасность заключается в том, что сначала ты сражаешься с эфебками, потом с храмовыми, царскими, и под конец с лучшей. Она вступает в бой со свежими силами, а ты уже довольно измотана. Но, так как я теперь не совсем человек, сил у меня гораздо больше, так что есть очень высокие шансы пройти Испытание.

Бой предстоял кулачный, так что никакого оружия и одежды иметь не полагалось. Поэтому все мои противницы уже разделись. Я проделала то же. Хитон и сандалии упали наземь. Для пущей сложности разрешалось натереться маслом. Все, больше ничего. Прозвучал трубный гул рога – сигнал начала Испытания.

Первой моей противницей стала рослая эфебка с развитой мускулатурой. Но она излишне полагалась на свою физическую силу. Горячая, как большинство эфебок, она недооценила опытного воина. Первым же ударом я едва не переломала ей ребра, лишив возможности дышать на некоторое время. Она могла лишь ловить ртом воздух.

Так что ей пришлось выбыть из Испытания, но в него тотчас вступила следующая эфебка, но так же скоро выбила с вывихнутой рукой. Последняя продержалась немногим дольше. Теперь настала очередь опытных воительниц, которые до этого жадно следили за поединками, подмечая мою манеру боя. Но это не слишком им помогло.

Я стала не только сильнее, но и проворнее. Могла двигаться быстрее, чем человеческий глаз увидит движение. Их удары были точны, но мои оказывались точнее. Да, все-таки их удары достигали цели, и не так редко, как хотелось бы, но большой боли не причиняли. Если оружие могло меня ранить, то для простых человеческих рук это стало проблематично. Мое тело осталось мягким и гибким, но по прочности походило на мрамор. Большинство ударов я попросту не замечала, а мои соперницы одна за другой покидали поле боя.

Часа через два после начала Испытания против меня вышла последняя амазонка. Ее звали Антисса. Не слишком высокая, но жилистая и ловкая. Узлы мускулов перекатывались под бронзовой от загара кожей. Волосы светлые, собранные в хвост. Нос с горбинкой, высокие скулы и пронзительные серые глаза, и в этих глазах светились ум и хитрость. Действительно серьезный противник. Она мне сразу понравилась. Но сейчас было не до симпатий.

Мы сцепились в рукопашной. Тут выяснился еще один неприятный момент: масло, которым я обмазалась, уже все стерлось о моих противниц, а то и о землю, а Антисса еще была свеженькая. Так что пару раз ей удалось меня повалить. Один раз она даже села на меня верхом, думая, что из этого захвата мне не вырваться. Ну-ну. Я встала вместе с ней, и потом перебросила Антиссу через голову. Пошатываясь, она попыталась встать, но теперь я была сверху.

Повторить мой трюк у нее не хватило сил, но вместо этого она молотила по мне и руками, и ногами, если получалось, метя в наиболее уязвимые места. Мои бока покрылись ссадинами от ногтей – довольно ощутимыми, ребра гудели от отнюдь не девичьих по силе ударов.

Наконец, я просто перехватила ее руки и села чуть ниже, так что Антисса не могла больше дрыгать ногами. Калечить ее мне не хотелось, поэтому я склонилась к самому уху воительницы и проговорила:

– Я не хочу причинять тебе еще большую боль. Признай свое поражение, иначе мне придется вывихнуть тебе обе руки, – в подтверждение своих слов я дернула чуть сильнее, и кости в суставах предупреждающе хрустнули, заставив амазонку охнуть.

Антисса оказалась не дурой и признала поражение. Я слезла с нее, но лишь со второй, а то и с третьей попытки женщина сумела встать, ощутимо покачиваясь, но упрямо отвергая помощь.

Я тоже встала сама, и меня тоже шатало. Встретившись взглядом с Калисто, я поняла, что та еле сдерживается, чтобы не кинуться ко мне. Ее пальцы так впились в подлокотники кресла, что аж побелели. Но она сдержалась. Правильно. Не пристало царице кидаться на шею кому бы то ни было. Один из заветов амазонки – не идти на поводу у эмоций.

Священная оказалась рядом со мной, а я не заметила, как она шла. Видно и правда устала. Но держалась на ногах, чем вызывала немалое восхищение публики.

Эйра призвала всех к молчанию и провозгласила:

– Мелета прошла Испытание и доказала, что избрана Артемидой! Пресветлая богиня даровала ей свою благодать, а значит с ней наши войска будут непобедимы. Мелета вернулась в лоно Фермоскиры, и ей будут возвращены все былые регалии.

Воительницы одобрительно загудели. В это время ко мне подошли четыре жрицы с водой, священной водой Фермодонта, и тут же вымыли меня, потом обрядили в новый хитон и сандалии. Только они закончили, как царица встала со своего места, проговорив:

– Народ мой! Считаете ли вы Мелету достойной вновь занять место полемархи?

Вверх взметнулся целый лес копий. Честно говоря, я не ожидала, что предложение Калисто найдет столь многочисленный отклик. Но у меня осталось не так много сил удивляться.

Ко мне вновь подошла Антисса. Она тоже успела одеться. По регалиям стало понятно, что она и есть нынешняя полемарха. Хоть и неверной походкой, но Антисса шла сама, но я видела, как она то и дело закусывает губу. С некоторой помощью жриц, она сняла с себя гербовый панцирь и шлем с алым плюмажем, и протянула их мне, упав на одно колено. Кивнув, я приняла этот дар, и смогла самостоятельно надеть и то, и другое. Алый плюмаж затрепетал на легком ветру. Мне подали меч, кинжал и копье. По амфитеатру вновь прокатился одобрительный гул.

Антисса все еще стояла передо мной, коленопреклоненная. Я подала ей руку, помогая встать. Я ни в коей мере не хотела вражды. Уверена, она была полемархой заслуженно. И своим жестом я хотела дать понять Антиссе, что считаю ее равной. Немного поколебавшись, она приняла руку. Нам нужно будет поговорить, но не сейчас.

Амазонки потянулись к храму – настало время жертвоприношений Артемиде. К тому же меня окружили воительницы моей сотни. Поздравляли, расспрашивали, намереваясь проводить до храма почетным эскортом.

Помимо алтаря сегодня выставили дополнительные жертвенники. Сильно пахло сандаловым маслом. Над алтарем и жертвенниками проливали масло, лучшее вино и кровь агнцев, прося Артемиду ниспослать удачу в битвах, о рождении дочерей. Принесла жертву и я. Но я ни о чем не просила, лишь поблагодарила Пресветлую за то, что все-таки помогла мне вернуться домой.

Глава 30.

После жертвоприношений во всех домах Фермоскиры начались пиры. Царица увлекла меня во дворец, а я и не думала возражать, радуясь, что у нас, наконец-то, появится возможность побыть вместе.

Дворец гудел, как растревоженный улей. Музыкантши играли то плясовые, то медленные и печальные песни, порой на ходу слагая текст. Рабыни-танцовщицы развлекали гостей замысловатыми танцами. Порой и сами амазонки присоединялись к танцу. Вдобавок ко всему туда-сюда то и дело сновали рабыни, неся амфоры с вином или очередное блюдо с угощением. Дворец сдался шумному веселью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});