Kurohibi. Черные дни - Gabriel

ярче и напряженнее.

— Рей, помоги подержать ее ноги.

Та на удивление быстро кивнула и схватила Аску за лодыжки, подняв и вытянув ее ноги вдоль скамьи. Рыжеволоска мигом заверещала от ужаса, мечась округлившимися от страха глазами между Синдзи и Рей и забившись в их хватке.

— Не надо, пожалуйста… — простонала она в плаче. — Хватит…

— Все будет хорошо, поверь, — Синдзи искренне улыбнулся. — Ты воспаришь, Аска, просто поддайся этому чувству.

Он потянул руки вниз, прижав таким образом ее спину к скамье и сам встав на колени. Голова Аска оказалась за пределами скамейки и по инерции запрокинулась назад, развернувшись лицом вверх ногами прямо к паху Синдзи.

— Рей, — скомандовал тот. — Не могла бы ты чуть расслабить нашу красавицу. Поласкай ее киску, как делала это когда-то со своей.

— Я поняла.

Голубовласка раздвинула ее ноги и приложила ладонь к венериному бугорку, начав теребить ее выпуклые губки. Аска запищала и задергалась, но схваченная с обеих сторон она ничего не могла сделать. Пока Рей разминала ее киску, Синдзи ощущал, как напряженные руки Аски расслаблялись, как прерывисто тяжелело ее дыхание и краснело лицо, но она по-прежнему не размыкала рта, всхлипывая одним носом.

— Рей, не жалей сил. Когда обнажатся ее малые губки, попробуй их полизать. Уверен, тебе понравится.

Та с удвоенной силой заелозила ладонью по набухшим больших губам, разминая их и все шире раскрывая щель, из которой уже появились ярко-розовые блестящие от влаги лепестки. Пальцами она оттянула их в стороны, начав ритмично и плотно тереть, пока между ними не показалась пульсирующая истекающая соком плоть, после чего Рей с легким замешательством на лице, но без колебаний наклонилась к ним и принялась лизать выступивший кончик клитора. Аска вскрикнула, теперь уже не столько от ужаса, сколь от накатившей бурной волны чувств, голова обессилено повисла и рот, наконец, раскрылся, испуская глубокие стоны. Держать ее больше не было нужды, поэтому Синдзи отпустил руки и зачарованно стал следить за ласками Рей. Та хоть и неумело, но старательно вылизывала все складки нежной кожи на аскиной киске, бугорок ее клитора, широкие побагровевшие лепестки и даже плоть влагалища, запуская в него язык. От такого восхитительного зрелища член Синдзи мгновенно затвердел, болезненно уткнувшись в ширинку.

«Пора».

Он расстегнул брюки, высвободив налившийся возбужденный пенис, и приставил его к губам Аски. Та, очнувшись от чувственного наваждения, с трудом осознала, что перед ней находится, и, распахнув глаза, взвизгнула:

— НЕ-Е-ЕТ!..

Но было слишком поздно. Синдзи, зафиксировав ее опрокинутую голову между ладоней, ввел член в широко раскрытый рот, не останавливаясь, пропихивая его вдоль напрягшегося языка, вдоль мягкого неба к самому основанию горла, и там уже уткнувшись в сократившиеся в рефлексе глоточные мышцы. Аска при этом глухо всхлипнула, будто поперхнувшись, и замолкла из-за перекрывшей ей воздух гортани, широко распахнув глаза и начав судорожно биться на скамье. Синдзи двинул член чуть назад, позволив ей вдохнуть воздух, и снова вставил его глубоко в рот, пропихнув головку члена к самой стенке ротоглотки. Впрочем, он почувствовал, что это был еще не предел. Синдзи покрепче сжал голову девушки и медленно повел член дальше, чувствуя, как он проник за напрягшиеся мышцы глотки, как головка стала тереться о жесткие ребра полости, с трудом протискиваясь между ними. Аска вцепилась руками в его руки, вонзив в них ногти, и судорожно задергалась, захрипев через нос, так что Синдзи пришлось вновь податься назад, чтобы дать ей вздохнуть. Рей по-прежнему активно вылизывала влагалище Аски, так что та вздохнула с глубоким стоном, смешанным с глухим плачем. Ее рот истекал слюной, язык постоянно шевелился, невольно теребя головку члена, так что Синдзи уже начинал чувствовать приближающийся оргазм. Медлить он больше не мог.

В финальном порыве, Синдзи осторожно, но решительно снова повел член вперед, втискивая его в твердое сокращающееся горло, пока головка не проникла за основания языка. Тут Синдзи вдруг обнаружил, что мягкая плоть подбородка под челюстью напряглась, как будто ее что-то распирало изнутри, а трахея необычайно расширилась. Двигая пенис все глубже в горло, Синдзи вдруг понял, что видит собственный член, проникающий в узкую напрягшуюся глотку. Тот буквально расширял ее изнутри, вздувая бугорок и кожу на шее, показываясь под хрящами и мышцами гортани, доходя чуть ли не до самого пищеводного сфинктера. Двигая член взад и вперед, Синдзи зачарованно следил за ним, пробирающимся сквозь жесткие стенки горла и расширяющим его изнутри, показывающимся проступающим бугром на шее, чувствовал, как упираются яички в ее нос, а задыхающаяся Аска под безостановочными ласками Рей вдруг задергалась, разразившись крупной дрожью в бедрах и непроизвольно задвигав глоткой, тем самым невольно начав стимулировать головку члена, и Синдзи не выдержал. Член, взорвавшись вулканом экстаза, выстрелил густой поток спермы прямо в горло, заполняя пищевод до самого желудка, и Аска сдавленно захрипела, когда семя потекло обратно, заливая носоглотку. Синдзи резко выдернул член назад, позволив девушке вдохнуть столь желанного воздуха, но та забилась в хриплом кашле, извергая изо рта клубки спермы вперемешку со слюной, брызгая ей из носа и судорожно вздыхая, притом не переставая мелко дергаться от стимуляции перевозбужденной киски.

— Рей, пожалуй, достаточно, — сказал Синдзи, глядя на рыжеволосую немку, находящуюся на грани потери чувств и не теряющую сознание только из-за беспрестанного кашля.

Голубовласка послушно отстранилась, начав стирать со своего лица обильный слой влаги, а Синдзи приподнял Аску и наклонил ее слегка в бок, дав возможность откашлять сперму из легких и пищевода.

— Ты просто умничка, Аска, — стал шептать он, убирая волосы с ее лица. — Теперь все позади, ты выдержала. Ты чудо, Аска, ты восхитительна, я обожаю тебя. Моя девочка.

Подождав, пока кашель стихнет, Синдзи стал целовать ее лицо, чувствуя солено-горький привкус спермы и слез и сладость ее кожи под слюной. Аска еще всхлипывала, продолжая медленно приходить в себя, и тут она вцепилась в спину Синдзи, уткнувшись в его грудь и зарыдав, теперь уже искренне и беспомощно, будто обнажив свое сердце и умирая от беззащитности и слабости. Синдзи крепко прижал ее к себе, гладя по голове и целуя ее макушку, шепча, что теперь все хорошо, что сейчас она сможет утолить свою жажду воздаяния, а потом, переведя взгляд на голубовласку, он улыбнулся и произнес:

— Рей. Твоя очередь.

Глава 6: Pure.

— Твоя очередь, Рей, — повторил Синдзи.

Голубовласка направила на него глубокий взгляд,