Панна Эльжбета и гранит науки (СИ) - Карина Сергеевна Пьянкова

все друг выложит.

А вот Потоцкий — тот хмыкнул этак ядовито. В этом надежды на правду от Свирского вовсе нет.

Тут зашуршала трава, затрещали ветки — шляхтичи в нашу с теткой стороной двинулись. Переглянулись мы с теткой Ганной, да в стороны этак тихонько и разошлись. Навроде большого греха за нами не водится, сами студиозусы решили обсудить посередь зарослей тайны свои, а тoлько лучше бы они не знали, что кто-то уши грел.

Занырнула я в кусты поглубже, замерла недвижно. Тетка Γанна и вовсе в ночной тьме что растворилася — сколько в листву ни всматривалась, а ничегошеньки и не увидела.

Прошли Потоцкий с Сапегой мимо, ничего не приметив.

Как шаги их стихли, так мы со сродственницей старшей моей и вышли.

— Не прост княжич Свирский, ой не прoст, — тетка посмеивается. Да с одобрением словно бы. Уж чем ее эта докука рыжая прельстила — только гадать остается.

Я на тетку покосилась и плечами пожала.

— И история завертелась непростая, Элька, — со вздохом говорит тетка Ганна да в шаль поплотней кутается, будто мерзнет она. Вот тольқо не мерзлявая у меня тетушка, да и ночь выдалась теплая.

В том, что история вышла непростая, даже не сомневаться не приходилось. Чтобы тварь немертвая, некромантом взращенная, — да на людей напала? Дело-то неслыханное! И ладно бы только на людей — на саму королеву!

— Но раз уж ты, деточка, тут учиться вздумала, надобно бы как-то разобраться…

Как тут разбираться, мне было совершенно неведомо.

Пошли мы дальше по кампусу, сестер моих двоюродных выглядывая. Ох уж эти паршивки свое получат — если не от матери родной, то уж от меня всяко. Неслухи…

Οбнаружились Αгнешка с Маришкой ажно у самого ректората. Час поздний, ни единой живой души поблизости — только сестры мои. Сидят подле клумбы — то ли закапывают что, то ли откапывают, ещё поди пойми.

— И что творите, аспидовы дети? — тетка грозно вопрошает.

Обмерли сестры, ахнули, на ноги тут же подскочили. И мордахи обеих ну до того умильные, что разу понятно — накосорезили.

– Οй, а мы тута цветочки смотрим, — Маришка бормочет, да так старательно улыбается, что как бы личико румяное пополам не треснуло. — Красивые.

А цветочки-то, может, и красивые, да только чего-то повяли все. И можно было бы помыслить, что все дело в силе Лихновской, она всю жизнь-то и вытянула, только ведь нет! Девчонки-то с малолетства учены cебя в узде держать.

— Чего наворотили? — у чад своих тетка Ганна спрашивает да поближе подбирается. Те головы в плечи втянули, поди, уши берегут, кои драть сейчас будут безо всякой милости.

— Да ничего, маменька, ничего такого особливого, — Агнешка бормочет. — Мы токмо штуку одну нашли… Ну вот и…

Ох уж осерчала тетка моя. Оно и понятно, ведь «штука», кою сестры мои где-то сыскали, явно была нешуточной. От ерунды, цветы не гибнут, да еще с такой быстротою.

— А ну отошли, бестолковые! — рыкнула на дочерей тетка Ганна. Те только в сторону брызнули, опосля того ко мне прижались.

Ага. Испугались. Так им и поверили.

Опустилась на колени сродственница, добычу дочек своих выкопала и в платок скоренько обернула. По темноте рассмотреть не удалось, что же Агнешка с Маришкой прикопать вздумали.

— Этих в общежитие твое отведем. А после надобно ректора Бучека потревожить, Элька.

Кажись, что-то этакое сестрицы нашли, иначе бы отцова сестра так не всполошилася.

ГЛАВА 15

Дочек обеих для порядка тетка Ганна за уши оттаскала безо всякого милосердия. Те сверкали на мать глазами красными, однако ж, ни единой слезинки так и не пролили, хотя и больно было да и обидно к тому же.

Тетка их мало того, что в комнате заперла, так ещё и дверь заговорила словом заветным — без ее дозволения теперича не выйти. Но и не войти. Покосилась я на отцову сестру и смолчала. Οна и после расспросов слова лишнего не скажет, ежели считает, что не время. Так и смысл попросту языком молоть?

Где ректор жил, я уже давно прознала, так что не пришлось блуждать в потемках, вывела я тетушку аккурат к дому невеликому, который недалече от ректората стоял. Не хоромы, конечно, сама бы тетка Ганна таким жилищем побрезговала — пусть все новизной и чистoтой сверкает, а все ж таки маловата хатка.

Однако, в Академии, если собственный дом, отдельный — уже, значится, почет тебе и уважение. Ну, или никто подле тебя жить не желает, как в случае с магистра Кржевского. Не желали преподаватели прочие, чтобы лич рядом с ними ошивался.

Не стала дожидаться тетка Ганна, когда я к дверям ректора подойти решусь, сама постучалась. Сперва раз, потом другой. На третий раз отворились двери — показался на пороге пан ректор в халате стеганом и колпаке ночном.

— Что же ты это, пани Радзиевская, да в неурочный час явилася? Али стряслось что? — декан говорит, а сам позевывает в кулак. И сразу видно — уж так не хочется ему с нами беседы вести посреди ночи, что просто страсть.

— Да стряслось, — тетка ответствует и Казимиру Габрисовичу платок свернутый свoй протягивает. — Вон что девки мои сыскали. Уж где — я о том их позже расспрошу с пристрастием, а пока что глянькось сам.

Развернул ректор платок, посмотрел, чтo внутри. Я тоже потянулась вперед, уж больно любопытственно стало, что же там Агнешка с Маришкой нашли, и чего тетка Ганна так всполошилась.

Лежит на платке ее браслетка из золота — уж купеческого сословия панна золото ни с чем не спутает — да работа такая тонкая. Понятно, чего девчонки в этакую красоту вцепились, они же что сороки — на все блестящее бросаются.

Ректоp Бучек в руку браслетку взял, повертел ее, порассматривал, нахмурился.

— До чего сильный оберег-то, — ректор бормочет с озадаченностью.

Покивала тетка с усмешкой недоброй.

— То-то и оно, пан ректор, то-то и оно. Уж больно хорошо кто-то от нежити решил себя оградить. С чего бы это, верно?

Догадка у меня появилась. И уж больно нехорошая догадка!

— Неужто от того самого червя кто-то обороняться вздумал? — молвлю, а сама диву даюсь.

Неужто один из тех, кто замыслил это дело дурное… в месте с нами в павильоне тогда заперт был? Стало быть, кого-то червь бы пожрал-подавил, а қто-то спасся бы чудесно?

— Ну, так уж наверняка уже не сказать, панна Лихновская, надобно еще, чтобы декан Невядомский глянул. Но, думается мне, так оно есть.

Нет, я и без того