Быстрая связь (ЛП) - Эриксон Меган

— Адри, ну перестань…

— Но это правда, — перебила она. — Что будет, когда он уедет в крутой универ, а я пойду в местный колледж? Уж лучше остаться просто друзьями, чем он будет со мной просто из жалости.

Эта тема была больной и для меня. Вокруг моего сердца словно сжался кулак, а мысли вернулись к Люку.

— Ты не знаешь, что будет.

— Да, — сказала она. — Но иногда мне сложно делиться с ним своими проблемами, потому что я знаю, что по сравнению с ним выгляжу жалко. Ненавижу чувствовать, будто я недостаточно хороша.

Она попала в самую точку. Похожие мысли были и у меня.

Я сглотнул ком, набухающий в горле, и обнял Адриану за плечи.

— Все с тобой будет нормально, сестренка. И с тобой, и со мной.

Она вздохнула, но не отстранилась. Мы сидели так на крыльце, пока холод осеннего вечера, пробравшийся под одежду, не загнал ее в дом. Я знал, что мне тоже хорошо бы пойти, но никак не мог перестать думать о драке, о словах, брошенных Люком, о будущем…

Эти выходные должны были стать для нас поворотным моментов. Больше никаких перепихонов тайком, никаких взглядов украдкой. Это был словно тест-драйв, словно проверка на то, сможем ли мы выдержать долгие отношения, и я знал, что мы бы прошли ее с блеском… если бы не история с фестивалем.

Но никакие «бы» не считались, ведь наша машина сломалась на первой же кочке. Стоило возникнуть первой настоящей проблеме, и мы в один миг стали чужими людьми, у которых не было ничего общего за пределами спальни.

Я распрямился из своего скрюченного положения, ушел со двора и, пока не успел передумать, зашагал к Люку. Скоро я уже стоял у него на крыльце.

Стучать я не стал. Написал ему, чтобы открыл, что он и сделал через минуту.

На нем была та же одежда, что и пару часов назад, а на челюсти уже наливался синяк. Раньше я бы поцеловал его, потом проложил дорожку из поцелуев вниз по его сильному телу, но сегодня я просто стоял и переминался с ноги на ногу.

— Нам нужно поговорить.

Он помрачнел. Потом отошел на шаг в дом, но я покачал головой.

— Нет, выйди на улицу.

— Почему?

— Потому что обсуждать это, когда твои дети дома, я не хочу.

Он явно хотел возразить, но потом бросил взгляд за плечо и передумал. Один шаг — и мы оказались лицом к лицу на крыльце, в сумраке ночи, которую освещал лишь одинокий фонарь. Стоя молча в тени, он казался крупнее и больше.

— Я много думал, — заговорил я тихо, но быстро, — обо всем, что случилось со вчерашнего дня.

Люк кивнул.

— Да, я тоже.

— Хорошо. — Я стиснул ладони, чтобы перестать теребить край толстовки. Мои руки будто пытались как-то отвлечь меня от боли в груди. — Мне кажется, что мы не подходим друг другу так, как нам надо.

— Что это значит?

— Это значит, что в нашем нынешнем состоянии мы не вписываемся в жизни друг друга. — Сердце словно сжали в тисках, но я проглотил ком, вставший в горле, и заставил себя отвести глаза вбок. Мои слова не удивили его. Расстроили — да, но не удивили. — Я думал обо всем, что ты говорил — о разграничениях в твоей жизни, о том, что бывает, когда с нею пересекаются люди извне, и похоже, что нашим путям не суждено совпасть правильно. Понимаешь? Ты не хочешь, чтобы я высказывался о твоих детях, а у тебя… у тебя явно нет никакого желания ладить с моей семьей. И закрывать на это глаза ни тебе, ни мне невозможно.

— Доминик. — Люк шагнул ко мне, вынудив меня отступить. Было темно, но я увидел, что его голубые глаза заблестели. — Он тронул Мику, вот я и сорвался.

— Да, я все понимаю. С моим отцом любой может сорваться. Но… мне кажется, что ты бы не стал сразу орать на него, если б заранее не считал, что он мусор. Если бы ты не поспешил вновь низвести меня до роли случайного парня из грайндра, то, может, перед тем, как накинуться на него, ты бы подумал о том, как отреагирую я. И о том, прощу ли я тебя за этот поступок.

— Ты делаешь из нашего столкновения чересчур много выводов, — выдохнул Люк. — Я сорвался. Прости. С тобой это не связано…

— Связано. Напрямую, — хрипло произнес я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— … и ты прав, — продолжил Люк, — я невысокого мнения о твоих родственниках. Но к тебе это никакого отношения не имеет. Совершенно. Ты расстаешься со мной из-за семьи…

— Люк, просто вспомни, как ты отреагировал на исчезновение Мики. И кого сразу назначил виновным. Из парня, который был тебе дорог, я превратился в препятствие. В причину, из-за которой ты перестал постоянно контролировать сына. В гребаную проблему.

На это Люк ответил не сразу. Он глубоко вдохнул, снова оглянулся на дом и медленно, судорожно выдохнул.

— Возможно ты прав. — Он сжал кулаки. — У нас слишком разные жизни.

Я хотел, чтобы он понял меня, но как только он со мной согласился, мое сердце раскололось на части. У меня словно отняли весь свет и всю радость прошедших нескольких месяцев, и мой мир погрузился во тьму.

— И… — Я откашлялся. — И у меня тоже есть свои промахи. Я так переживал о том, что ты думаешь обо мне, и как мне приспособиться к твоей жизни, что забил на свою. Просто, когда что-то становится хорошо здесь и сейчас, то мне начинает казаться, что этого хватит. Я всегда слишком занят тем, чтобы понравиться людям, как привлечь их внимание, интерес, и поэтому редко думаю про долгосрочную перспективу. Я по-прежнему бесцельно плыву по течению. А значит никогда не почувствую, что достаточно хорош для тебя.

— По-другому я никогда и не думал. — Люк качнулся ко мне, словно собираясь обнять, но его руки дрогнули и опустились. — Даже не сомневайся. И не предавай своих целей. Я знаю, ты хочешь помочь отцу, но черт побери, тебе надо заботиться и о себе. Закончи те курсы.

— Я не могу.

— Почему? — спросил он настойчиво. — Отказываться от своего будущего, чтобы спасти магазин… по-моему, это бред.

— Этот магазин поможет моим родным не остаться без дома. И после того, как я отдам все, что имею, чтобы выплатить долг и сделать в магазине ремонт, у меня ничего не останется. — Я невесело улыбнулся. — Так что я застрял там надолго.

— Доминик…

Люк выглядел настолько убитым из-за меня, что я больше не мог находиться с ним рядом. Мне не нужна была его чертова жалость. Я хотел, чтобы он любил меня, уважал. Чтобы мы были на равных. Чтобы я не был просто непутевым парнем из грайндра, которого нужно учить, как правильно жить. И не пускать в свою жизнь.

— Мне надо идти.

— Доминик, пожалуйста.

— Пожалуйста что?

Он открыл рот. Закрыл его и сдвинул брови.

— Черт подери, я не знаю. Но я не хочу, чтобы это была наша последняя встреча. Если я только как-нибудь не зайду в магазин.

От одной мысли о такой перспективе все внутри меня сжалось.

— Но это же не конец? — спросил он с отчаянием. — Несмотря на все правила, на драку и на бред в наших семьях. Я не хочу… лишиться возможности видеть тебя. Говорить с тобой.

Черт, мне было пора убираться оттуда, пока жжение за веками не превратилось в настоящие слезы. Я еще ни разу ни с кем не расставался. И ни разу не слышал от кого-либо таких слов. Мне хотелось одновременно и приникнуть к нему, и сбежать, пока эмоции, которые бушевали внутри, не вырвались на свободу.

— Я не знаю, — выдавил я. — Просто я… просто я больше так не могу.

— Черт подери, Доминик, ну пожалуйста!

Он попробовал было обнять меня, но я, уклоняясь, спустился на пару ступенек. Вот только на этот раз Люк не позволил мне ускользнуть. Он крепко взял меня за затылок, поднял мое лицо и впился в мой рот одним из тех своих жестких, пламенных поцелуев, от которых у меня перехватывало дыхание, и я переставал мыслить связно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы не прощаемся, — прохрипел он. —Я не позволю, чтобы так было.

Я оторвал себя от него и спрыгнул с крыльца. Мне хотелось что-то сказать, что-нибудь сделать, чтобы из его глаз ушла боль, но я не смог. И потому просто ушел.

Глава 21

Доминик