Красношейка - Ю Несбё

Она снова рассмеялась. Харри не понимал, чему она все время смеется.

— Но почему же я не видела вас в СБП раньше?

— Кабинет Харри — в самом конце коридора, — сказал Курт Мейрик.

— Вот как. — Она понимающе кивнула, но в ее глазах по-прежнему мерцала улыбка. — Значит, в конце коридора?

Харри уныло кивнул.

— Ну, что ж, — подытожил Мейрик. — Теперь вы знакомы. Харри, мы хотели пойти заказать чего-нибудь.

Харри ждал приглашения. Его не последовало.

— Мы еще поговорим, — сказал Мейрик.

Все ясно, подумал Харри. На очереди оставались еще многие, кому начальник СБП и инспектор должны были раздать товарищеские-хлопки-по-плечу-от-шефа. Харри прислонился спиной к динамику и украдкой посмотрел им вслед. Значит, она его узнала. Она помнила, что они не назвали друг другу имен. Харри залпом выпил все, что оставалось в бокале. Вода и вода.

«There's something else: the afterworld…»[45]

Волер сел в кресло и захлопнул дверь.

— Никто ничего не видел, не слышал и не говорил с Айюбом, — сказал он. — Поехали.

— Ладно, — сказала Эллен и, взглянув в зеркало, съехала с края тротуара.

— Я так понимаю, тебе тоже начинает нравиться Принс?

— Мне?

— Ну, ведь это ты включила звук погромче, пока меня не было.

— А-а.

«Нужно позвонить Харри».

— Что-то случилось?

Эллен не отрываясь смотрела вперед, на мокрый асфальт, блестевший в свете уличных фонарей.

— Случилось? А что должно было случиться?

— Не знаю. Просто у тебя такой вид, как будто что-то случилось.

— Ничего не случилось, Том.

— Кто-нибудь звонил? Эй! — Том вздрогнул и обеими руками уперся в щиток приборов. — Ты что, встречной не заметила?

— Sorry.

— Может, я сяду?

— За руль? Зачем?

— Потому что ты выглядишь, как…

— Как кто?

— Забудь. Я спросил, звонил ли кто-нибудь?

— Никто не звонил, Том. Если бы кто-нибудь звонил, я бы сразу сказала, правда?

«Нужно позвонить Харри. Срочно».

— А зачем ты тогда отключила мой телефон?

— Что? — Эллен с ужасом посмотрела на него.

— Следи за дорогой, Йельтен. Я спрашиваю: зачем…

— Говорю тебе: никто не звонил. А телефон ты, наверное, отключил сам!

Неожиданно для самой себя Эллен выкрикнула это так громко и пронзительно, что у нее самой заболели уши.

— Ладно, Йельтен, — сказал Волер. — Расслабься, я просто спросил.

Эллен попыталась сделать, как он велел. Дышать ровно и думать только о дороге. Она свернула налево, на круговую развязку у Валсгате. Суббота, вечер, а в этой части города на улицах почти никого. Зеленый свет. Направо, на Енс-Бьелькесгате. Налево, вниз по Тёйенгата. В гараж полицейского участка. Всю дорогу она чувствовала на себе пристальный взгляд Тома.

С того момента, когда Харри встретил Ракель Фёуке, он ни разу не посмотрел на часы. Он даже один раз пригласил Линду потанцевать и познакомился кое с кем из коллег. Разговоры шли туго. Его спрашивали, какая у него должность, он отвечал, и беседа заходила в тупик. Наверное, в СБП неписаным правилом было не болтать лишнего. А может, с ним разговаривали только из вежливости. Ну и ладно, они ему тоже не очень-то интересны. Харри вернулся на свое место возле динамика. Пару раз он замечал ее красное платье: как он понял, подолгу она ни с кем не разговаривает. Она не танцевала, в этом Харри был абсолютно уверен.

«Боже мой, я веду себя как мальчишка», — подумал он.

Он все-таки посмотрел на часы. Полдесятого. Можно было бы подойти к ней, сказать пару слов, посмотреть, что будет дальше. И если не будет ничего — забыть об этом, пережить танец, который обещал Линде, и идти домой. «Ничего не будет?» Что это он себе вообразил? Инспектор полиции, практически замужем! Харри захотелось выпить. Нет. Он снова посмотрел на часы. И вздрогнул от мысли о том танце, который пообещал. Домой, на Софиесгате. Сейчас все уже изрядно выпили, но даже и в трезвом виде вряд ли кто-нибудь из них хватился бы сотрудника из самого дальнего конца коридора. Открыть дверь потихонечку, вызвать лифт, а там — сесть в свой верный «форд»-эскорт, который дожидался его на улице. Линда, похоже, с удовольствием танцует, вцепившись в молодого сотрудника, а тот кружит ее, неловко улыбаясь.

— На концерте «Рага Рокерз» на Юстивале было повеселее, вам не кажется?

Он почувствовал, как от низких звуков ее голоса заколотилось сердце.

Том вошел в кабинет Эллен и встал за ее креслом.

— Извини меня за все, что я наболтал в машине, — сказал он.

Она не слышала, как он входил, и поэтому вздрогнула. У нее в руке была телефонная трубка, но номер она еще не успела набрать.

— Нет, все было нормально, — ответила Эллен. — Просто я, это, ну-у… понимаешь?

— ПМС?

Эллен посмотрела на Волера и поняла, что он не шутит, что он действительно хочет посочувствовать.

— Наверное, — сказала она. Зачем он сейчас пришел в ее кабинет, он же раньше никогда не заходил?

— Дежурство закончилось, Йельтен. — Волер кивнул на настенные часы. На них было десять. — Я на машине. Можно довезти тебя до дома?

— Большое спасибо, но мне сначала нужно позвонить. Можешь подождать?

— Позвонить — по личному делу?

— Да нет, просто…

— Тогда я подожду здесь.

Волер уселся в старое кресло Харри, оно протестующе взвизгнуло. Он и Эллен встретились взглядами. Черт! Почему она не сказала, что ей нужно позвонить по личному делу? Теперь уже поздно. Может, Волер догадывается, что она что-то выяснила? Она попыталась прочитать это в его глазах, но он, казалось, забыл об этом и думать. Эллен охватил панический страх. Страх? Теперь она понимала, почему ей всегда было неуютно рядом с Томом Волером. Не потому, что он так холодно держался, не из-за его отношения к женщинам, «черным», «нигерам», «узкоглазым» и «пидорам» и не из-за его привычки применять силу при любом удобном случае. Она могла бы назвать дюжину других полицейских, которые в этих вещах дали бы Тому Волеру большую фору, — но с ними она могла общаться, находя в каждом что-то хорошее. Однако с Томом Волером все обстояло иначе, и теперь она понимала, в чем дело: она его боялась.

— Ладно, — сказала она. — Это может подождать до понедельника.

— Отлично. — Он встал. — Тогда пошли.

У Волера была японская машина, из тех, что, по мнению Эллен, похожи на гоночные «феррари». Сиденья в ней были глубокие и узкие, так что приходилось сидя поджимать плечи, а колонки занимали чуть не полсалона. Пока они ехали по Тронхеймсвейен, двигатель тихо мурлыкал, и свет уличных фонарей окутывал их. Из колонок слышался уже успевший стать привычным фальцет:

«…I only wanted to be some kind of a friend, I only wanted to see you bathing…»

Принс. Принц.

— Можешь высадить меня тут. — Эллен старалась говорить непринужденно.

— Об этом не может быть и речи. — Волер взглянул в зеркало заднего обзора. — Доставка «от порога до порога». Куда дальше?

Она едва сдержалась, чтобы не открыть дверь и не выпрыгнуть на ходу.

— Тут налево. — Эллен показала пальцем.

«Только бы ты был дома, Харри».

— «Енс-Бьелькесгате» — прочитал Волер табличку на стене дома и свернул.

Эта улица еще темнее, пешеходов не видно. Краем глаза Эллен увидела, как по его лицу скользили квадратики света. Он знает, что она знает? Видит, что у нее одна рука в сумочке? Понимает, что там тот самый газовый баллончик, который она купила в Германии, а осенью показывала ему, когда он сказал, что она и ее коллеги подвергают себя опасности, отказываясь носить оружие? Кажется, он говорил ей, что может достать сверхэффективное оружие, которое легко спрятать под одеждой, а в нужную минуту применить. Тогда она приняла это за очередную мрачную шутку в стиле «мачо» и просто посмеялась.

— Ладно, остановись вон у той красной машины.

— Но дом четыре ведь в следующем квартале, — возразил Волер.

Неужели она сказала ему, что живет в доме номер четыре? Может быть. Может, она просто забыла про это. Эллен чувствовала себя прозрачной, как медуза, и он видел, что ее сердце бьется слишком часто.

Теперь двигатель работал вхолостую. Волер притормозил. Эллен стала лихорадочно искать, как открыть дверь. Проклятые японские конструкторы! Что им стоило приделать к двери обычную, удобную ручку?

— До понедельника, — сказал Волер ей в спину, когда она нашла ручку, выпрыгнула на улицу и вдохнула ядовитый февральский воздух Осло, словно свежий запах дождя после долгой засухи. Последнее, что она услышала, прежде чем нырнуть в подъезд, было урчание машины Волера.

Эллен вихрем взлетела по лестницам, с шумом отбивая ступени сапогами и держа перед собой ключи, как волшебную палочку. Наконец она в квартире. Набирая домашний номер Харри, Эллен наизусть повторяла слова Сверре Ульсена:

«Это Сверре Ульсен. Я все жду свои десять штук за то, что помог продать пушку старику. Позвоните мне домой».