Хитрости эльфийской политологии - Татьяна Патрикова

– Слушай, может ты его все же спустишь? Он ведь не такой уж и маленький.

Эльф, который если верить Фиме, был тоже мерцающим, вскинул на меня ледяной взгляд и не подумал послушаться. Но тут уж сам Клёмчик решил высказаться.

– И, правда, – робко вздохнул мальчик, – Я ведь и сам идти могу.

От слов кузена тот смутился и послушно поставил его на пол. Это вызвало некоторую заминку. Оказавшись твердо стоящим на ногах, Клёма подошел ко мне и взял за руку с таким видом, словно так и надо. Разумеется, это мгновенно вызвало недовольство Мари (да-да, и его эльфийскому имени я уже придумал сокращение). Но Клёма его недовольный взгляд гордо проигнорировал. А мне что оставалось делать? Пожал плечами и пошел за решительно ведущим меня за собой мерцающим. Хороший мальчик. Только уж больно странные позывы. Ир, поначалу, тоже ни в какую не желал меня от себя отпускать. Даже жить в мою куцую квартирку переехал, несмотря на то, что привык к куда более роскошным апартаментам.

– И как вам удалось расколдовать его? – вдруг спросил у меня другой эльф, я бы назвал его Клаусом, но тут же на ум приходила приставка Санта. Так что как его называть, я пока еще не определился. Но отвечать начал сразу:

– По наитию. Сам не ожидал, что так все получится.

– До нас доходили сведения, – осторожно заметил он, – что у вас какое-то уникальное чутье прорезалось в нашем мире.

– Да, есть такое дело.

– И с помощью его ты догадался, что я тебя вижу? – заинтересованно уточнил Клёма, крепче хватаясь за мою руку.

– Наверное.

– Но как же ты других спасать будешь, если сам ничего не знаешь? – спросил малыш, и я честно ему ответил:

– Понятие не имею. А что, их так нужно спасать?

– Что за вопрос? – возмутился его двоюродный брат. Могу понять, почему Клёма предпочел ему меня. У него, наверное, никак не получалось увидеть в этом состоявшемся взрослом мужчине того мальчишку, с которым они когда-то вместе росли. Поэтому он стеснялся, нервничал и искал защиты у того, кто однажды уже смог его правильно понять. Только что мне теперь делать с этим малышом, просто понятие не имею.

– Самый обыкновенный, – ответил как можно безразличнее. – Твой брат сказал, что они спят и видят сны и большинство не испытывают дискомфорта от этого.

– А потом я сказал, что там жутко скучно! – запротестовал Клёма.

– О, да. Но, судя по тому, что ты был первым, кто заискрился при моем приближении, далеко не все разделяют твое мнение на этот счет.

– Но…

– И вообще, что если вы приобретаете способность краем глаза заглядывать в реальный мир только после того, как пробудете срок в образе фонтанчика четко определенный? Ты ведь довольно долго спал.

– Так надо это проверить, – с нажимом сказал Павлик.

– Ага, – скептически отозвался я, – уже бегу и падаю. Можно подумать, мне заняться больше нечем.

– Ир скажет тебе тоже самое! – продолжил наседать бывший аудитор.

– Возможно. Но ты-то уже должен знать, что я далеко не всегда иду у него на поводу.

– Почти никогда, если быть точным, – пробурчал Павлик в сторону.

– То есть ты отказываешься помогать нашим детям, – ледяным тоном уточнил Мари, которому я и так не очень понравился с самого начала, а после того, как ко мне ушел его маленький кузен, мерцающий и подавно проникся ко мне неприязнью. Вот засада! Мне еще таких неприятелей, как он, в загашнике не хватало!

– Пока да, потому что они не особо в этой помощи нуждаются. Я вообще считаю, что раз перевоплотились, значит, судьба у них такая. И всему свое время.

– Они еще слишком малы, чтобы их судьба была предрешена.

– Слушайте, я в ваших местный верованиях понимаю еще меньше, чем в магии. Но сужу по Клёме. Он не выглядит обделенным и несчастным. Или я не прав? – спросил, посмотрев на вышагивающего мальчика рядом со мной.

– Да, мне не на что жаловаться, – тихо отозвался тот, – Даже наоборот. Вне сна все оказалось куда сложнее.

– Что именно? – тут же спросил Мари, пристраиваясь с другой стороны от малыша.

– Вы с Борилисерус, например. Я не думал… что когда проснусь, вас со мной уже не будет.

– Но мы есть!

– Нет, – вмешался, так как мальчишка явно уже пожалел, что своей откровенностью обидел брата. – Вас с ним уже нет. Вы взрослые, совсем не такие, какими он вас помнит. Большие, непонятные, далекие, как звезды.

– Даже дальше, – совсем негромко поддержал меня малыш.

Мари понял. Тяжело вздохнул и отвернулся, явно тяготясь нашими словами. Но отступаться от кузена не желал ни под каким предлогом. Я это понял, когда он снова повернул голову ко мне и совсем не по-эльфийски сверкнул глазами.

– Я думаю, все это преодолимо. Да, мы уже не дети. Но в Чаще Лис полно других малышей, с которыми можно дружить и общаться.

– Во сне их тоже было не мало, – пробурчал на это Клёма, не поднимая головы.

– Мы, кажется, пришли, – заметил молчавший до этого Ёлка. Только он и следил за дорогой, остальные были слишком заняты разговором со мной и малышом-мерцающим.

Дракон оказался прав. Мы пришли в тот самый зал, в котором по всему периметру вместо окон было двенадцать постоянно действующих порталов. Как мне объяснил Фима, пока Борька нарадоваться не могла, что Клёма, наконец, вернулся в реальный мир, эта комната была чем-то уникальным. Все эти порталы не вели куда-то конкретно. Они просто существовали здесь и сейчас и бесперебойно перегоняли энергию сквозь пространство в подпространство и обратно. При необходимости к ним мог подключиться любой желающий, обладающий достаточный уровнем магической силы и знающий о существовании этого места. И попасть сюда фактически из любого уголка мира. То есть, если оперативник охранной службы был ранен, то почти автоматически подключался к данной системе порталов, и мгновенно совершал переход сюда, где ему в любое время дня и ночи могли оказать квалифицированную медицинскую помощь и все такое. Впрочем, то же самое в тех случаях, когда шпионам Камю нужно было срочно сматывать удочки из того места, где их, к примеру, раскрыли. Только одно но, войти могли многие, а вот чтобы выйти, нужно было приложить не в пример больше усилий. Так что на этот раз через портал нас пропускал лично Клаусэль. Насколько я знал от той же Борьки, этот темноволосый эльф, с непривычно смуглой кожей и носом с горбиной, был главой контрразведки. Поэтому о том, что нас могли не выпустить отсюда, волноваться не стоило. Да и Камю выразился на этот счет вполне однозначно.

Переместились мы сразу к казармам. Оказывается, за всеми этими метаниями и разговорами успело наступить утро. Солнце было неярким, но по-весеннему теплым, и после сумрака коридоров 'охранки' резануло по глазам. Так что ко входу в казармы коммандос я пробирался фактически на ощупь. Хорошо, что рядом было такое подспорье, как Клёма. У мерцающих вертикальные зрачки очень быстро адаптировались к свету, насколько я могу судить по Иру. Хотя, возможно, это только так казалось. Как бы там ни было, в двери мы вошли вместе с малышом, а за нами уже подтянулись остальные. Общий холл оказался неожиданно пуст, хотя раньше ребята, что темные, что светлые, после того, как отношения между ними ощутимо потеплели, частенько использовали его в качестве общей кают-компании, если можно так выразиться. Но тут за дальним столом перед ноутбуком, из колонок которого раздавался заливистый смех Маши из мультфильма 'Маша и Медведь', сидели только Вини и Бобси. Причем оба, увидев меня, просияли, а потом эти же улыбки застыли на лицах эльфов, как гримасы. Потому что они увидели, в чьей компании я к ним заявился. И, если маленький мерцающий вызывал любопытство, но не опасение. Но два аудитора и два светлых эльфа, которые шли за ними, ощутимо напрягли бравых коммандос. К тому ж, не следует исключать того, что Вини, скорей всего, знал и Мари, и Санту. Или, по крайней мере, был наслышан о них.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});