Никита Хрущев. Реформатор - Сергей Хрущев

Так в чем же мифотворцы наводят тень на плетень?

После встречи в Вене в 1961 году отец отметил, что новый американский президент по сравнению с Эйзенхауэром не столь опытен, не всегда ориентируется в хитросплетениях мировой политики. Оно и естественно, Кеннеди только заступил на президентство. Ничего большего отец в свои слова не вкладывал. Другое дело, что изощренные в лести московские «царедворцы» наперебой доказывали, что Кеннеди и в подметки не годится Хрущеву, наш лидер и умнее, и краше американского. Американцы чуть подретушировали в своих интересах славословие советских чиновников, и получилась нужная им завязка Карибского кризиса. Подходящая для мифотворчества, но абсолютно неприемлемая в том, что называется реалистичной политикой. Ни один реалистичный политик в мире не может даже предположить возможность заставить американского президента, неважно, как его зовут, Кеннеди, Эйзенхауэр, Трумэн или Клинтон, плясать под свою дудку. Тут дело не в личности, просто он президент сверхдержавы, и этим все сказано. Реалисту-отцу такое, естественно, и в голову не приходило. Другое дело, что мы имели такое же международное право разместить свои ракеты на Кубе, как американцы свои — в Турции, Италии и Англии.

Другой блок вопросов касается мотивов. Хрущев, как и его коллеги по Президиуму ЦК, утверждали, что цель посылки ракет на Кубу — предотвращение американского вторжения, защита Кастро. Историки-мифотворцы утверждают, что на самом деле советские лидеры попытались таким образом изменить в свою пользу ядерный мировой баланс. Отец, естественно, знал, сколько у американцев стратегических бомбардировщиков и ракет и сколько у нас. Так что о достижении арифметического паритета пока речи не могло вестись.

Подмена мотива постановки ракет на Кубе с защиты острова от агрессии с континента на гипотетический ядерный баланс — важнейший компонент мифотворчества. Без него вся конструкция разваливается. Ведь, если Хрущев забрал свои ракеты с Кубы в ответ на обязательство США оставить Кастро в покое, то он пусть и не победил, но своего добился. Другое дело, если речь идет о ракетном «паритете», тут Советы «проигрывали» вчистую. Вот такая нехитрая механика.

Не стану больше дискутировать о деталях. Подробно историю кризиса я изложил в «Рождении сверхдержавы».

Не пытаюсь оспорить и право американцев на миф. Это невозможно, ибо миф, как я уже писал, отражение духовного состояния нации. Здоровое самоощущение требует безусловной победы над недругами уже потому, что здоровая нация, в ее собственном понимании, несет в мир правду и справедливость. В этом лейтмотив всех американских фильмов, а он тоже отражение здорового духа здоровой нации. Таков закон общественной природы.

В период расцвета Россия, так же, как и Америка, не позволяла себе усомниться в собственном предназначении. Вспомним хотя бы 1812 год, Бородино. «Скажи-ка, дядя, ведь недаром?…» Я, школьник, учил это стихотворение наизусть и вслед за корнетом Михаилом Лермонтовым не мог понять, в чем заключается победа в Бородинском сражении? Российские потери там больше французских, русские войска отступили в Москву, потом и вовсе сдали ее Наполеону. Наполеон обосновался в Кремле. Да, в итоге войну мы выиграли, Наполеон позорно бежал, русские казаки в 1814 году прогарцевали по Елисейским полям в Париже. Но при чем тут Бородино? Только с возрастом я осознал: Бородинская битва — единственное крупное сражение в русском походе Наполеона. До того мы проиграли Аустерлиц и множество других битв. Не могли же мы проиграть и тут, к тому же на собственной территории! Здоровый дух нации требовал победы. Так возник в российской истории миф о победе в 1812 году при Бородино. Так же возник и американский миф о победе в 1962 году в Карибском кризисе, главном событии американской версии истории холодной войны.

Советской же «мифической» версии Карибского кризиса не возникло по двум причинам. В 1964 году Брежнев запретил упоминать о Хрущеве, и положительно, и отрицательно, его исключили из российской истории вместе с самой историей. Как можно говорить о Карибском кризисе без Хрущева? И о кризисе тоже «забыли». Это первое. Второе: начавшееся с 1970-х ослабление российского национального духа в первую очередь проявилось в поведении лидеров дряхлеющей сверхдержавы, они теперь не требовали, они просили. Началось все с Брежнева. Знакомые дипломаты мне рассказывали, как на встрече во Владивостоке Леонид Ильич спросил президента США Джеральда Форда, считает ли тот СССР равным США? Форд кратко и без раздумий ответил: «Нет». Говорят, Брежнев страшно расстроился. Хрущеву бы и в голову не пришло задавать такой вопрос ни Эйзенхауэру, ни Кеннеди, так же, как не стали бы спрашивать Петр Великий шведского короля Карла Двенадцатого или Александр Первый — Наполеона. Силу признают реальной силой, только ощутив ее на себе или представив, каковы эти ощущения. Наверное, со встречи с Фордом и началось скольжение Советского Союза от сверхдержавности к ординарности.

О Карибском кризисе в Советском Союзе вспомнили лишь во времена Горбачева, и не мы сами, а по инициативе американцев. С середины 1970-х годов в США уже выписали основные контуры Карибского кризиса и приступили к детализации, выяснению всех его перипетий, буквально по минутам. Но как сделать это без участия россиян и кубинцев? На конференцию в США командировали к кризису абсолютно непричастных цековских пропагандистов-международников: Георгия Шахназарова, Федора Бурлацкого и историка-латиноамериканиста Серго Микояна, летавшего с отцом в ноябре 1962 года на несколько дней на Кубу. Они легко адаптировались к американской мифологии, и с их легкой руки она сегодня стала доминирующей и в России.

Военные и кое-кто из дипломатов, но особенно ветераны-участники операции «Анадырь», пытаются растолковать российскому обществу, что мы не проигравшая сторона. Бесполезно. Их никто не слушает и не желает слушать. Нации на определенном этапе своего развития испытывают мазохистское «наслаждение» от собственных унижений, реальных или, как в случае Карибского кризиса, мнимых.

Правда остается невостребованной. И останется невостребованной, если самосознание нации не переменится. Что же касается американского мифа, то его опровергать бесполезно, а главное, не нужно, в здоровом теле — здоровый дух. Дай-то бог и российской нации выздороветь.

«Остров литературных сокровищ»

В тот, 1962 год, а возможно и несколько ранее, сейчас уже точной даты не припомнить, я открыл для себя «Остров литературных сокровищ», узнал, что в издательстве «Иностранной литературы», 1963 году его переименуют в «Прогресс», печатают не только продающиеся в магазинах книги, но и такие, которые не купить нигде. В одинаково желтовато-беловатых бумажных обложках, с номером на каждом экземпляре, они рассылались «читателям» по специальным спискам. Началась такая практика давно, еще при Сталине, сохранилась она и при Хрущеве. Получал спецкниги, естественно, и отец, но раньше не привозил их домой, держал в своем кабинете в ЦК. Теперь он почему-то начал оставлять номерные книги на обеденном столе в столовой для семейного ознакомления. Я, сгорая от любопытства, старался первым завладеть ими. Правда, особой конкуренции я не испытывал, Аджубей получал в «Известиях» свой экземпляр, а сестры к книгам оставались равнодушными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});