Синтез - Токацин

— Зачем? — спросил он. — Я не вижу здесь никаких неисправностей. Можете спокойно работать.

— Нет, — качнул головой другой сармат. Это был Айзек, и Гедимин сильно удивился, увидев его не у щита управления, — насколько он знал, оператору в узле топлива делать было нечего.

— Ты был тут утром и всё проверил, и всё теперь работает, — сказал он, взволнованно сверкая глазами. — Но кое-что ты забыл. Никто не видел, как ты гладишь и обнимаешь сборки. Может, мы что-то пропустили, но все клянутся, что следили за тобой — и ты этого не делал. Как так получилось?

Гедимин изумлённо мигнул. Айзек не шутил — он разволновался всерьёз, так, что ремонтнику даже стало не по себе. Остальные сарматы согласно закивали, обступив его неплотным кольцом.

— Айзек, ты в себе? — хмуро спросил Гедимин. — На кой мне это делать?!

Оператор, не дрогнув, выдержал его угрюмый взгляд.

— Для нас и всей станции, — твёрдо сказал он. — Мы просим тебя об этом. Нельзя нарушать обычный порядок. Мы не будем работать, если ты этого не сделаешь. Мы не хотим аварии.

Гедимин мигнул ещё раз. «Они что, мутировали всей бригадой?!»

— То, что ты предлагаешь, — нарушение техники безопасности, — напомнил он. — На вероятность аварийной ситуации это никак не повлияет.

Он жестом приказал продолжать работу, но никто не тронулся с места — все сарматы по-прежнему выжидающе смотрели на него. В кармане ремонтника снова ожил смарт.

«Мсьё инженер, чем вызван перерыв в работах?» — спрашивал Фюльбер. Гедимин досадливо поморщился и шагнул к погрузчику.

Топливные сборки были запакованы в чехлы из непрозрачного фрила; сармат вскрыл один из них, просунул руку в щель и провёл ладонью по гладкому металлу. На долю секунды ему вспомнилась лаборатория под свалкой, тяжёлые серые цилиндрики на ладони и холодное свечение из-под воды. «Настоящая станция. Теперь я знаю, как они строятся. И смогу это повторить,» — сармат бережно погладил твэл и убрал руку.

— Работать! — бросил он, разворачиваясь к двери. За его спиной загудел, приходя в движение, электрокран.

— Спасибо! — крикнул вслед Айзек. Гедимин не обернулся.

У бассейна выдержки всё ещё было тихо — погрузчик не доехал сюда, сармат поднимался по лестницам быстрее, чем громоздкий механизм — по наклонным коридорам. Гедимин жестом успокоил рабочих и отошёл к стене, чтобы не вести переписку у всех на виду.

«Ты знал, зачем меня зовут?» — спросил он у Константина.

«Да,» — ответил тот. «Айзек и Бьорк благодарят тебя.»

«Отправь их провериться на эа-мутацию,» — посоветовал Гедимин. «Пока не поздно.»

20 мая 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Двое сарматов вышли из главного корпуса на закате; последняя смена на АЭС затянулась допоздна. Охранники с дозиметрами, вставшие у каждой двери, не останавливали их, только бессмысленно махали приборами. К одному из экзоскелетчиков Гедимин развернулся сам — ему показалось, что человек плохо понимает, для чего дозиметр нужен; но охранник замахал на него руками и сам попятился.

— Иди-иди, теск! Иди отсюда!

Константин ткнул сармата в бок и ухмыльнулся.

— Помнят твои шуточки?

— Я не шутил, — недовольно сощурился Гедимин.

Последняя пара охранников — два «Рузвельта» на выходе из главного корпуса — задержала сарматов на пару секунд. Гедимин стоял смирно, пока вдоль его тела водили «счётчиком Конара», — приборы, фиксирующие специфические излучения ирренция, незаметно распространились по всему Ураниуму… или только по всему персоналу «Вестингауза»?

— Что там, теск? — охранник махнул стальной «клешнёй» в сторону реакторов. — Вы своё отработали?

— Всё в порядке, — отозвался Гедимин. — Станция работает, оба реактора в кри…

— Иди! — охранник толкнул его в плечо. — Что, нельзя было это их состояние назвать как-то по-другому?!

— Название как название, — пожал плечами сармат, отходя от экзоскелетчиков. Будь он низкорослым филком, «дружеский» тычок «Рузвельта» сбил бы его с ног и оставил на руке кровоподтёк — да и Гедимину, каким бы крепким он ни был, не нравилось, когда с ним так обращались.

— Опять за своё, — покачал головой Константин.

Возвращаться в научный центр уже не имело смысла — никого, кроме вечернего оператора, там не осталось, и тот заканчивал смену. «Интересно, чем они все там занимались без нас,» — думал Гедимин, выходя на пустынную дорогу. Ещё можно было выбраться со станции с одним из строительных глайдеров, возвращающихся на базу с площадки нового завода — сармат уже запутался в этих сооружениях и их владельцах, но чётко знал, что строиться так близко к АЭС не позволяли никакие нормы и правила.

— Что теперь? — спросил Константин, когда они забрались на покрытый грязью прицеп.

— Работаем дальше, — ответил Гедимин. — Я снова займусь сигма-излучением.

— А, — командир едва заметно поморщился. — Малоосмысленное занятие. Но, по крайней мере, безопасное. Действуй.

11 июня 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вытряхнул небольшой, но непривычно массивный шар из свинцового контейнера и закрепил в захватах на дырявом «брюхе» дрона. Этому механизму сильно повезло — в отличие от предназначенных для опытов с омикрон-излучением, он оказался многоразовым; это был его второй испытательный вылет. «Если и в этот раз всё пойдёт так же, как в прошлый, — будет третий,» — думал Гедимин, придирчиво проверяя все крепления и сочленения. «А вот если нет…»

— Плутоний? — спросил, изумлённо мигнув, Линкен, заглядывая через плечо сармата в механизм. — Серьёзно?! Атомщик, ты псих.

— Так не ходи со мной, — буркнул Гедимин — выслушивать подобное от взрывника, два месяца назад лишившегося очередного пальца — без малейшей на то необходимости — было не слишком приятно.

— Вот только сдохну — и сразу перестану, — пообещал Линкен, ухмыльнувшись во весь рот. — А что, если бабахнет?

— Ты же любишь взрывы, — напомнил Гедимин. «Странная реакция для взрывника,» — он повертел дрон в руках и прикрыл подозрительный центральный элемент обрезком асбестовой ткани. «Если он так дёргается — Константину это вообще нельзя видеть. Потом не отделаешься.»

— Атомщик, это плутоний, — Линкен щёлкнул по «крылу» дрона. — А он если взрывается — то с орбиты видно. Я думаю, нам пережидать лучше в воронке. Прикроем её полями, будет вроде бункера. А запускать на другом краю полигона. Излучатели я на таймер поставлю — обойдёмся в этот раз без кнопки.

Гедимин внимательно посмотрел на него — взрывник действительно был встревожен.

— Как хочешь, — сказал он. — Таймер с собой?

Он собрался выходить из «грязной» лаборатории и обнаружил, что её дверь приоткрыта, а между створками, слегка разжав их, стоит Хильда и смотрит на дрон в руках сармата.

— Чего ты не в бараке? — спросил, подозрительно сощурившись, Линкен. — Седьмой час. Иди спать.

— Спать да спать, — проворчала сарматка, входя в лабораторию. — Куда это вы, а? И что за штука? На станции говорят, вы испытываете ядерную бомбу в лесу. А как макаки это разрешили? А можно на неё посмотреть?

Гедимин фыркнул, сердито посмотрел на Линкена — тот только развёл руками. «Верно. Он не мог,» — одёрнул себя ремонтник. «Кто опять разносит бред?!»

— Нет никаких бомб, — ровным голосом сказал он. — Мы работаем. А ты — иди отдыхать.

Хильда не двинулась с места.

— А я видела, что ты держал в руках плутоний. У тебя теперь будут ожоги, да? Как ты работаешь со всей этой дрянью и не умираешь?

Линкен хмыкнул.

— Вот и я об этом думаю, — он крепко сжал плечо ремонтника. — Ладно, теска. Это всё не нашего ума дело. Наш атомщик учился в Лос-Аламосе — там полторы сотни лет работают со всякой дрянью и не умирают. Пойдём, нам ещё бункер готовить.

— Бункер? — изумлённо мигнула им вслед Хильда. Гедимину хотелось обернуться, но Линкен крепко держал его за плечо, пока они не вышли к лестнице. Из-за приоткрывшейся двери выглянул Константин.

— Опять на полигон? А ты куда? — он смотрел на что-то за спиной Гедимина. Оглянувшись, сармат увидел Хильду. Она остановилась и засунула руки в карманы.

— В барак иду. Смена кончилась.

— В барак? — переспросил Константин, недоверчиво глядя на неё. — Твоя смена кончилась полчаса назад. И что ты делала в «грязной» лаборатории?

— Отстань от неё, — вмешался Гедимин. — Опять натыкал всюду камер?

— Моя обязанность — знать, что происходит в этом здании, — холодно ответил командир. — Хильда, ты помнишь, что я тебе сказал в первый день работы? Все условия по-прежнему в силе. Здесь ты — оператор. Изучать ядерную физику будешь в другом месте. Найти тебе замену — дело пары дней.

— И ты эти дни будешь следить за реактором, — недобро сощурился Гедимин. — Идём уже. Работу за нас никто не сделает.