Реликт - Василий Головачёв

метагалактическому домену ядро тартарианского континуума обросло слоем пыли, обломочных пород от падений на него метеоритов и обрело атмосферу, так что Тартар вполне напоминал планету, однако на самом деле планетой он никогда не был, хотя и нес на себе триллионы тонн космического мусора, маскировавшего его истинное лицо.

Нагуаль, выросший возле Тартара около тысячи лет назад, серьезно изменил вакуум вблизи него, что едва не закончилось катастрофой. Неизвестно, превратился бы Тартар в квазар или сверхновую звезду или не превратился, но лишь благодаря совместным усилиям чужан, орилоунов и Сеятелей его удалось отодвинуть от нагуаля, перевести на другую орбиту вокруг центральной звезды системы – Тины, где он и оставался по сей день, продолжая наматывать витки вокруг неровно пульсирующей, потускневшей, но все же уцелевшей Тины. Каким-то образом ему удавалось избегать столкновений с нагуалями, «привязанными» к звезде, сохраняя при этом стабильность орбиты, однако вид его изменился и уже мало напоминал тот Тартар, по которому когда-то бродил Габриэль Грехов со товарищи. Особенно впечатляюще выглядели колоссальные черные пики высотой до полусотни километров, так называемые обелиски, окруженные концентрическими черными валами, до половины обернутые в белоснежные «фартуки» паутин.

По «Своду истин» прадеда Ставра Влад знал, что паутины – полевые стабилизаторы тартариан, призванные оградить внутренний порядок Тартара от воздействия извне, но видел эти паутиновидные образования со сложным и красивым рисунком впервые. Манипулируя аппаратурой дальновидения визинга, Влад разглядел даже бесцельно летающих над дымящимися кратерами планеты любопытников, весьма сильно смахивающих на чужан. Глядя на эти угловатые черные глыбы, «куски» пространств Тартара, оторванные от основного ядра с иными физическими законами и материально-энергетическим насыщением, Влад начинал понимать, почему чужан называли потомками тартариан, которых никто никогда не видел, но которые тоже обитали внутри свернутых миров-глыб Тартара, таких, как любопытники, летающие скалы и горные пики – обелиски.

Ванесса, спохватившись, что оставила напарника одного в чужом доме, прибежала в зал визинга через полтора часа после их появления на борту колонии и застала кладоискателя в позе медитирующего монаха, адепта Веры. Он не скучал, получая удовольствие от созерцания черной бездны местного космоса вообще и черно-коричневой бездны Тартара в частности.

«Извини, – с облегчением и раскаянием сказала Ванесса, проследив за взглядом не двинувшегося с места Влада. – Я думала, ты уже ищешь меня по всем отсекам станции. К сожалению, меня выслушали, но помочь не обещали».

«Этого следовало ожидать», – флегматично отозвался Влад.

«Почему? Ведь согласился же Мечислав войти в нашу команду. Найдутся и другие интраморфы, которым небезразлична судьба человечества. Кстати, к тебе сюда никто не заходил?»

«Нет».

«Надо же, никакого любопытства к гостям. На Гее такого равнодушия не встретишь».

«Зеленое Утро» – колония маленькая, все и так всё знают».

«Пурпурное Сердце» тоже небольшая колония, поэтому, наверное, мы почти никого там и не увидели. Здесь меня встречали по крайней мере человек десять. Жаль, что они все какие-то озабоченные, медлительные, неактивные и чересчур рассудительные. Зато они согласились выделить нам комнату для отдыха. Мы на ногах уже двадцать часов, пора и отдохнуть».

«Я не устал».

«Зато я устала», – отрезала Ванесса.

Влад подозрительно посмотрел на спутницу, оценил цветовое насыщение ее ауры, следов усталости не заметил, но возражать не стал. Каким бы сильным интраморфом Ванесса ни была, она все равно должна была жить в соответствии с биоритмами и суточным циклом родной планеты, то есть Геи.

«Хорошо, давай отдохнем. Тосико сообщила что-нибудь интересующее нас?»

«В каком смысле?»

Влад покраснел.

«Колонисты могут знать о террористах…»

«Нет, ничего они не знают. Единственное, что меня заинтересовало в их высказываниях, так это мнение, что эмиссары ФАГа во время войны с землянами действовали изощренней. Уровень противостояния, предложенного инициаторами Ползучего Террора, гораздо ниже. И я думаю, что претор ОКО Цамцой, которого убили террористы, был трижды прав, затеяв создание службы контрразведки. Хотя, может быть, это уже и запоздалый шаг».

«Уровень игры всегда отражает уровень игроков».

Ванесса с удивлением глянула на обманчиво невозмутимое лицо Влада:

«Да?! Ты уверен?»

Влад снова покраснел, отвернулся. Ванесса смягчилась:

«Я пошутила. Пора тебе привыкнуть и не обижаться. А что ты хотел сказать своим афоризмом насчет игры?»

«Каковы возможности людей, их спецслужб, таковы и правила предлагаемой игры. Так было во времена войны с ФАГом, так будет всегда».

«В таком случае нам не стоит создавать контрразведку, усиливать оборону и увеличивать возможности спецслужб, иначем нам предложат совсем другие условия, более жесткие. Так, по-твоему?»

«Я только сделал предположение».

«Речь не мальчика, но мужа. – Ванесса засмеялась, видя его смущение. – Теперь я вижу, что логически мыслить тебя твой учитель-волхв научил».

Они вышли из зала визинга, занимающего все шаровидное утолщение на торце перекладины креста станции, и Тосико проводила гостей в отведенные им апартаменты в жилой зоне колонии. Естественно, ночь они провели вместе, вновь узнавая друг друга в иных измерениях – измерениях любви, нежности, страсти. А наутро им доставили завтрак в стиле «долгого космического путешествия»: салаты из овощей и фруктов, тростника, грибов, побегов бамбука, лапшу по-китайски, с солениями, соевые блинчики, жареный рис, ананасы в сиропе и морс. Все это, разложенное на фарфоре и сверкающем серебре, выглядело вполне аппетитно и красиво, и уставшая за ночь пара с удовольствием приступила к завтраку, переглядываясь поверх блюд и ваз с цветами, которые пахли совсем не по-земному и выглядели искусственными. Тела партнеров еще звенели от нескончаемых ночных упражнений, и оба каждым нервом ощущали взаимную близость. Для искушенного взгляда исходивший от них жар так до конца и не растраченного желания казался бы почти зримым, словно туман над рекой холодным утром, но на ходоков никто не смотрел, кроме разве