Унесенный ветром - Николай Александрович Метельский

помогать сестре, не будет ей и развлечений. А то ишь дурочку из себя строит. Как будто Шина не знает, что рыжая та еще плутовка. Могла бы и помочь наладить отношения с Сином… Нет, точно не приглашать. Куда она там мечтала попасть? В караоке? Отличная идея для середины зимы. Вот и пусть теперь завидует. А сопровождающим… ну, она найдет кого-нибудь. Да хотя бы Ренжиро. Двоюродный брат подойдет. Семье ведь главное, чтобы это парень был, а на силу плевать. С Синдзи же вон на пляж отпустили, а у него вообще ранга никакого нет. Точнее, есть, но такой маленький, что его можно не учитывать. Хотя, конечно, с ним было бы веселей… Нет. К демонам этого прогульщика! Устроим девичник! Ну и Ренжиро пригласим. Без парня все равно не отпустят.

На следующий день Шина сделала ход конем, пригласив в караоке, а когда я отказался идти, тяжко вздохнула. И так у нее это естественно получилось…

— Я правда не могу, — повторил я. — У меня сейчас куча дел, особенно бумажных. Да еще и налоговая неподалеку крутится. Да и другие проверяльщики. Как будто им заняться больше нечем. Один глобальный проект, несколько второстепенных, которые по трудозатратам не такие уж и второстепенные. Партнеры постоянно время отнимают. Плюс учеба — хочу вновь бросить вызов Мизуки.

Точнее, подготовиться и сдать экзамены за следующий год. Да и ученички, о которых тебе лучше не знать, время отнимают.

— Я понимаю, — вздохнула она еще раз. — Все нормально, Синдзи, я не в обиде. А Ми-тян тебе не победить, сам же знаешь.

Ну прям… прям две разные Шины — до турнира и после. Может, ее подменили? Может, настоящая Шина в каком-нибудь храме заперта, а тут ее двойник?

— Я постараюсь, — только и ответил я.

В пятницу после уроков пришлось ехать в мэрию, где мне целый час выносили мозг чиновники из опеки несовершеннолетних. Да, по истечении обещанных мне Кентой пяти дней я сообщил ему свое решение, и он даже, расстроенно покачав головой, согласился, что вариант с Шидотэмору возможен. Вот только он не давал обещания не мешать мне. Так что дело затянулось, а теперь и вовсе в мэрию пришлось ехать. С адвокатом Шидотэмору. Если коротко, то они ни в какую не хотели давать временное опекунство компании. Либо отказ родителей от прав на меня, либо их подтвержденная смерть. А так как тел не нашли, мне не подходит ни тот ни другой вариант. Я им тыкал завещанием, которое написали родители, но оно, видите ли, составлено неверно. Если бы вместо компании в нем был указан конкретный человек, тогда да, в нашем же случае — извините. Но на отказ от прав родители не пошли бы точно, да и не подумал я тогда о подобном варианте. Как и о том, что эту писульку необходимо проверить на юридическую состоятельность. В итоге при любом раскладе я попадаю под опеку государства. И уже после этого Шидотэмору может подать заявление о желании взять меня под свое крыло. Можно тянуть время, так как не все с этим просто, доказывая, что завещание состоятельно, но в это время я все равно буду под колпаком государства. Под опекой, я имею в виду.

От второго варианта я отказался сразу, так как смысла нет, ибо опека уже будет у других. Проще начать все заново. Ну а первый вариант плох тем, что не только Шидотэмору может подать свое заявление. Кто этим тут же воспользуется, догадаться не сложно.

— Кента-сан, — обратился я к нему, когда мы пили чай у него в комнате. — У меня к вам просьба.

— Слушаю, Синдзи, — кивнул он благожелательно.

— Я прошу прекратить ставить мне палки в колеса в деле о моей опеке.

— О чем ты? — изобразил он удивление.

— Я в курсе, что вы мешаете Шидотэмору.

— Прям-таки в курсе? И как я это делаю, позволь спросить?

— Доказательств у меня нет, — сделал я глоток чая. — Так что вы правы, могу и ошибаться. Но тогда… — замолчал я. Требовать от старика слова или какого-то подтверждения, что это не он, я не могу. Он меня точно пошлет. Мягко или грубо — не важно. — Что ж, я понял, — произнес я, ставя чашку на столик, и поднялся. — В таком случае прошу простить меня за то, что отнял ваше время, Кояма-сан. И глубоко извиняюсь, что посмел подозревать вас в подобных вещах, — поклонился я под конец. — Не смею отнимать ваше время, — направился я на выход.

И он меня не остановил. Даже слова не сказал. То есть про домашние отношения со стариком можно забыть. Не удивлюсь, если и дружеские скоро пропадут.

Оставаться жить в квартале после такого я уже не мог. Дружеские отношения с главой клана — это хорошо, если они теперь есть, но покажите мне простолюдина, который живет на родовых землях друга-аристократа. Нет таких. Так что уже на следующий день, предупредив Кояма, я начал собирать вещи. Чем и продолжил заниматься после школы. Именно в этот момент ко мне и зашел Акено.

— Похоже, ты не шутил, — осмотрелся он, когда я впустил его в дом.

— В одиночку это трудно делать, но думаю, за неделю управлюсь, — пожал я плечами.

Многовато я вещичек скопил, это да. Родительские я тоже не собирался оставлять.

— Подожди, — остановил он меня, когда я направился на кухню. — Я ненадолго. Не нужно кофе.

— Как хотите, Акено-сан, — усмехнулся я. — Но в заваривании кофе я совершенствуюсь.

— Слишком медленно, — покачал головой Акено. — Я состарюсь раньше, чем ты научишься варить кофе.

— Чай вам не нравится, кофе тоже, — присел я на диван. — Не стойте, Акено-сан, а то вы меня смущаете.

— М-да, — сел он в кресло. — Не думал, что все так обернется, — и неожиданно выдал: — Собираешься исчезнуть?

Была такая мысль. Если я хочу избавиться от чьей-либо опеки, мне действительно лучше исчезнуть. И передать акции доверенному человеку, потому что у Кояма хватит власти сильно мне нагадить с этим. Да только проблемы это не решит, и ограничений я на себя навешу выше крыши.

— Нет, не собираюсь, — качнул я головой. — Решу эту проблему по-другому.

Просто-напросто сдам родителей. Сразу, как только Кояма сделают свой шаг. Я ведь не давал обещания не рассказывать о том, что они живы. Впрочем, я не собираюсь кричать об их афере на всю страну, просто сообщу обо всем Кояма. Вряд ли Кента остановится, но пока и этого хватит.

— Отец сказал, что ты уверен, будто он… — замялся Акено.

— Уверен, Акено-сан, — вздохнул я. — Без доказательств. Просто