Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

Хью немного приободрился. Они были пленниками, но, раз глава захвативших их людей удосужился переодеться, прежде чем допрашивать их, значит, они были важными пленниками, и, возможно, переговоры принесут какие-нибудь плоды.

Уверенность Хью подкреплялась еще и тем, что выражение лица человека было добродушно-высокомерным; блестящие глаза смотрели спокойно и весело. У незнакомца был высокий лоб и массивный череп. Он выглядел умным и осторожным. Хью не мог определить, к какой расе он относится. Кожа его была коричневой и блестящей. Но рот только отдаленно напоминал негритянский. Нос, хотя и широкий, имел горбинку, а черные волосы были волнистыми. В руке он держал небольшой стержень.

Приблизившись к ним и дойдя до Джо, чужак остановился как вкопанный. Затем отдал стоявшему рядом с ним человеку какой-то приказ.

Джо выпрямился и размял ноги.

— Благодарю вас.

Человек обратился к Джо на непонятном языке. Тот ответил:

— Прощу прощения, но я не понимаю. Пришелец снова что-то произнес. Джо беспомощно пожал плечами. Человек улыбнулся и поднял ружье Дьюка. Он неуклюже повертел его, рассматривая, и Хью забеспокоился, что ружье может выстрелить.

Однако было похоже, что незнакомец кое-что понимал в ружьях. Он передернул затвор, дослал патрон, приложил ружье к плечу и выстрелил в сторону ручья.

Выстрел прозвучал оглушительно, а пуля пролетела совсем рядом с головой Хью. Человек широко улыбнулся, передал ружье своему сопровождающему и, подойдя к Хью и Барбаре, протянул руку, очевидно желая дотронуться до ее живота.

Хью оттолкнул его руку.

Тогда, почти незаметным движением и совершенно беззлобно, тот отвел руку Хью своим стержнем. Это был даже не удар, с такой силой нельзя было бы убить и мухи.

Хью вскрикнул от боли. Его рука горела как в огне и была полностью парализована.

— О Боже!

Барбара тревожно сказала:

— Не нужно, Хью. Он не собирается причинить мне вред.

Это действительно было так. С абсолютно безличным интересом, с каким ветеринар мог бы осматривать кобылу, человек ощупал живот Барбары, затем приподнял одну из ее грудей, а в это время Хью исходил бессильной злобой, будучи не в силах помочь своей возлюбленной.

Наконец незнакомец закончил свое обследование, улыбнулся Барбаре и погладил ее по голове. Хью попытался забыть о боли в руке и сосредоточиться мысленно на своих познаниях в языке, который он когда-то изучал.

— Ви гаварите по-русски, гаспадин?

Человек взглянул на него, но ничего не ответил. Барбара спросила:

— Шпрехен зи дойч, майн херр?

Тот только улыбнулся. Тогда Хью окликнул сына:

— Дьюк, попробуй испанский!

— О'кей. Хабла устед эспаньол, сеньор? Никакого ответа.

Хью вздохнул.

— Кажется, мы исчерпали наш запас.

— Месье, — вдруг произнес Джо, — эс се ке ву парле ля ланг франсе?

Человек обернулся.

— Тьен?

— Парле ву франсе, мсье?

— Ма ви! By эте Франсе?

— Но, но! Же вуи америкен. Ну соим ту америкен.

— Импоссибль!

— Се ра, мсье. Же ву ен ассюр. — И Джо указал на опустевший флагшток. — Ле Этатс Юнис дель Америк.

Далее за разговором следить стало трудно, так как обе стороны углубились в дебри ломаного французского. Наконец они умолкли. Джо сообщил:

— Хью, он предложил мне… приказал мне пойти с ним в палатку и говорить там. Я попросил его сначала освободить вас всех, но он ответил «нет». Вернее, «нет, черт возьми».

— Тогда попроси его освободить женщин.

— Попробую. — Джо сказал человеку какую-то длинную фразу. — Он говорит, что беременная женщина — Барбара — может сесть на землю. А «жирная» — он имеет в виду Грейс — должна пойти с нами.

Все трое отправились в павильон. Барбара села и даже вытянула ноги. Но Хью невидимые путы держали по-прежнему надежно.

— Отец, — с тревогой в голосе произнес Дьюк. — Это наш шанс, пока рядом нет никого, кто понимал бы по-английски.

— Дьюк, — устало ответил Хью, — ты разве не понимаешь, что все козыри у них на руках? Я думаю, что мы останемся в живых до тех пор, пока не надоедим ему, — и ни минутой дольше.

— Так ты, значит, даже не хочешь попытаться оказать сопротивление? А как же тогда насчет той чепухи, которую ты так любил нести, — о том, что ты свободный человек и всегда собираешься оставаться им?

— Значит, это на самом деле была чепуха, — презрительно отозвался Хью.

— Ну что ж. Я со своей стороны ничего не обещаю. Только скажи мне, отец, каково это: испытывать чью-то власть над собой, а не властвовать над другими?

— Мне это не нравится.

— Мне тоже это не нравилось. И я никогда не забуду этого. Надеюсь, что ты доволен.

— Дьюк, ради Бога, перестань пороть всякую чушь, — сказала Барбара.

Дьюк взглянул на нее.

— Хорошо, я замолчу. Ответь мне только на один вопрос. От кого у тебя будет ребенок?

Барбара не ответила. Хью тихо промолвил:

— Дьюк, если нам удастся выкрутиться, обещаю, что разделаю тебя под орех.

— В любое время, старик.

Они замолчали, Барбара дотянулась до Хью и потрепала его по ноге. Около кучи их пожитков собрались пятеро и внимательно разглядывали их. Подошел шестой и отдал какой-то приказ. Они разошлись. Тогда он сам осмотрел пожитки, затем заглянул в убежище и исчез внутри.

Хью услышал шум воды и увидел, как по руслу ручья пронеслась коричневая волна.

Барбара подняла голову.

— Что это?

— Нашей плотины больше нет. Но это уже не имеет значения.

Спустя довольно продолжительное время из павильона вышел один Джо. Он подошел к Хью и сказал:

— Это просто поразительно, по крайней мере, то, что я уразумел. Мне было далеко не все понятно, так как он говорит на ломаном французском, да и я знаю язык недостаточно хорошо. Но вот что я узнал: мы находимся на территории частного владения. Он предполагает, что мы беглые преступники. Правда, было употреблено не это выражение, но смысл именно такой. Я попытался убедить его — и, надеюсь, успешно, — что мы ни в чем не виноваты и попали сюда не по своей воле.

Во всяком случае он ничуть не сердится, даже несмотря на то что формально мы преступники: бродяжничество, разведение растений там, где сельское хозяйство запрещено, постройка плотины на чужой земле и все такое прочее. Думаю, для нас все кончится хорошо, если мы будем делать то, что нам велят. Он находит нас любопытными — и нас, и то, как мы попали сюда, и все остальное. — Джо взглянул на Барбару: — Ты помнишь свою теорию насчет параллельных вселенных?

— Наверное, я была права, да?

— Нет. Хотя я еще не во всем разобрался, но одно могу сказать с уверенностью. Барбара, Хью, Дьюк, слушайте! Это наш, наш