Синтез (СИ) - "Токацин"

Сарматы переглянулись и хмыкнули.

— Целый остров? Для бесполезных животных?.. Макаки бывают странными, — покачал головой Константин. — Посмотри, что происходит в Мацоде? Там обычно заняты чем-то более осмысленным.

— Опыты по клонированию — осмысленны, — буркнул Гедимин, пролистывая страницу. «Надо будет спросить у Крониона, что он думает. Он интересовался даджаррскими опытами. Интересно, чем он сейчас занят…»

— О, виды Амальтеи, — Константин придвинулся к экрану. — Знакомые местности. Мацодцы знали, где строить базы.

— «На четырёх промышленных станциях Амальтеи работают в общей сложности восемь тысяч вахтовиков, не считая экипажей грузовых барков», — прочитал вслух Хольгер. — «На станции Беэр создан гостевой комплекс для туристов, рассчитанный на двадцать пять человек.»

— И что, макаки летают туда в гости? Серьёзно? — Иджес недоверчиво хмыкнул. — На Амальтею?

— «Работы по терраформированию Сахарского региона продолжаются», — Хольгер развернул следующую заметку. — «Шесть подземных водохранилищ готовы снабжать водой всю Северную Африку. Мелиорационные команды разделили пустыню на сектора орошения. По их границам сейчас высаживаются засухоустойчивые кустарники с развитой корневой системой, призванные сдерживать движение песков. Правительство Мацоды уверено в успехе предприятия — свидетельством торжества мелиорационных технологий уже могут служить шесть орошаемых секторов непосредственно над водохранилищами. «В пустыню возвращается жизнь,» — говорит один из участников проекта… «Мы восстановим то, что было разрушено нашими предками. Я надеюсь увидеть пустыню зелёной до того, как умру.»

Телекомп протяжно загудел, экран мигнул, связь оборвалась. Хольгер закрыл побелевшую страницу и встал с места.

— Гедимин, это твой учёный. Мы не будем мешать.

Сарматы расступились — теперь камера, встроенная в телекомп, не могла их увидеть. Гедимин удивлённо посмотрел на них, но спросить ни о чём не успел, — телекомп загудел снова. «Связь установлена» — всплыло на экране. «Десять минут до окончания сеанса».

Когда экран снова посветлел, Гедимин увидел озадаченного человека с короткими седыми волосами. Он сидел в пустой комнате — судя по стенам за спиной, «на той стороне» построили такую же временную выгородку, как в информатории Ураниум-Сити — и в упор смотрел на сармата. Полсекунды спустя он опомнился, мигнул и широко улыбнулся, прижимая к экрану ладонь с растопыренными пальцами.

— Заработало! Рад вас видеть этим утром, коллега Кет.

Гедимин молча кивнул и прижал к экрану свою руку поверх человеческой пятерни. Его пальцы, как он ни старался скрыть волнение, слегка дрожали.

— Удалось-таки добиться десятиминутного сеанса, — продолжал Герберт — судя по голосу и выражению лица, он волновался не меньше сармата. — Следующий обещали дать через год. Я предлагал выйти на связь из лаборатории, но безопасники отказались наотрез. Секретность, коллега… На редкость бессмысленное изобретение человечества.

— Да, — кивнул Гедимин. — Если не хотели показывать твою лабораторию — почему было не показать нашу?

Герберт невесело усмехнулся.

— Запреты — взаимная штука, коллега Гедимин. Ваше руководство тоже… высказало своё мнение. Но не беспокойтесь, по вашим описаниям я неплохо представляю себе эту лабораторию. Деньги, потраченные на цензоров и пересылку писем в Лос-Аламос через Амальтею лучше было бы потратить на оборудование и реагенты.

Гедимин угрюмо сузил глаза.

— Верно. У нас даже засекречивать нечего. Рухлядь и металлолом…

— Вы сделали всё возможное, коллега, — покачал головой учёный. — Даже более того. Чего бы я ни отдал, чтобы вывезти вас в Лос-Аламос и дать вам поработать с нормальным оборудованием… Тень, падающая на ваше плечо слева, принадлежит вашему коллеге?

Ремонтник покосился влево и поймал за рукав замешкавшегося Константина.

— Доброе утро, — буркнул тот, выйдя «на свет» — в поле обзора камеры.

— Константин Цкау — тоже атомщик, — пояснил Гедимин. — Ты куда?

— Не теряй время, связь короткая, — отозвался командир «научников», отходя к стене.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Рад знакомству, — растерянно ответил Герберт. — Итак, цензоры… Боюсь, требования к переписке станут ещё более жёсткими с этого года. Безопасников чем-то пугает обмен технологиями. А ведь нам наконец-то разрешили всерьёз работать с ирренцием. С января мы начинаем опыты по синтезу, опробуем…

Экран мигнул и погас. Гедимин озадаченно мигнул.

— Вот и цензура, — хмыкнул Хольгер за его спиной. — Никакого обмена технологиями.

Телекомп снова включился. Герберт со слегка покрасневшим лицом глубоко вдохнул и виновато посмотрел на Гедимина.

— Прошу прощения, коллега. Это был бы интересный разговор, но — увы. Они называют это «взаимодействием»… Я бы подобрал другие термины.

Ремонтник угрюмо кивнул.

— Я тоже буду работать, — буркнул он. — Есть много мыслей. Ещё бы не мешали…

— Да, коллега, — покачал головой Герберт. — Это существенно… Раз нормального взаимодействия у нас не будет, я хочу предложить вам другое развлечение — небольшое пари. Мы — лаборатория Лоуренса — будем работать над полноценным синтезирующим реактором для наработки ирренция. Вы, скорее всего, тоже. Тот, кто успеет первым, будет победителем в споре. Правда, я ещё не решил, на что мы будем спорить. Очень трудно отправить на территории что-нибудь, кроме еды, а еда не может быть призом в таком соревновании. С другой стороны, у вас тоже немного ресурсов…

Гедимин мигнул. «Кто первый построит реактор? Это первый интересный спор, о котором я слышу.»

— К тому времени, как вы достроите, уже откроют территории, — Хольгер подошёл к телекомпу. — Будет проще.

— Я могу что-нибудь сделать, — медленно проговорил Гедимин. — Корабль. Или экзоскелет. Что-нибудь трудное.

Герберт в задумчивости опустил взгляд.

— Мне будет тяжело ответить тем же. Хотя… Есть одна модель, которая вас заинтересует. Довольно старая разработка — «атмосферник с антигравом», как их называли. Я знаю, где достать образец, и постараюсь довести его до ума. Ваш корабль против моего? Я принимаю ставку.

Он прижал ладонь к экрану.

— По рукам, — отозвался Гедимин, повторив его жест. Это выражение он несколько раз слышал в человеческих фильмах — и надеялся, что не ошибся со смыслом.

— По рукам, коллега, — усмехнулся Герберт. — Уверен, это будет напряжённая схватка. Надеюсь, к тому времени территории действительно откроют. Мне очень хочется побывать в Ураниуме и увидеть ваш научный центр. Постараюсь выбить хотя бы простейшее оборудование для него. Иначе соревнование будет нечестным, не так ли?

Гедимин усмехнулся и хотел ответить, но экран погас, и появилась красная надпись: «Сеанс окончен». Сармат вполголоса выругался и ткнул кулаком в монитор. Телекомп захрустел.

— Не поможет, — сказал Хольгер, силой разворачивая сармата к себе лицом. У него получилось, хоть и с трудом, — Гедимин, опомнившись, перестал сопротивляться.

— Ничего не понимаю, — сказал химик пятью минутами позже, когда сарматы вместе с угрюмым ремонтником вышли из информатория. — То они говорят о сотрудничестве, то запрещают обсуждать работу. Что тогда называется сотрудничеством? Десятиминутный разговор раз в год?

— Tzaat hasulesh, — процедил Гедимин, сжимая кулаки. Линкен озадаченно посмотрел на него.

— Что-то крепко довело атомщика, да? — вполголоса спросил он у Хольгера. — А что было-то?

— Намечается соревнование между человечеством и сарматами, — ответил вместо химика Константин. — Кто первый создаст реактор для синтеза ирренция — лаборатория Лоуренса, снабжаемая всеми силами Атлантиса, или научный центр «Полярная Звезда», снабжаемый двумя механиками и одним проходимцем? Наш атомщик поспорил с физиком из Лос-Аламоса на хороший корабль. Ты на кого поставишь, Лиск?

Линкен ошалело замигал и попытался поймать взгляд Гедимина.

— Он не врёт? Был такой спор?!

Ремонтник кивнул.

— И я буду работать. Кто бы и что бы ни запрещал, — он хмуро посмотрел на Константина. Тот отвернулся и тихонько засвистел.