Сердце и душа - Мейв Бинчи

— Отлично, пока старшины нет, можем немного расслабиться, — с облегчением сказал Лар.

— Ого! Да вы не видали меня в деле. Когда речь заходит о беговой дорожке, мне сам черт не брат, — сказала Клара Кейси. — Поверьте, вы будете молиться, чтобы Джонни поскорее вернулся.

— Привет, Брайан. Как делишки?

— Ничего хорошего, Джонни. Сегодня после польской мессы ко мне подошла эта Эйлин и сказала, что раз я пригласил ее поужинать, она купит черное в обтяжку.

— Что?!

— Платье. Думаю, она имела в виду платье.

— Я понял, что она имела в виду. Но ты ведь не приглашал ее?

— Конечно нет. Джонни, что мне делать?

— Думаю, это знак свыше. Хватит, побыл уже друидом, бросай это дело. Я бы это истолковал так.

— Джонни, я серьезно.

— Я тоже. Если ты поймал такую красивую пташку, не нарушая обетов, только представь, что начнется, когда ты освободишься.

В трубке повисла пауза.

— Прости, Брайан. Она чокнутая, вот и все.

— Да, наверное.

— Значит, нужно вести себя соответственно. Не обращай на нее внимания.

— Навряд ли стоит так обращаться с психически больными людьми.

— Навряд ли? Тогда тоже купи что-нибудь черное и в обтяжку — и вперед!

— Прости, что отвлек тебя от работы. — Голос Брайана звучал безнадежно.

— О господи, Брайан. В обед я поставлю тебе пинту и постараюсь вытрясти эту лунатичку у тебя из головы.

— Конечно. Отлично.

Отец Брайан Флинн повесил трубку. Джонни тоже нажал отбой — и встретился глазами с Аней.

— У бедного отца Брайана проблемы? — спросила она.

— Да, небольшие. — Джонни не хотел выдавать секретов друга и распускать сплетни.

— Он такой добрый человек и живет так просто. Я гладила для него рубашки и видела, что у него в квартире почти пусто.

— Аня, а мои рубашки погладишь?

— Да, но тебе придется заплатить. Работать для святого отца — это честь, а для гимнаста вроде тебя — просто работа.

— Твой английский все лучше день ото дня, Аня, — заметил Джонни.

— Ну, если бы ты жил там, где все говорят только по-польски, ты бы тоже выучил язык, — ответила Аня.

— О нет, польский я бы не выучил. Там сплошные “взы” и “зы”.

— Извините за отлучку, — сказал Джонни, входя в спортзал. Бобби до сих пор не упал, а некоторые даже работали интенсивнее.

— Как ваш друг-священник, у него все в порядке? — спросила Клара. — Кажется, он был очень расстроен.

— Разумеется, он расстроен. У него завелась ухажерка, совершенно чокнутая. Утверждает, что он пригласил ее на свидание. Бедный Брайан в жизни бы этого не сделал. Думаю, он вообще единственный во всей церкви, кто следует правилам.

— Да, таких людей немного, — согласилась Клара.

— Он спрашивает, что делать, — сказал Джонни.

— Только одно. — Кларе решение казалось очевидным. — Нужно обратиться в полицию.

— Ты с ума сошел? В полицию?

Джонни и Брайан зашли в паб выпить по пинте пива и перекусить сэндвичем.

— Они заставят ее прекратить эти выходки. Чем она теперь там занимается?

— Показывает всем сообщения и письма, которые я вроде как присылал ей.

— Но ведь они приходили не с твоего номера? — озадаченно спросил Джонни.

— Видимо, с моего. Она мне тоже показала, сверху сообщения — номер моего мобильного. Не знаю, как так получается. Может, она переводит их с одного номера на другой.

— Не думаю. А она не могла найти твой мобильный и, скажем так, позаимствовать его?

— Не знаю, как бы ей это удалось. Он почти всегда при мне.

— А почта?

— Письма приходят из интернет-кафе, и я в самом деле туда хожу.

— А она могла узнать твой пароль?

— Нет. Когда она меня учила, она устроила настоящий спектакль, объясняя, что мой пароль должен знать только я. Сказала, что отвернется, пока я набираю его.

— Может, она попросту не отвернулась, Брайан? Она же чокнутая. Нужно обратиться в полицию.

— Я не могу так с ней поступить. Сначала поговорю. Так будет честно.

— Она-то не пытается играть честно.

— Да. Но мы в разном положении. — Брайан, как обычно, был готов всем найти оправдание.

— Потому что у нее не все дома?

— Вроде того. Я ее предупрежу, может, это ее остановит.

— И может, мы увидим, как розовые поросята порхают над Дублинскими горами. — Джонни не был по натуре оптимистом.

Найти Эйлин Эдвардс оказалось несложно. Она пила кофе в социальном центре и оживленно болтала с девушками — описывала им свою новую сумочку. Таких сумочек, рассказывала Эйлин, во всей Ирландии всего тридцать шесть. Пришлось постоять в очереди на Графтон-стрит. Девушки слушали как завороженные. Эйлин явилась к ним из другого мира. Они сами что угодно отдали бы, чтобы попасть туда.

— Не могли бы мы кое-что обсудить? Кажется, у нас возникла некоторая путаница, — сказал Брайан, у всех на глазах присаживаясь за столик. Эйлин не сможет утверждать, что у них было тайное свидание.

— О, конечно, если это личный вопрос… — жеманно хихикнула она.

— Нет, это не личный вопрос. Просто произошла ошибка. Я не собирался встречаться с тобой сегодня вечером.

— Но у меня от тебя сообщение. — Она победно продемонстрировала ему телефон.

— Ну да, об этом-то я и говорю. Должно быть, нас кто-то разыгрывает, потому что я не писал сообщение, которое ты показала мне утром.

— Оно пришло с твоего телефона, Брайан. — Ее глаза искрились.

— Да, нам придется расследовать эту историю. Полиция поможет разобраться.

— Полиция? — Она широко распахнула глаза.

— Да, у них есть люди, которые умеют отслеживать такие звонки и письма. Необходимо выяснить, что происходит.

— И ты хочешь посвятить полицейских в наши… отношения.

— У нас нет отношений, Эйлин.

— Разве нет? Думаю, они удивятся, откуда я столько знаю о твоей спальне, о плакатах с “Реал Мадридом” и “Сандерлендом” на стенах, о ванной с большой старомодной колонкой, о разваливающемся диване в гостиной. Откуда я все это знаю, если ты не приглашал меня к себе?

— Эйлин! — Его большое честное лицо перекосилось от ужаса. Он не ожидал такого коварства.

— Не нужно произносить мое имя таким тоном, Брайан. Ты говорил, что я особенная, что ты откажешься от монашеского обета и женишься на мне. Ты познакомил меня с твоим другом Джеймсом О’Коннором, бывшим священником…

— Я познакомил вас, да. Ведь ты подошла и так долго стояла рядом в “Корриганс”, что я был вынужден что-то сделать. Послушай, Эйлин, остановись, я не знаю, что ты делаешь, но остановись, пока еще не поздно. Ты красивая девушка. У тебя своя жизнь, ты должна жить своей жизнью.