Анисья (СИ) - Аксинья Карпова

ответил мужчина и направился в сторону автомобиля.

Я посмотрела на Елисея в надежде, что он расскажет мне какие-нибудь подробности их сегодняшней поездки. Но парень ничего не говорил. Лишь смотрел на меня с улыбкой. Интересно, о чем он думал в этот момент?

Вскоре к нам подошли Андрей и Галина Петровна. На этот раз женщина выглядела иначе. Исчезла ее былая хмурость, вместо не во взгляде читалась растерянность.

— Здравствуй, Анисья.

— Здравствуйте.

— Марта ведь еще не уехала?

— Нет, она в доме с гостями.

— Хорошо, — кивнула женщина, — тогда я бы хотела попросить тебя ее позвать.

— Зачем? — я вспомнила, как еще недавно Галина Петровна обвиняла во всем свою сестру. Не хотелось бы причинять Марте Петровне очередную боль.

— Не переживай, я не собираюсь ругаться, я не для этого сюда приехала, — словно прочитав мои мысли, произнесла женщина. — Я много чего обдумала за эту ночь и мне есть о чем поговорить с сестрой.

— Вы хотите извиниться? — вырвалось у меня.

— Может быть, во всяком случае, я сама решу, не хочу кого-то вмешивать.

— Я позову ее, — ответила я женщине и поспешила в дом.

Марта Петровна сидела за столом. Мне показалось, что ощущала себя очень неуютно.

— Марта Петровна, — обратилась я к ней. — Нужно поговорить.

— Что? Что-то случилось? Что-то со Светочкой?

— Нет, нет, просто нужно выйти во двор.

— Хорошо, — растеряно пробормотала она, — пойдемте.

Уже находясь в прихожей, я приняла решение рассказать женщине о том, кто ждет ее во дворе. Тогда у нее будет выбор — идти или не идти. Возможно, после той речи Галины Петровны, ей не захочется даже видеть сестру.

— Марта Петровна, дело в том, что ваша сестра приехала, она во дворе. Хочет с вами поговорить.

— Галя? Как?

— Ее привезли Андрей с Елисеем, но она приехала по своей воле, — на всякий случай добавила я.

— Она хочет поговорить со мной? Не понимаю, она мало мне сказала?

— Вы не хотите идти?

Марта Петровна присела на табурет, и опустила глаза. Я испугалась, вдруг женщине стало плохо? Но вскоре она посмотрела на меня и со вздохом заговорила:

— Анисья, я тридцать лет мечтала о встрече с сестрой, переживала, ждала, надеялась, что она придет ко мне. И когда мы разыскали ее, вернее, когда ты ее разыскала, мне казалось, что мы наконец-то наладим наши отношения. Но то, что я услышала, Анисья… Со мной говорила одинокая (хотя у нее и есть двое прекрасных детей, чудесные внуки), глубоко несчастная и обиженная на жизнь женщина. Я ведь понимаю, что она винит меня только о того, что ей больно. А я… На меня проще всего обижаться. Хоть я и не снимаю с себя вины, я и правда говорила тогда с ней слишком эгоистично. Мне казалось, что нельзя так поступать, и я совсем не думала о том, что моей сестре плохо, что она страдает. Что она живет без любви. Понимаешь? Мне нужно было с ней поговорить, ее понять. Но я не сделала этого. И представь, я полжизни думала, что сестра меня бросила, а она полжизни думала, что я против нее, что я мешаю ее счастью и совершено не понимаю ее. Теперь ты понимаешь, почему она вчера вылила на меня это все? Она годами копила в себе обиду, подкрепляла ее новыми жизненными невзгодами. Ведь удобнее винить кого-то, не себя, понимаешь? Я ведь так же жила. Я обижалась на сестру, что она бросила меня одну. Что она лишила меня возможности видеться с племянниками. Я даже винила ее в том, что так и прожила одна. Казалось бы, в чем вина Гали, что я не встретила человека, которого полюбила бы всем сердцем? Но я винила ее, потому что так удобнее. Поэтому, Анисья, я в первые в жизни поняла свою сестру. И это случилось вчера. Да, я выйду во двор и встречусь с ней. После вчерашнего она приехала и это уже поступок. Даже если она снова обвинит меня во всем, ну что же, значит, так тому и быть.

Женщина вздохнула и открыла входную дверь. А я осталась в прихожей обдумывать услышанное. Ситуация, произошедшая вчера, открылась мне с новой стороны. Надежда на то, что сестры помирятся, вновь загорелась в моей душе.

— Не хочешь выходить во двор? — спросил у меня Елисея, заходя в прихожую.

— Хочу оставить сестер наедине.

— Понятно, ну, если что, они пошли в беседку.

— Надеюсь, что их разговор пройдет хорошо.

— Да уж. А тут как дела обстоят?

— Ну, Тамара Михайловна навела тут шороху, — я хмыкнула, вспоминая приезд Колосковых, — правда, они тут ненадолго, уедут сегодня же.

— А вот это отличная новость.

— Ты хочешь есть?

— Мм, Анисья, ты заботишься обо мне? — улыбнулся парень, подойдя ближе.

— Не без этого, — согласилась я.

— Светлана покормила нас, но я бы перекусил чего-нибудь.

— Пойдешь в столовую?

— Не хотелось бы, но не стоит расстраивать папу, так уж и быть, покажусь перед Колосковыми ненадолго.

Мы вошли в столовую, Тамара Петровна, увидев Елисея, приободрилась. Видимо, она уже успела переговорить со всеми присутствующими, а тут вдруг появилась новая жертва:

— Елисейчик, как хорошо, что ты пришел!

Елисейчик. У этой женщины поразительная способность коверкать имена. Сына она называет Косенькой, я даже не сразу поняла, что его на самом деле зовут Костей. А Елисей у нее Елисейчик. Надо будет и этот вариант запомнить.

— Здравствуйте, Тамара Михайловна, — вежливо поздоровался с ней парень.

— Невеста тебя встретила, да? Ой, дети-дети, вы такая чудесная пара! Как бы мне Косеньке невесту-то подыскать. Ну ладно, с этим я потом разберусь. Вы мне скажите, уже назначили дату свадьбы? Лучше всего выбирать красивую дату. Да, конечно, за нее придется заплатить, скорее всего, но оно того стоит! Я вам говорю, сейчас это самый писк моды!

— Мы пока еще не думали об этом.

— Подумайте, обязательно подумайте.

Елисей уплетал ужин за обе щеки. Все-таки, дорога от Соловушек занимает не мало времени, успел-таки проголодаться. Я не могла отвести взгляд от парня, до того соскучилась по нему.

Вскоре в комнату вошел Андрей, поздоровался со всеми присутствующими, и остановился около стола, словно выбирая, куда сесть. Затем подошел к стулу, который находился дальше всех от Тамары Михайловны, и сел на него. Женщина не стала заводить с ним диалог, и мужчина смог спокойно начать свой прием пищи.

Через некоторое время в столовую вошла Марта Петровна. Она выглядела расслабленной, словно с нее свалился груз, который она водрузила на себя еще тридцать лет назад. Видимо, разговор сестер все-таки состоялся, и прошел