Собственность бандита - Александра Оксюзова

величиной с орех. А еще они ныли и просились на чей-то язык.

Игорь проследил за моим взглядом. То, что он увидел, ему безумно понравилось. Еще бы, довольный самец. Все еще прижимая мои бедра к своим, он слегка отклонил меня вниз, так, что ткань на груди еще больше натянулась. Я почувствовала почти физическую боль, по соскам будто наждачка прошла. Не выдержала, чуть застонала. Уж слишком сладкий и мучительный был процесс.

Торецкий ухмыльнулся и ущипнул одну из горошин. Тело пробил такой разряд, что я пошатнулась. Вот подонок! Ведь знает, как на меня действует и пользуется этим.

- Мне нравится, как твое тело реагирует на меня - теперь он взял в ладонь всю грудь и сильно сжал, в то же время сильнее прижимая мои бедра к своим. Я чувствовала его член, даже через брюки он был горячим, огромным.

- Так ты не ответила. Что ты делаешь здесь? Ты искала меня?

Смысл вопроса дошел не сразу. Что это? Он считает, что я специально его выслеживала? Вот самец павлиний. Я постаралась вывернуться из объятий или хотя бы принять более удобную и благочестивую позу. Но Торецкому это не понравилось, он сделал шаг вперед и прижал всем своим немаленьким телом к перилам ограждения. Да, так намного лучше. Я выдохнула.

- Много о себе думаешь. Я здесь случайно, с другом. Моим парнем. - Кажется эта новость вообще его не взволновала. Он слегка улыбался, чуть наклонив на бок голову и рассматривая меня, как под микроскопом. Меня осенило. В душу заполз липкий, безудержный страх.

- Боже, Свен! Где он? Что ты с ним сделал! Отвечай, ты неандерталец, если со Свеном что-то случится..

Казалось, его этот выпад очень позабавил:

- И? Что ты сделаешь?

- Я уже не та, что раньше! - я злилась и чувствовала, что теряю контроль.

- Я вижу. И мне очень нравятся эти перемены - он улыбнулся, как сытый кот на сметану. И еще сильнее вдавил меня в перила, еще чуть-чуть и наша одежда просто сгорит от той волны возбуждения, что рождалась нашими двумя телами.

- Ты не ответил. Что со Свеном? Он хороший человек и не виноват...

- Да успокойся ты - Игорь провел рукой по моим волосам, потом аккуратно взял пальцами подбородок и повернул мою голову в сторону моря - Вон, плывет твой финн, целехенький. Часа через два-три сядет в самолет и благополучно улетит домой, к маме и папе.

И действительно, от яхты отделился катер, наподобие того, что привез нас сюда, и сейчас направлялся в сторону удаляющегося берега. У меня аж в глазах потемнело от такой наглости. Я резко повернулась и с силой толкнула мужчину в грудь, он поддался и отпрянул на несколько сантиметров. Мне стало немного свободнее. В душе клокотала злость.

- Какое ты имел право его отсылать???? Кто ты такой? Для меня - никто! Таак, все я тоже ухожу, отпусти! Отпусти говорю! - я постаралась оттолкнуть его дальше, но больше Торецкий не поддавался, он смотрел на меня сверху вниз с какой-то снисходительно-слащавой улыбкой.

- С чего ты взяла, что я тебя отпущу? - кажется он искренне удивлен моим негодованием.

- Ты сам меня оставил! Исчез из жизни! А теперь пытаешься права качать! Не смей! Не позволю себе снова быть твоей игрушкой! Да отпусти говорю, черт тебя бери - кажется в порыве бешенства я сказанула лишнего, но сейчас мозг с разумом разругались вдрызг. Последние слова в перемешку с откуда-то появившимися слезами я уже говорила в его рубашку. Игорь с силой прижал меня к себе, гладил волосы, будто убаюкивая и шептал:

- Прости, девочка, прости меня, все будет хорошо, теперь все будет хорошо.

Глава 12

Игорь

Моя девочка. Вот сейчас она с остервенением бьется в моих объятиях, пытается вырваться, сопротивляется. А я все еще не верю, она здесь рядом. Я снова чувствую ее запах, под моей ладонью бьется ее сердце. Сколько раз я представлял эту встречу? Сотни? Тысячи? Ужасно жалел, что отпустил. Приручил и отпустил.

Но она была несчастна. Она хотела свободы и я переступил через свои желания, свои прихоти собственника и отпустил. Эх, Аня, ты даже не представляешь, скольких усилий понадобилось, чтобы вот так взять и вырвать тебя из жизни. Сколько ушло самообладания, чтобы не сходить с ума, думая, как ты сейчас обнимаешь другого мужчину, даришь ему свое тепло и страсть. Не мне. Но все же я выдержал, не знаю как, но смог продолжить жизнь. Если, конечно, ее можно было так назвать.

Я не следил за ее жизнью, знал, что при первом упоминании о ее имени сорвусь, брошу все и вновь вернусь в Россию. Хотя там мне уже нет места. Ради новой жизни пришлось выйти из очень серьезной игры, поссорится с опасными людьми и обратной дороги туда мне нет.

Какое-то странное чувство заполняет душу. Хочется выть. Ты вернулась в мою жизнь, теперь не отпущу, не смогу.

Аня

Боже, почему плачу-то? Наверно, просто нервы на пределе. Как же хорошо вот так просто стоять с НИМ. Сейчас отношения со Свеном казались игрушечными, нет, там только дружба, здесь другое, большое что-то. Как же я скучала, скучала по его телу, запаху, сильным рукам, бархатному голосу. Буду дурой если не признаю этого.

- Успокойся, обещаю, ничего этому финну не будет. Посадят на самолет и улетит в России - да, успокаивать Торецкий "умел". Я до сих пор прижата к его груди, слышу, как бьется его сердце, чувствую уго дыхание. Странное, завораживающее ощущение. Он гладит меня по спине, утешая, словно ребенка. Так спокойно. Пока. Я знала, что последует потом. Ревность, постоянный контроль, секс без разговоров и души. Уф, вовремя мысли пришли, отрезвили.

Так, ладно, пора заканчивать с этими нежностями. Я уже не та Аня, что была раньше и в его рабовладельческих играх участвовать не буду. Даже не стала отрываться от его тела, просто спросила:

- А когда я смогу сесть на катер