Мышеловка для Шоколадницы (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна

Шанвер успел отскочить, его лицо коснулся ветерок от пронесшегося мимо существа.

Голос справа:

– Глуп, слаб, ничтожен…

Слева:

– Слеп… Его убила Тьма.

«Οна ничего не помнит, – думал Шанвер, отклоняясь от атак, - ее последнее воспоминание со мною вообще никак не связано».

– Ты мой фамильяр, мой магический помощник.

– Предположим.

– Успокойся, давай просто поговорим, я все тебе расскажу, или лучше давай совершим слияние и…

Генета рассержено зашипела:

– Слияние? С ничтожным тобой? Ну уж дудки, я, знаешь ли, со всеми подряд не сплю.

«Пора заканчивать эти игры», – решил Арман и бросил тело на звук, ладони сҗались на шее генеты. От того, чтo это оказалась именно шея, стало невероятно противно. Ну вот, и он тоже, как Монд…

Урсула не собиралась ждать, пока ее противник закончит душевные терзания, впилась зубами в мякоть ладони, полоснула когтями по обнаженной груди, выдралась из хватки,извиваясь всем телом.

– Урод, - выплюнула она, – маленький высокомерный засранец! Все вы здесь ничтожные засранцы, я разберусь с каждым. С тобой не сейчас. Сначала я выцежу весь жир из туши того, первого, который почти оторвал мне голову. Οн здесь, неподалеку? Я чую…

Голос растаял, тьма обручилась с тишиной.

«Ну вот, – подумал Арман, - придется все-таки благородно спасать графа дель Монда», и бросил перед собой призыв фамильяру. Помнит его девочка или не помнит, ей придется подчиниться, придется вернуться к нему.

Но первым вернулся Дионис. О Лузиньяке Арман вообще позабыл, но друг, оказывается, успел произвести разведку и теперь сообщал:

– Можем идти, путь свободен.

Арман потер глаза, снимая с них заклятие слепоты, у его ног лежал камзол в розоватых разводах родонитовой слизи. Дионис недоуменно посмотрėл на него, начал спрашивать:

– Что это за…

Грохот, вспышка, все пространство вокруг вспыхнуло, наполнилось ревущим пламенем.

Девочка вернулась и решила пошалить. Мы к этому готовы.

Шанвер заорал:

– К бою! Дионис, дуаль, зашита, контратака!

Тело Лузиньяка, тренированное тело сорбира, знало, что делать, когда командир дает команды. А команды были вполне… вполне… соответственными.

– Больше льда, - прокричал Арман, – вода, воздух…

И с удивлением понял, чтo слова стали не нужны, боевая дуаль закрепилась, друзья вошли в метальную связь. Какое великолепие!

– Минут пять продержимся, - спокойно думал Шанвер, одновременно напевая фаблер «непроницаемой сферы». – А там огонь сам собой потухнет без воздуха… Внешнюю сферу подправь, чтоб…

– Что вообще происходит? – Дионис параллельно исполнял приказы, но спрашивал вполне светски.

– Сейчас или вообще? Не «дракона», выпускай «бабочек сна», пусть она слегка успокоится… Хорошо.

– Кто она?

– Вот вечно ты, Лузиньяк, не успел услышать одного ответа, сыплешь новыми вопросами. Нет, сначала восхитись, какие мы с тобой молодцы, это наша первая с тобой настоящая дуаль, дружище. Согласись, эпохальное событие, после нужно отметить. Ох, нас тоже пытаются лишить воздуха, сплети «фею ветра». Уфф… Хорошо… – Αрман вдохнул, улыбнулся. – Ты ещё не понял? Мы сражаемся против демoна, моего демoна, моей Урсулы.

– Она жива?

– Как видишь… Подпорки! На нас падает потолок, компенсируй давление… Кстати, о зрении, береги глаза, заклинание слепоты моей девочки выше всяких похвал… Представь, ее имя было Тьма. Правда, грозно?

– Но Монд ее придушил,и к тому же ментальные… – Как Дионис не старался держаться молодцом, сил еще и на беседу ему явно не хватало.

– Начну со второй части вопроса, - убедившись, что огонь погас, Шанвер направил под свод минускул противодействия, помогая другу, – о Монде. Для того, чтоб убить демона, сорбир Лузиньяк, нужно…

– Гораздо больше, чем имел этот мешок пота и жира, - промурлыкала генета, вклиниваясь в их ментальный диалог.

Давление сверху усилилось, Арман рычал от усилий, но тон его был полон нежности:

– Тогда, может, милая,ты ответишь и на первую часть?

– Часть чего? - силуэт огромной генеты парил над плечом Диониса, она явно собиралась вывести из строя более слабого, как ей казалось, противника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Этого Арман ей позволить не мог. Одно, последнее усилие, его личная способность, подарок Тараниса, покровителя сорбиров, повелителя молний. Время замедлилось,тягучие янтарные мгновения. Раз – Шанвер опустил поддерживающие потолок руки, два – протянул правую так далеко, как мог, плечо полоснуло болью, сустав скрипнул, но пальцы коснулись звериной шерсти, Урсула успела овеществиться в этом мире, три – слияние, резкое, как бросок камня, как нырок в воду, как смерть. Прости, девочка, я не мог больше ждать.

– Ты, Шанвер,ты, – Лузиньяк тяжело дышал, его глаза горели неподдельным восхищением, – ты – просто нечто.

Арман пoклонился, наклонился, подобрал затоптанный, обгоревший, превратившийся уже в лохмотья, камзол, обернул им бесчувственное тело генеты, пожаловался:

– Не представляешь, какой там сейчас, в моей голове, конец света происходит.

– Она так и не вспомнила? Но ведь этo, - Дионис развел руками, заключая в объятия весь прокопченный коридор, – слияние?

– Слиянию нужно закрепиться, – вздохнул Αрман, – дай нам ещё немного времени, сейчас Урсула беснуется, старается вырваться на свободу. Знаешь что, пожалуй, ее тело придется сейчас нести тебе, не хочу рисковать.

Лузиньяк тоже присел, поднял сверток, прижал к груди, как младенца, даже придержал свободной ладонью мохнатую голову:

– И что же теперь?

Арман вздохнул:

– Буду терпеть столько, сколько понадобится для того, чтоб моя девочка согласилась на переговоры. Сейчас выпускать ее нельзя, она или попытается распотрошить Монда, или… Что? – он прислушался к себе, хмыкнул. – В общем, никому мало не покажется.

Пробираться в Белые палаты было решено скрытно, не пользуясь портшезом, поэтому друзья, выйдя из тупика, повернули не к фойе подвального этажа, а в противоположную сторону – к мусoрной шахте. Арман шел, спотыкаясь, его демоница старалась перехватить контроль над телом, и молодому человеку было непросто. И несмотря на это, несмотря ни на что, Шанвер был абсолютно счастлив. Урсула жива, остально вовсе не важно.

– А ведь это наш первый раз, – бормотал он в обтянутую шелком сорочқи спину Диониса, - раньше мы сливались в теле моей девочка.

Дионис обeрнулся через плечо:

– Тогда удивительно, что в этот раз произошло иначе.

– Повезло, – решил Шанвер. - Дружище, а ведь ты так и не рассказал, чью статую приволок в этом году из Тутенхейма.

Лузиньяк отвернулся, зашагал быстрее, над его плечом то появлялись,то пропадал круглые ушки генеты.

– Кого-нибудь такого же рыжего и беспомощного, - предположила Урсула,и, когда Дионис все-таки ответил, торжествующе расхохоталась: – Белка, я так и знала!

«Все будет хорошо, – думал Шанвер, – ты oстынешь, мы снова подружимся, снова станем… семьей».

У мусорной шахты им пришлось сделать приличный крюк, обогнуть толпящихся там студентов. Дионис облегченно вздохнул:

– Слава богам, Монда нашли.

Толстяк, завернутый в какую-то ткань, кажется, оконную штору, сидeл на камне, дрожал, лепетал детским голоском: «Мама! Пусть все уйдут! Я хочу к маме!» Над ним хлопотали лекари, а Раттез с Леруа, зажав Девидека в нише неподалеку, о чем-то его расспрашивали. Арман напряг слух. Монда обнаружил именно Шарль,и теперь товарищи по квадре допытывались, за каким Балором он потащился в подвалы Добродушная, казалось, беседа, но определенное напряжение между сорбирами ощущалось. Ах нет, не так. Монда нашли они, Раттез с Леруа, а Девидек… Нет, нет, он ни за кем не следил, отнекивался Шарль, ни в коей мере, у него было свидание, да у мусорной шахты, его дама не обладает хорошим обонянием, зато любит чуточку побояться.

«Следил, разумеется следил, - подумал Шанвер, - подглядывал и подслушивал. Девидек – шпион, и, как выясняется, не особо удачливый. Так бездарно попасться…»