Наковальня мира - Кейдж Бейкер

Просияв, морской офицер отдал честь и покинул гостиницу.

В течение следующего часа Смит беседовал с оставшимися в живых постояльцами, по мере того как те приходили в себя. Четвертый номер занимала пожилая супружеская пара, прибывшая из порта Черная Скала. Старики весь вечер провели в своей комнате и только ненадолго выходили на балкон, чтобы полюбоваться фейерверком. Они лишь краем уха слышали о Шарплине Меднорезе и были уверены, что это человек, выставлявший свою кандидатуру на должность диктатора их города три срока тому назад. Или четыре? Старики в течение нескольких минут спорили о том, было это три или четыре срока назад, а потом вдруг решили, что оба ошиблись и на самом деле Шарплин Меднорез — имя первого учителя риторики их внука, того самого, у которого были плохие зубы.

— Вы случайно не слышали ничего необычного прошлой ночью? — спросил Смит.

И старики тут же принялись спорить о том, что следует считать необычным в гостинице, подобной этой, в разгар Фестиваля. Спор сопровождался пространными воспоминаниями о фестивалях в прежние времена и рассуждениями о гостиницах вообще и об этой в частности. Спустя полчаса Смит поблагодарил их и удалился. Он был абсолютно уверен, что пожилая супружеская пара не имеет никакого отношения к убийству Меднореза.

Постояльца из пятого номера, коренастого угрюмого бизнесмена, пришлось вытащить из-под стола на террасе и привести в чувство с помощью «Выворотного зелья». Когда лекарство подействовало, бизнесмен сердито заявил, что потерял кошелек и туфли и грозился избить Смита до полусмерти, если эти вещи у него украли. Он едва ли стал любезнее даже после того, как Тигель обнаружил и туфли и кошелек в целости и сохранности под стулом, на котором постоялец провел предыдущую ночь. Демонстративно проверяя содержимое кошелька, бизнесмен обещал сломать Тиглю челюсть, если обнаружит недостачу. Убедившись, что все на месте, постоялец заказал завтрак и грозился повыдергать Смиту ноги, если еда не будет доставлена в номер в течение пятнадцати минут.

Было совершенно очевидно, что это не тот человек, который выбрал бы для убийства смертельный яд.

Проходя по коридору, Смит заметил розоватый дымок, выбивающийся из-под двери номера лорда Эрменвира, и услышал жуткий смех, доносящийся из комнаты. Смит внутренне содрогнулся и поспешил на кухню.

— …намного легче усваивается, — как раз говорила госпожа Смит, когда он вошел.

Повариха и Горицвет склонились над очередным морским драконом. Этот дракон являлся десертом. Его туловище состояло из фруктов, а голова и шея — из марципана. На подносах вокруг рядами были выложены сахарные пластины в форме чешуи, и госпожа Смит с помощью пары кухонных щипцов аккуратно укладывала их на спину морского дракона.

— Здравствуй, Смит, — подняв глаза, произнесла она. — Есть успехи?

— Так, кое-что, — ответил Смит. Он уселся на кухонную табуретку, хмуро уставившись на морского дракона. — Это на кулинарный конкурс Фестиваля?

— Грандиозное блюдо кухни сладострастия, предназначенное для продления экстаза, — объявила госпожа Смит. — У меня есть все шансы на победу, так во всяком случае говорят мои шпионы. Шеф-повар «Морского сада» не получил специальную партию ликеров, на которую рассчитывал, а повар водолечебницы приготовил просто-напросто рулет из застывшего джема, с виду напоминающий пенис. Судьи придут в ужас, глядя на то, как эту штуку разрезают на ломтики и предлагают попробовать. Ты согласен?

— Да-да, — вздрогнув, пробормотал Смит и поспешно положил ногу на ногу.

— Теперь приступим к крыльям, — скомандовала госпожа Смит, поворачиваясь к Горицвет. — Сахар из дыни, гранатовый краситель и ром, сваренные до густого сиропа. Когда все это немного остынет, я покажу тебе, какими должны быть крылышки. Как продвигается наше небольшое расследование? — обратилась она к Смиту.

— Никто из гостей не совершал убийства, — ответил тот, массируя виски.

— Но это и не я! — испуганно воскликнула Горицвет.

— Глупый ребенок, никто даже мысли не допускает, что это могла сделать ты. Знаешь, Смит, во всеобщем неистовстве страсти, разразившемся здесь прошлой ночью, кто угодно мог войти с улицы и убить Меднореза, — заметила госпожа Смит, укладывая сахарные пластинки вокруг глаз дракона. — После всех скандальных историй, которые он опубликовал, у многих нашлись бы мотивы для убийства. Особенно у наследницы Дома Кварцевого Молота. Насколько я помню, в бестселлере «Мнимая девственница» предается огласке порочная связь этой леди с карликом.

— И стадом козлов, — добавила Горицвет, перемешивая гранатовый краситель с сахарным сиропом.

— В общем, какая-то мерзость. Я уж молчу о статье, посвященной Дому Сталепаров. Едва ли эти господа хотели раструбить на весь свет, что мать лорда Панкина является также его сестрой. — Госпожа Смит осторожно повернула морского дракона и принялась укладывать очередной ряд сахарных пластин.

— А еще Меднорез писал, что все девочки Сталепаров рождаются с хвостами. Я сама слышала об этом! — заявила Горицвет.

— Он беседовал с доктором, делавшим послеродовые ампутации, — пояснила госпожа Смит. — В общем, собаке собачья смерть. Когда станет известно о кончине Меднореза, могу себе представить, сколько знатных людей поднимут бокалы с шампанским за здоровье убийцы.

— Но Меднорез преследовал и людей низкого происхождения, — дрожащим голосом вставила Горицвет.

— Точно. Похоже, эта задача тебе не по зубам, Смит. — Госпожа Смит откинулась на спинку стула и принялась раскуривать трубку. Выпустив из ноздрей две струйки дыма, повариха задумчиво посмотрела на Смита: — А нельзя ли договориться с Попереком с помощью взятки? Мы могли бы предложить ему пожизненное обслуживание за счет заведения в баре или ужины по индивидуальным заказам в ресторане.

— Все зависит от того… — Смит замолчал, услышав осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказала госпожа Смит.

В кухню вошел Ивострел и замер, увидев Смита.

— Прошу прощения, — хрипло произнес он. Глаза доктора покраснели и отчаянно слезились.

— Пагубное воздействие розовой травки? — поинтересовался Смит.

Ивострел кивнул, закашлявшись в кулак. Едва заслышав голос доктора, Горицвет повернулась и бросилась к нему.

— Не желаете ли присесть? — спросила она с такой заботой, какой никогда ни к кому не проявляла. — Не угодно ли стакан воды?

— С удовольствием, благодарю, — ответил Ивострел.

Смит и госпожа Смит обменялись понимающими взглядами.

— Удалось ли их светлостям прийти к согласию? — поинтересовался Смит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});