Семейные тайны: хранить нельзя открыть - Наталья Олифирович

Ныне взрослый брат Антонины спился вместе со своей женой и полностью повторил судьбу родителей. Выпивает и ее мать – правда, она научилась давать сдачи мужу, и поэтому их драки теперь носят гораздо более колоритный характер. И только Антонина сломала семейный сценарий – она живет с мужчиной, зависимым не от алкоголя, а от игры. И муж ее не бьет, что дает ей ощущение свободы, избавления от семейных теней. Одна незадача – он «одалживает» и не возвращает деньги. Но и это Антонина рационализировала: «Пусть Господь возьмет деньгами – лишь бы не бил».

Антонина посещала занятия три года, и за это время многое изменилось. Важным моментом было то, что удалось найти основу семейного мифа: «Хоть и бьет, зато мужик в доме, отец у детей». Ее прапрабабушка потеряла мужа и с огромным трудом подняла детей. Бабушкина мама рассказывала о своем тяжелом детстве. Превратившись в миф, эта история в сознании бабушки стала тем, что нам поведала Антонина: «Без мужика в деревне не выжить. Баба сама не справится». И это совершенно не соответствовало объективной реальности – прапрабабушка выжила, а у бабушки и дедушки и вовсе было крепкое хозяйство и хороший заработок. Но они не остановили насилие над своей дочерью, поскольку были движимы мифом, что побои – не самое страшное. Они не замечали, что зять пропивает все деньги, что именно они одевают и кормят внуков. Когда они осознали всю чудовищность положения дочери, это поведение для нее уже стало нормой. И цикл «мирное сосуществование – запой – агрессия – насилие – уход жены из дома – возвращение» стал привычным, как восход и закат. Будучи ребенком, Антонина слышала, как дедушка и бабушка уговаривают мать остаться, на что та отвечала: «Я уже двенадцать лет терпела – авось и теперь не помру».

Она-то «не померла», но полностью передала навыки виктимного поведения дочери. И Антонине пришлось много лет учиться отличать здоровое, суверенное поведение от привычной ей позиции жертвы.

Жертва может вырастить только жертву – поэтому, изучая содержимое прабабушкиного сундучка, слушая истории с присказкой «Уж как он ее любил, как ревновал – даже зубы передние выбил», замечая колонии жертв и насильников, бодрыми рядами марширующих за забором с надписями: «Нормальная семья» и «Зато у детей есть отец», важно задуматься, а нужна ли такая «счастливая» судьба детям и внукам.

Виктимность следует называть своим именем. Потому что ее легче предупредить, чем лечить. Потому что пора начать просто жить, отказавшись быть тираном, спасателем или жертвой. И сделать это можно путем исследования семейных тайн.

6.3. Возмещение ущерба

Репаро (англ. Reparo) – заклинание, с помощью которого возможно восстановление сломанных предметов, таких как вазы, очки, стекла и т. д. Заклинание изучается на 1 курсе в Хогвартсе на уроках по Заклинаниям. Относится к Восстанавливающим чарам.

«Гарри Поттер»

В книгах о Гарри Поттере есть прекрасное восстанавливающее заклинание – репаро. Стоит его произнести – и сломанная вещь оказывается в прежнем состоянии. Однако оно тоже не всесильно, им нельзя, например, чинить одежду. Если вещь вышла из строя очень давно, нужно усилить заклинание, уточнив название того, что мы хотим отремонтировать.

К сожалению, в реальной жизни у нас нет могущественного заклинания, которое могло бы «починить» разбитые надежды и поломанные души, исцелить душевные травмы. Мы часто уповаем на время: дескать, оно излечивает все раны. Но это не так – если они смертельны, то и время не поможет.

X. Арендт в своем труде «Vita activa, или О деятельной жизни» рассуждает о природе человека. Глава 33 носит удивительное название «Неотменимость содеянного и власть прощать». Анализируя человеческие поступки, Арендт говорит, что «спасительное средство против неотменимости – против того, что содеянное невозможно вернуть назад, хотя человек не знал и не мог знать, что делал, – заключено в человеческой способности прощать. А спасительное средство против необозримости… заложено в способности давать и сдерживать обещания». Живя в обществе таких же людей, отвечая за свое прошлое и планируя будущее, мы связываем себя обещаниями, данными другим людям, – и в этом состоит суть человеческих отношений.

Кажется, мы живем в то время, когда написаны миллионы книг об отношениях. Все знают, что не стоит бить детей и оставлять их без присмотра. Всем известно, что супружеские клятвы предполагают добровольный отказ от измен. Все читали о недопустимости инцеста. Но каждый день мы видим в Интернете и на страницах прессы все новые и новые сообщения о том, что с кем-то где-то случилось что-то плохое…

…Пьяная бабушка выронила своего внука-младенца, и он скончался от травм…

…Муж забрал все деньги, отложенные на квартиру, и проиграл их в казино…

…Отец продал свою несовершеннолетнюю дочь в бордель…

…Отчим насиловал пасынка…

Это случалось раньше и будет происходить в будущем. Именно поэтому во всех культурах, во всех религиях так или иначе присутствует идея баланса, уравновешивания в отношении причинения ущерба и его возмещения. Узаконенная в некоторых странах смертная казнь тоже базируется на этой идее: если причинен слишком большой ущерб, если компенсация не представляется возможной, ценой возмещения становится человеческая жизнь.

Почему люди обижают, унижают, убивают, насилуют, обманывают друг друга? «Ибо не ведают, что творят», – говорится в Библии. И это главное, на чем основывается прощение. Противоположность прощения – месть – строится на цепной реакции и привязана к первоначальному деструктивному, неправильному, ошибочному поступку. В ситуации, когда члены семьи вовлечены в мщение, они теряют свободу выбора. Акт прощения – новое начало, освобождающее от последствий прошлого и жертву, и насильника.

X. Арендт говорит о том, что если «месть и прощение состоят между собой в отношении противоположности, то единственную подлинную альтернативу прощению представляет наказание… Мы не в состоянии прощать, когда нам не оставлен выбор повести себя иначе и при случае наказать; и наоборот, преступления, оказывающиеся ненаказуемыми, обычно бывают также и такими, которые мы не в состоянии простить».

Это очень важный момент отношений между жертвами и насильниками в семье. Если жертва уязвима и зависима, если у нее не было и нет возможности восстановить справедливость, требуя наказания для преступника, она не сможет простить его по-настоящему и завершить ситуацию. И это еще одна из иллюзий нашего времени. На многочисленных тренингах людям предлагают простить тех, кто их насиловал, избивал, унижал, обворовывал… И если участник продолжает упорствовать и злиться, его в этом обвиняют (судьба жертвы – быть виноватой, и это воспроизводится в разных системах) и рекомендуют «смирить гордыню» и «открыть сердце для прощения».

Несмирившаяся

Ядвига рассказала на занятии группы о том, что не хочет приглашать на свадьбу своего дедушку. Он помогал растить девочку – она приезжала к нему на каникулы каждое лето, потому что мама после развода с отцом много и тяжело работала. Бабушка была очень больна и умерла, когда Ядвиге было 10 лет. С ее восьми и примерно до 15 лет дедушка осуществлял с ней действия развратного характера. Когда она жаловалась матери, та делала вид, что не слышит ее. Дедушка женился во второй раз, когда ей было 16, и сейчас живет с женщиной, которая моложе его на 24 года.

Теперь, перед свадьбой, все родственники настроены категорично: у тебя единственный дедушка, ему 76 лет, он должен присутствовать на церемонии…

В эмоциональных реакциях участники группы разделились на два лагеря. Часть поддержала Ядвигу и сказала, что люди должны нести ответственность за свои поступки, а старость – не оправдание. Другая часть стала говорить о том, что дедушка, наверное, сожалеет, что она должна его простить, что он умрет и она будет переживать из-за своей категоричности…

Однако Ядвига твердо пресекла попытки изменить ее решение. Она сообщила, что будет непоколебима, а если на нее будут давить родственники – она объяснит им, почему так настроена. И добавила, что мама рассказала ей об аналогичном поведении дедушки в ее отношении. Но, добавила Ядвига, мама уверена, что ничего плохого он не делал – ведь не бил и не насиловал! «Я же все забыла и простила – и ты забудь», – настаивала мать.

Если говорить о маме, то ее позиция – типичное поведение жертвы, которая гордится своей жертвенностью и псевдопрощением. Однако у матери была реальная возможность остановить насилие – ведь она знала своего отца, слышала, что говорит дочь… Подросшая Ядвига отказалась уезжать на лето к деду, и ей пришлось выстоять в баталиях с матерью. И на сессии она сказала, что не готова прощать, потому что не слышит о раскаянии: дедушка ни разу не просил у нее прошения.