Берк. Оборотни сторожевых крепостей - Ли Литвиненко

кончится соль для засолки всего, что ты порешил за эту пару дней.

— Больше ешьте.

— Вся стая только этим и занимается. Такими темпами мы зажиреем за эту неделю, — сварливо ворчал Тумит.

— Так это хорошо. Гоблины просто подохнут от смеха, увидев еле передвигающихся жирных волков с отвисшими брюхами.

— Кстати о гоблинах, — Тумит сел и придвинул Гелиодору карту. — Ты слышал, что орки говорили за столом?

— Да вроде не глухой и рядом с ними сидел, — пожал плечами Гел.

— Их караван сейчас насчитывает тысячу кибиток. Тысячу! — подчеркнул Тум.

— И что?

— То, что даже такая здоровенная орда не решается соваться дальше горячих источников. — Тумит ткнул пальцем в место на карте.

— Нам туда и не нужно. Мы едем восточнее, — Гелиодор прочертил пальцем, раннее намеченный ими путь.

Старая дорога была отмечена на потрепанном пергаменте едва видной полосой.

— Но это совсем близко, и нас только…

— Целых две стаи. Оборотней, не орков. — Гелиодор отмахнулся от тревог друга. — Чего распереживался? Неужели сравниваешь двуликих с кочевниками? Это глупо. Посмотри на них. Двигаются как черепахи, из оружия ржавое железо, и никакой стратегии. Они не умеют работать командой и не имеют боевой формы. — В подтверждение своих слов Гелиодор поднял руку, которая сначала стала волчьей, а потом превратилась в огромную когтистую лапу. Если бы Бёрк увидела это, она приняла бы ее за конечность чудовища. — Они всего лишь пастухи. Мы — воины! Они умеют растить буйволов, мы — побеждать. — В его голосе была гордыня и сталь.

— Я все это знаю. Понимаю. Но не слишком ли ты самоуверен? Про гоблинов стараются забыть. Но земли просто так не бросают. Кто знает сколько их там…

— Сколько бы ни было, убьем всех, кто встанет на нашем пути. И освободим эти проклятые Алмазные гроты. Если оборотень подписывает контракт — он его выполняет!

Они помолчали, по-иному теперь рассматривая старинную карту. Черная вереница Темных гор обещала большие неприятности. В душе оборотней зашевелилось нехорошее предчувствие.

— И все-таки нужно быть очень настороже, — задумчиво решил Гелиодор.

— Да, нужно собраться и приготовиться к любому раскладу. А что это? — Тум ткнул на затертый значок, притулившийся возле извилины Алмазных гротов.

— Заброшенный город.

— Ничего про него не помню.

— Это из начального курса новой истории.

— Ненавижу начальный курс. Там одни размышления и оправдательные доводы. Почему мы так поступили, от чего нас нельзя осуждать… Разве и так не понятно, что все было правильно? Кровная месть за погубленный народ — это достойное решение.

В общих школах, работавших в смешанных городах, преподавали разные курсы истории: Старой, Довоенной, Новой, начинавшейся с человеческого исхода, и отдельно историю каждого народа. Обычно по курсу пробегались быстро и учителя не особо вдавались в подробности. Только особенно любознательные дети прочитывали книги целиком.

— А ты зачем читал эту нудятину? — поинтересовался Тумит, который даже учебник начального курса не открывал.

— Чтобы подсказать тебе сейчас, что это за точка на карте, — ухмыльнулся Гелиодор.

— Ну? Продолжай-продолжай. — Тумит откинулся на одеяло и зевнул. — Я слушаю тебя, умник. Считай, что мне интересно.

— Самый богатый город восточного края. — объяснял Гелиодор и постарался выудить из памяти подробности. — Вплотную примыкал к жирной алмазной жиле.

— Человековский?

— Гномий. Потом. Но до войны, кажется, смесовый.

— Я решил, что людской, раз забытый.

— Заброшенный.

— Что придираешься? — возмутился Тумит. — Забытый, заброшенный — какая разница?

— Забытый — бросили и забыли. Заброшенный — бросили, но не забыли.

— Целый город бросили? Вот это да! Ты уверен, что говоришь о гномьем городе?

— Абсолютно.

— На Алмазной жиле? Бросили? Гномы?

— Да. Еще в первый большой набег. С людьми жителей в городе было побольше. Раза в два больше. И все прикрыто сторожевыми замками. А потом, после исхода человечек, население поубавилось. Оборотни тоже ушли. И случился первый большой набег.

— Вспомнил! — заорал Тумит. — Неужели это точка выхода?

Он снова подтянул к себе карту и всмотрелся внимательней.

— Она самая.

— А я смотрю, местность знакомая. Это не из истории, это из стратегии разных народов.

— Там тоже есть.

— И город называли не Заброшенный, а Мастадоний.

— Мастадоний.

Они произнесли название одновременно, со священным трепетом. Да, это был тот самый первый город, оказавшийся на пути гоблинского стада. Горные после ухода оборотней постепенно наглели и все сильней пощипывали местное население. Гоблинов не интересовало богатство. Они как саранча, выжирали все съестное и шли дальше. Предгорные города обросли стенами, а караваны ощетинились воинской охраной. Мастодоний тоже не поскупился на высокие, каменные стены, но жадность сыграла роковую роль в его судьбе. Ошибкой горожан стало внесение в городскую черту входа в шахту. Они посчитали, что за крепостными стенами смогут спокойно добывать алмазную руду, но не учли протяженность Алмазных гротов. А они тянулись до Темной гряды. До самой цитадели гоблинов.

Горные не осаждали Мастодоний. Они вышли из рудника. Тихо. Ночью. И перерезали полгорода. Сбежавшие жители рады были, что вообще унесли ноги, и думать не хотели о потерянном богатстве. Город стал чем-то вроде могильника, и долгое время о нем предпочитали вообще не говорить. Даже название стерли со всех карт. Чтобы никто больше туда не совался и не рисковал жизнью.

Гелиодор проследил разветвление Алмазных гротов.

— Они давно туда не суются. Незачем. — Он говорил о гоблинах, предпочитавших районы понаселённее. — Ни еды, ни наживы. Земля в той стороне скудная из-за высоко лежащей руды. Даже орки там не кочуют — трава плохая и воды мало.

— И мы сунемся в эту гоблинову жо… бездну.

— Нет, мы сунемся в восточный отвод этой гоблиновой жо… бездны.

— Это успокаивает.

— Да, это щадит и мои потрепанные нервишки.

— Мы справимся.

— Разве может быть по-другому?

16. Разгадка

Оборотень помешивал кашу и делал вид, что не видит незваную гостью. Вчера она тоже приходила, и дело кончилось скандалом и трепкой. Орчанка раз десять обошла лагерь, у каждого выпрашивая что-то на стирку. Это было смешно. Говорит вроде об одежде, а сама заглядывает в каждую палатку — ищет Гелиодора, волнуется, заикается, но настырно ждет его.

Дежурил Улекс, самый безалаберный и веселый член их стаи. Он так развеселился, наблюдая за зеленой мелочью, что решил разыграть её.

— Гелиодор? — переспросил шутник. — Так тебе нужен альфа?

— Он вроде хотел что-то постирать. — Бёрк врала, опустив глаза в землю. — Рубашку… наверное…

— Ну не знаю, — почесал бороду двуликий. — Никаких распоряжений не было. Может, забыл?

Он посмотрел на девушку, и в ответ Бёрк пожала плечами. Уходить вот так просто, не увидев Гела и не объяснившись с ним, нельзя. С каждой минутой ее решимость таяла.

— Но