Том шестой. Выпуск II - Агата Кристи

– В таком случае, леди Диттишем, моя задача облегчается. У вас хорошая память?

– Думаю, неплохая.

– И вы уверены, что возвращение к тем дням не заставит вас страдать?

– Такие вещи болезненно воспринимаются только в тот момент, когда они происходят.

– Это я знаю. Но кое у кого…

– Да, мой муж никак не может этого понять, он считает, что судебный процесс со всей его волокитой был для меня ужасным испытанием.

– А разве нет?

Эльза Диттишем сказала:

– Вовсе нет, мне это даже нравилось. – В ее голосе ясно чувствовался оттенок удовлетворения. – Боже мой, эта старая бестия Деплич! Чего он только не делал, чтобы прижать меня к стенке! Но мне нравилось бороться с ним. И он не сумел меня победить.

Она улыбнулась и посмотрела на Пуаро:

– Надеюсь, я не разочарую вас. Двадцатилетняя девушка, наверное, должна была иметь вид подавленный, прибитый или что-нибудь в этом роде. Я такой не была. Меня не трогало то, что мне говорили… Я желала только одного…

– Чего?

– Понятно, видеть ее с петлей на шее.

Пуаро следил за ее руками – красивыми, с длинными ногтями. Хищными руками.

– Вы считаете меня мстительной? – спросила Эльза. – Да, я мстительная. В отношении тех, кто причинил мне зло. Та женщина была, по-моему, ничтожной, безликой. Она знала, что Эмиас любит меня, что он собирается ее оставить, и она убила его только для того, чтобы он не стал моим… Вы не усматриваете в этом подлости?

– Вы не способны понять ревность или сочувствовать ей?

– Нет, не думаю, что способна. Если ты проиграла – значит, проиграла. Если ты не можешь удержать мужа, отпусти его без возражений, красиво. Это чувство собственности мне непонятно.

– Возможно, вы поняли бы его, выйдя замуж за Крейла!

– Не думаю. – Она вдруг улыбнулась Пуаро. – Мне хочется, чтобы вы хорошенько уяснили одну вещь: не считайте, что Эмиас Крейл испортил невинную девушку. Это было совсем не так! Из нас двоих ответственна была я. Мы познакомились на одном вечере, и я влюбилась в него. Я понимала, что должна любой ценой завоевать его…

Пародийно звучали теперь эти шекспировские стихи:

Я все добро сложу к твоим ногамИ за тобой последую повсюду.

– Несмотря на то, что он был женат?

– Ну и что? Разве это карается законом?.. Разве можно запретить видеть действительность такой, какова она есть? Если он был несчастен со своей женой и мог быть счастлив со мной, то почему не могло быть так? Мы живем только раз.

Эльза покачала головой.

– Но я слышал, что он был счастлив и со своей женой.

– Нет, они грызлись как собака с кошкой. Она все время к нему придиралась. Она была… О, она была ужасная женщина! – Эльза встала и закурила. Потом сказала с легкой усмешкой: – Возможно, я к ней несправедлива. Но я убеждена, что она действительно была нестерпима.

Пуаро неторопливо пробормотал:

– Это была большая трагедия.

– Да, это была большая трагедия. – Она круто повернулась к нему: – Трагедия, которая убила меня. Вы меня понимаете? Убила меня! С тех пор ничего не было. Абсолютно ничего! Только огромная пустота! – Эльза в отчаянии взметнула руки.

– Так много значил для вас Эмиас Крейл?

Она утвердительно кивнула. Это был удивительный жест – короткий, таинственный и вместе с тем словно патетический.

– Мои мысли были направлены тогда в одну сторону. Иногда мне, как Джульетте, хотелось воткнуть в себя нож. Но поступить так – значило бы признать свое поражение, признать, что жизнь победила тебя.

– И тогда?

– Все должно было обернуться точно так, как было… Я выдержала испытание. Все, что было потом, ничего для меня не значило. Я считала, что пойду дальше, до следующего этапа.

«Так, – подумал Пуаро, – до следующего этапа». Он хорошо понимал ее, готовую осуществить свое жестокое намерение. Он видел ее – красивую, богатую, обольстительную, пытающуюся своими жадными, хищными руками заполнить пустоту собственной жизни. Культ героя – брак со знаменитым летчиком, потом – с исследователем, этим великаном, Арнольдом Стивенсоном, физически, возможно, довольно похожим на Эмиаса Крейла…

Эльза Диттишем сказала:

– Я никогда не лицемерила! Есть такая испанская присказка, которая мне всегда нравилась: «Бери то, что желаешь, и плати за это, – сказал Господь». Я так и сделала. Я взяла то, чего желала, и готова была оплатить все.

– Однако не все можно купить.

Эльза посмотрела на него удивленно.

– Я имела в виду не только деньги.

– Нет, нет, я понимаю, что вы хотели сказать. Но не все вещи в жизни имеют ярлык с ценою. И некоторые вещи не продаются.

– Это абсурд!

Пуаро чуть улыбнулся. В ее голосе чувствовалась самоуверенность. И вдруг его охватила жалость. Он посмотрел на это гладкое, без жизни лицо, на печальные глаза и вспомнил девушку, которую рисовал тогда Эмиас Крейл.

Эльза сказала:

– Расскажите мне все, что касается книги. Какова ее цель? Чей это замысел?

– О, милая мадам, какая еще может быть цель, кроме одной – подать вчерашнюю сенсацию под сегодняшним соусом!

– Но вы не писатель?

– Нет. Я эксперт по преступлениям.

– Следовательно, с вами консультируются, когда пишут книжки о преступлениях?

– Не всегда. В данном случае у меня определенное поручение.

– От кого?

– Как бы вам сказать? Я направляю и контролирую эту публикацию от имени заинтересованной особы.

– Кто эта особа?

– Мисс Карла Лемаршан.

– Кто она такая?

– Это дочь Эмиаса и Кэролайн Крейл.

Взгляд Эльзы на некоторое время застыл. Потом она сказала:

– Конечно, был еще и ребенок. Вспоминаю. Сейчас она уже взрослая…

– Да, ей уже двадцать один год.

– Как она выглядит?

– Высокая, брюнетка и, по-моему, красивая. В ней чувствуется смелость. И независимость.

Эльза проговорила задумчиво:

– Я хотела бы ее видеть.

– Возможно, это ей будет неприятно.

Эльза как будто удивилась:

– Почему?.. О, я понимаю! Но это абсурдно! Немыслимо, что она может о чем-то вспомнить. Ей было тогда не больше шести…

– Она знает, что ее мать была осуждена за убийство отца.

– И она считает, что виновна в этом я?

– Возможно, что и так.

Эльза пожала плечами.

– Какая глупость! Если бы ее мать вела себя как разумное существо…

– Следовательно, вы не считаете себя виновной?

– А почему я должна себя чувствовать в чем-то виновной? Я не сделала ничего, чего бы мне стоило стыдиться. Я любила его. Я сделала бы его счастливым. – Она прямо посмотрела в лицо Пуаро. Ее неподвижная фигура ожила, и вдруг, к великому своему удивлению, Пуаро увидел девушку с картины. – Если бы вы смогли понять… Если бы вы посмотрели на вещи с моей точки зрения. Если бы вы знали…

Пуаро склонился к ней.

– Но именно этого я и хочу. Видите ли, мистер Филипп Блейк, который был там в то время, пишет для меня подробный отчет о происходивших тогда событиях. Мистер Мередит Блейк также. Если бы вы…

Эльза глубоко вздохнула, затем произнесла с брезгливостью:

– Эти двое… Филипп всегда был тупицей. Мередит постоянно вертелся около Кэролайн… По сути, он был ее возлюбленным, в своем роде. Но из их рассказов вы не сможете составить правильную картину.

Пуаро внимательно посмотрел на Эльзу. Он увидел, что глаза ее постепенно оживают.

Эльза сказала скороговоркой и почти сердито:

– Вы хотели бы знать правду? Только не для печати, для себя лично?

– Я обещаю вам ничего не публиковать без вашего согласия.

– Мне было бы приятно изложить правду на бумаге…

Она немного помолчала, погруженная в свои мысли. Пуаро заметил, как четкие линии ее лица смягчаются, видел, как жизнь потоком вливается в нее – теперь, когда прошлое позвало ее.

– Вернуться в прошлое, выложить все на бумаге… Я покажу вам, что это была за женщина… – Глаза ее заблестели, грудь поднималась в порыве страсти. – Она убила его! Она убила Эмиаса, который так хотел насладиться жизнью. Ненависть не должна быть сильнее любви, но ее ненависть была сильнее. И моя ненависть к ней также… Я ненавижу ее! Ненавижу! – Она подошла к Пуаро, нагнулась, схватила его за руку и настойчиво твердила: – Вы должны понять, должны знать, что мы чувствовали, Эмиас и я. У меня кое-что есть, я сейчас вам покажу…

Она вихрем бросилась в угол комнаты, подошла к письменному столу, выдвинула ящик, вернулась к Пуаро. В руках она держала сложенное письмо со стертым адресом. Эльза протянула письмо Пуаро. И внезапно он с болью в сердце вспомнил девочку, которую знал и которая вот так же протянула когда-то ему свою реликвию – ракушку, найденную на берегу моря. Она так же отступила на шаг назад и неподвижным взглядом смотрела на него, с опаской и трепетом смотрела, как будет воспринят ее дар…