Узники игры - Алексей Вязовский

– Но это еще не все! – продолжил нагнетать ужас японец. – Ты видишь, как к тебе подплывают два крокодила спереди и сзади.

– А почему два? – с сарказмом поинтересовался Бронштейн.

– А потому, – охотно начал объяснять Кивами, – что крокодилы обычно трапезничают в паре или тройке. Притопят жертву, выдержат ее под корягой, чтобы, значит, запашок пошел. И потом один держит, а остальные отрывают от нее, ну то есть от тебя, куски.

– Ну, продолжай, – поежился Сима.

– Вот они к тебе подплывают, а ты уже и так, считай, на дно идешь – руками по воде стучишь, извиваешься, чтобы лишний глоток воздуха сделать. И вдруг в рот тебе попадает эта самая вода. Чистейшая, нежнейшая, со вкусом свежести и родом из горных источников. Почувствовал?! – вдруг напористо спросил японец.

Сима машинально кивнул, и вдруг у него в глаза появилось понимание:

– Так, так, так, – затараторил он. – Крокодил и судороги – это наши страхи, планы, надежды и раздумья, ну, то есть все то, что отвлекает нас от жизни в ее, так сказать, первозданности. Ты говоришь, что если избавиться от текучки…

– В первую очередь в сознании! – встрял я в разговор.

– Да, в сознании, – подхватил еврей, – то… то что?

– Тогда ты нет, не поймешь смысл жизни, ты его ощутишь. На вкус, как эту воду, на цвет – как цвет зарождающейся зари нового дня, на запах. СИМА!! – вдруг громогласно крикнул гном и сопроводил свой возглас хлопком по щеке еврея: – ЗАПАХ! КАКОЙ ЗАПАХ ТЫ СЕЙЧАС ЧУВСТВУЕШЬ??!!

Сима вздрогнул, сбился с шага и внезапно застыл на месте. Его взгляд уперся в пучки трав, что были развешены по стенам избушки, на глаза навернулись слезы, и он прошептал:

– Чабрецом пахнет. Ей-богу, чабрецом!

После этого озарения Сима напрочь выпал из нашего разговора. По лицу бродила слабая улыбка, периодически еврей с удивлением разглядывал свои руки – как будто только что попал в это тело.

– Масу, – подхватил знамя беседы я, – а это вот не опасно – так с ходу снимать фильтры сознания у человека? Может, специальная подготовка нужна? Вот сейчас он, – я мотнул головой в сторону Бронштейна, – насколько я понял, в терминах дзен-буддизма сделал хлопок одной ладонью. А вдруг начнет ходить под себя? Это же фактически возврат к животному состоянию. В умственном смысле. Стирание всех культурных наслоений.

– Опасно, Алеша-сан. Есть даже такая дзенская болезнь. Это когда неподготовленный ум обретает всю яркость и громадность сатори, – Мусамото помахал рукой перед лицом безучастного Бронштейна, – то ум может не выдержать. Спрятаться от света. Но с Симой этого не произойдет. Он слишком живой, рациональный и логичный. Не волнуйся, состояние безмыслия ему не грозит. Кстати, а ты сам, что думаешь насчет нашей сверхзадачи и смысла этой жизни?

У меня в голове тут же промелькнули стихи еще одного еврея, Игоря Губермана:

Я чужд надменной укоризне;Весьма прекрасна жизнь того,Кто обретает смысл жизниВ напрасных поисках его.

– Думаю, Масу, – я тяжело вздохнул, – наша с тобой сверхзадача на сегодня, завтра – дойти до Семи Камней, дать пинка Болду, накормить людей и гномов. А там, глядишь, может, и новый смысл жизни подоспеет.

* * *

Утро выдалось на редкость ясным и свежим – бодрящий северо-восточный ветер разогнал остатки тумана и ночной сырости. Солнце, стоящее невысоко над горизонтом, озолотило бронзовые доспехи и наконечники копий вражеской армии, осадившей город. Видимость была прекрасная, и даже на таком расстоянии, когда фигурки имперских легионеров казались чуть различимыми, угадывался размеренный и четкий ритм работы военной машины. Солдаты посотенно строились в квадратные коробочки и явно готовились к штурму.

Я в компании с одноглазым атаманом расположился на вершине дерева, стоящего на опушке большой проплешины посреди леса. Нет, даже огромной – я так на глаз прикинул, что «поляна» занимала порядка десяти футбольных полей, а то и больше. Большую часть этого странного, неестественного посреди густого леса открытого пространства занимал удивительный городок. Семь Камней представлял собой поселение, окруженное гигантскими стволами деревьев, рядом с которыми земной баобаб, пожалуй, показался бы небольшим кустиком. Вообще то, из чего были сделаны стены, мало напоминало обычные деревья. Скорее это были те самые эльфийские пелионы, о которых мне рассказывал Эсток, но, так сказать, в мертвом состоянии. Никаких листьев, крон и даже веток видно не было – только грубо обтесанные циклопические стволы, наверху которых лесовики приделали крытые галереи с узкими бойницами. Кое-где деревянные стены были обуглены – ясно, что это результат трехнедельной осады. Каждый ствол был примерно шагов десять-пятнадцать в диаметре, а высота их обрубков, из которых были сделаны стены, составляла метров пятьдесят, не меньше.

На небольшой полоске между стенами городка и опушкой леса раскинулся военный лагерь имперцев. Палатки, шатры, телеги обоза, дымки от костров – но ни следа оборонительных строений. Ни тебе вала, ни частокола. Зато я заметил на правом краю лагеря длинную коновязь, к которой были привязаны с полсотни лошадей. Ага! Информация подтверждается.

По данным людей Килона, которые были посланы в разведку и вернулись под утро, против поселения выступала сила в две тысячи пеших копий и отборная бронированная имперская конница числом в пятьдесят всадников – страшный противник на открытом пространстве. Этой грозной силе мы могли противопоставить две сотни хорошо вооруженных доспехами и оружием собственного производства гномов, еще тысячу коротышек, вооруженных кое-как, и три сотни лучников из местных беженцев и бывших каторжан.

Наш единственный шанс был во внезапности – враг был настолько уверен в собственной безопасности, что не озаботился даже тем, чтобы окружить лагерь частоколом со рвом. Вероятно, нон Эвдиклит полагал, что мы с гномами драпаем из Лесной Марки, покуда у нас есть такая возможность, а может, и вообще до сих пор не получил еще свежих новостей о последних событиях. И уж явно командующий Тар-Агросскими войсками не опасался вылазок защитников города.

Окинув еще раз взором лагерь противника, я, к своему удивлению, не обнаружил каких-либо приспособлений для штурма – ни осадных башен, ни тарана. Видимо, военные рассчитывают на мощь волшебников. Иначе как они собираются проникнуть внутрь города, окруженного пятидесятиметровыми стенами?

Мы с Одноглазым спустились вниз, и я подозвал к нам японца.

– Масу, как гномы и люди перенесли ночной марш?

– Нормально. Пара переломов и растяжений не в счет. Нас, конечно, здорово спасло то, что Снок с Килоном отлично знали дорогу.

– Люди сильно устали? – прервал я Кивами. – Гномы, как я вижу, бодрячком.

– Нормально. В бой идти можно. Плохо, что все голодные.

– Это ничего. Это как раз правильно. Злее будут.

– Что делать с сундуком? – Одноглазый кивнул в сторону пяти телег, которые утром на себе притащили лесовики. – Ребята ночью пощипали имперский обоз. Взяли две походные кузницы со всем инструментом, десяток бочек с солониной, мешки с сухарями, стадо коз, связки копченой рыбы… Ну, и эта… Там был сейф.

– Что?!

– Полковой сейф, гляньте сами.

Масумото взмахнул рукой, и два квадратных гнома принесли железный ящик метр на полтора.

– Чего стоим, кого ждем?! – поинтересовался я у коротышек. – Вскрывайте скорее!

Те опустили сейф на землю, и я оглядел его – никагого навесного замка и прочих подобных простых хитростей не было в помине! Сейф оказался с врезным замком и запирался, по-видимому, штырями. Пришлось гномам взяться за долото и молоты, и через минут тридцать крышку сейфа удалось выдолбить. Чего только в ящике не было! Во-первых, мешочки с деньгами. Мы сели считать и втроем насчитали двадцать тысяч золотых монет – с маской лица Императора с одной стороны и номиналом на другой. Во-вторых, бухгалтерские документы – накладные, подрядные договора, официальная переписка с военным министерством и прочая документация, в том числе и личные письма Эвдиклиту. В-третьих, были две пухлые книжки, которые вызвали мой особенный интерес. За одну тут же жадно ухватился Мусамото. Называлась книжка «Список военных шифров Империи». Вторая сложно именовалась «Введение в боевую магию Пяти школ и систематизацию кодов заклинаний». Так вот, эта книжечка моя теперь. Надеюсь, из нее много чего интересного можно узнать об использовании чар из вкладки Магия.

А еще в сейфе лежал большой картонный тубус с ремешком для носки. Я открыл его и увидел в нем рулоны бумаги. Первый сложенный попалам листок поверг меня в ступор.

Это оказалась бумага, сплошь усеянная буквами. Печатными буквами! Это… газета!! Я буквально впился глазами в лист бумаги – четыре полосы, разбитые в два столбца. Наверху большое название. Есть абзацы и заголовки. Я перевернул газету – сзади небольшие выделенные рамками куски текста. Объявления? Реклама?