Цена империи. Выбор пути (СИ) - Тарханов Влад

Армию резать не дам! А флот я сам уже ужал в финансировании до невозможности — пора бы начинать и давать им роздыху! В январе сего года была проведена ревизия корабельного состава флота, по которой из него были списаны совсем уж старые развалюхи, большинство из которых были переделанными под паровые машины парусными судами. Еще больше меня настораживали наши первые корабли броненосной эпохи, особенно местного производства. Но при этом оставалось большое число морских офицеров, которым просто не было на чем служить! А чтобы получать чины, необходим был плавательный ценз. Вот с этого я и думал начать: убрать этот ценз к чертовой матери! Но! Вопрос действительно стоит очень остро: кораблей тупо не хватает на всех! Мне что, адмиралов на миноносцы ставить прикажете? Так не пойдут! Следующее урезание — это армию, которую никак мой дорогой бывший секретарь не хочет видеть более миллионной, вообще предлагает сократить до восьмисот тысяч! А про перевооружение вообще не ему говорить надо, а ангелам господним, ибо денег нет!

Дело в том, что выкупленные у Гинцбургов Ленские золотые прииски начали давать государству дополнительные объемы золота. Но их пока что я никому трогать не разрешал. Как удалось прижать эту жадную и прижимистую семейку? Они оказались в той когорте еврейских банкиров и предпринимателей, которые решили, что компромисс с государством и монархом им ни к чему. И так у них всё хорошо. А если будет какая проверка — их деньги всё порешают. Ибо нет таких комиссаров, кои не покупаются с потрохами, нужно только найти кому чего предложить. Гораций, сын Евзеля Гавриловича Гинзбурга, был человеком заносчивым и весьма жадным. Результат проверок состояния дел на Ленских приисках показал такое состояние эксплуатации рабочих, что только чудом там не вспыхнул бунт намного ранее, чем в двенадцатом году ТОЙ исторической реальности. Только отмороженная охрана и система подкупа местных властей позволяла держаться этому делу, доля же государства была настолько незначительна, да еще и происходила постоянная «утечка», то бишь, подделка отчетности, так что золото сие уходило куда угодно мимо казны государства. На Лену пожаловали ребята Воронцова-Дашкова, взявшие прииски под свой контроль. Охреневшая охрана семейки Гинцбург попыталась ответить налетом, мол, тут один прокурор — медведь. Но медведи оказались на цепи у нашей ЧВК, а захваченные пленные дали показания, после чего Гораций, не успевший выехать из России, загремел за решетку. Каких-то две недели и психика банкира не выдержала — повесился в камере. А его наследники решили, что чуть-чуть помочь господам эсерам материально –ерунда дело. Помогли! Это тоже было зафиксировано, как и два неудачных покушения: одно на меня, второе на цесаревича, осуществленные на эти средства. И если Давид, старший сын Горация, бывший не при делах, отделался легким испугом, то Александр подавился сливовой косточкой, ибо не надо метать деньги всяким свиньям! А бывший в курсе всех дел Альфред сел, причем надолго.

А впереди намечалась большая финансовая реформа. Я все-таки решился преобразовать банковскую систему изменив саму суть кредита. Теперь предполагалось, что кредитованием будет заниматься только Государственный банк России, но никаких денежных кредитов не будет. Что-то типа «христианского» или «мусульманского» кредитования. Это когда предприниматель выдает бизнес-план, банк этот план одобряет и создает бизнес, который контролируется так же представителем банка, при этом не за процент, а за долю от дела. Теперь никаких санаций частных банков, их риски — это их риски, храните деньги в сберегательной кассе, а если храните черт знает у кого, то риски тоже ваши. Следующим шагом в реформе стал переход к безвалютным внешнеторговым операциям, при полном контроле государства. По сути, министерство финансов создавало для товаров России различные курсы (если пересчитывать потом в золотой эквивалент), и для каждого государства-партнера существовал свой курс. Это делалось для того, чтобы уйти от влияния тех же Ротшильдов, монополизировавших торговлю золотом. Те же Гинцбурги были с ними тесно связаны. Так что удар по семейке краснощитовых банкиров был ощутимый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Интересно, что Витте мой курс на реформирование государственной финансовой системы одобрил и стал ее системным проводником. Даже не ожидал от него такого, впрочем, он как никто другой понял, насколько интересные механизмы манипулирования финансами оказались в его руках! И вот его первый серьезный бой государю! Первое противостояние. К которому Сергей Юлиевич серьезно подготовился! И начал он с самой больной мозоли! Со строительства Транссибирской магистрали! Дело в том, что было принято решение строительства магистрали по несколько другому пути. До Красноярска трасса ничем не отличалась от той, что была принята в ТОЙ реальности, разве что сразу строилась о двух колеях. А от Красноярска строились две однопутки: верхняя трасса через Братский Острог, Верхне Ангарскую до Покровской, нижняя же через Иркутск, Читу и Сретенск на ту же Покровскую. Оттуда две колеи на Благовещенск, Хабаровск и Владивосток. Нижняя часть включала в себя и Кругобайкальскую дорогу, один из самых сложных участков, не считая мостов, особенно через Зею и Амур. Хорошо, что пороховой комитет сумел наладить производство тринитротолуола в достаточном для проведения взрывных работ количестве! Опять же, никаких отнорков от дороги в Маньчжурию, Китай или Корею не предполагалось. А вот перспектива строительства дорог Верхнеудинская — Кяхта — Урга — Пекин и Благовещенск — Харбин — Мукден — Пекин мы имели в перспективе, в зависимости от того, как карта политическая ляжет.

Так вот, строительство Транссиба планировалось завершить в девяносто второму году. Но уже сейчас стало ясно, что заложенных на строительство средств не хватит, и не по причине воровства, а просто потому, что сложность строительства не была оценена окончательно. Мы закладывали двенадцатипроцентный резервный люфт, но он будет съеден, а понадобиться увеличение финансирования проекта, как минимум, на тридцать процентов. И где взять недостающие восемнадцать? Так, чтобы еще и инфляцию не разогнать? Вот тут Витте и стал давить на сокращение расходов на армию и флот. Дудки ему! Неужели он не понимает, что окончание строительства станет сигналом к началу войны с Японией? Не потому, что на островах засели заклятые милитаристы, хотя общество страны восходящего Солнца весьма воинственно, самурайская культура и все такое прочее… Главное в том, что такое резкое усиление в регионе России станет костью поперек горла англичанам и американцам. Вот тут потомки англосаксов и начнут свой антироссийский проект! А сможем ли мы их переиграть в тайной войне, не допустив милитаризации Японии, это еще как карта ляжет? В общем, слишком серьезные риски!

— Государь! Необходимость сокращения государственных расходов встала перед правительством самым насущным вопросом. Мы закладываем основу промышленного скачка, развиваем сеть железных дорог, но, если не изыскать средства, то империю необходимо будет объявлять банкротом!

— Какие статьи расходов вы считаете сократить возможными?

— Расходы на царскую семью сокращены до минимума, расходы на государственный аппарат имеют некоторый потенциал сокращения, до десяти процентов приблизительно, но это выльется в ухудшение качества его работы.

— Вы хотите сказать, что меньшим числом чиновников можно попытаться обойтись, но уже в ущерб делу?

— А если просто сократить им жалование, то неизбежно возрастет взяточничество. — подхватил Витте.

— Сергей Юлиевич, как будто у нас сейчас не берут? Берут и брать будут. Конечно, мы стали намного серьезнее бороться с этим уродливым явлением, но до победы нам еще ой как далеко…

— Социальные программы: всеобщее начальное образование пока еще идет за счет церкви, но при переходе в девяностом году к начальной общеобразовательной школе в три класса необходимы будут гигантские вложения, даже если переложить часть из них на земства.

— Ваше предложение?