Ночной гость, или Бабочка на огонь - Екатерина Гринева

– А Вена? Те бандиты? Кто они такие?

– Твой шеф, задумавший провернуть это дельце, сразу кинулся договариваться с «русскими гонконгцами». Ему нужно было обязательно условиться с ними о суммах отступных… и так далее. Все время шел отчаянный торг. Но уже было ясно, что кто-то из нас пойдет в расход… Должна была умереть я. Но потом шеф передумал. А еще раньше передумала я! Ты и должна была умереть… А для гонконгской мафии мертвой стала бы я! Твой босс ни за что не признался бы в обмане, в этом случае его песенка была бы точно спета!

– И в Вене на меня напали члены гонконгской мафии?

– Соображаешь! Именно так. Уже пошла игра в «русскую рулетку», и кто-то из нас мог погибнуть в любой момент. Но я опережала тебя. До самого Гонконга. И тут твой шеф потерял меня, и я повела самостоятельную игру. Тебя уже приняли за меня. А твой шеф не вмешался. Ему уже все равно! Звони ему и скажи: все… Все деньги у меня в руках, и ни копейки твоему шефу не видать как своих ушей! Если он меня не оставит в покое, я сдам его подельникам. Звони и передай это ему.

– А кто гнался за мной в Псковской области? Кто такой Паленый?

– А, это… один мой старый кореш. Я прихватила его общак, вот он и разыскивал меня. Прочесывал все окрестности – и нашел тебя! Так что я вовремя смылась. Приятный паренек, ты не находишь? Вениамин поставил меня в известность, что ты попала в их цепкие ручки. Ты позвонила ему и все рассказала, а он передал мне, – усмехнулась она.

– А мотоциклист, напавший на меня в первый же день приезда в Таллин? Он тоже из гонконгской мафии?

Регина хмыкнула:

– Это уже твой шеф придумал, нанял человека. Психологический трюк! Решил тебя попугать, чтобы привести в боевое состояние. Для поднятия тонуса, чтобы ты не расслаблялась. Он у тебя мастак на всякие штучки!

– И что потом?

– Потом… – Она спокойно посмотрела на меня. – А потом я убью тебя. То есть сейчас и убью. Для гонконгской мафии ты должна быть мертва. Ты, то есть я. Наши жизни идут в обмен. Разве не ясно?

Теперь мне все ясно. Даже слишком.

– Регина! – вдруг услышала я. – Ты же не убьешь ее, правда?

Это Андрис! Но его слова не доходят до меня. Это все осталось в другой жизни. Не в моей. Сейчас я – просто сторонний наблюдатель разыгрывающейся на моих глазах сцены.

Он подошел поближе, и глаза Регины стали пугающе бездонными, наполненными каким-то иррациональным ужасом. Словно она увидела призрак во плоти.

– Ты? – прохрипела Регина.

– Я.

– Что ты здесь делаешь?!

– То же, что и ты.

Она, как завороженная, уставилась на него.

– Не ожидала? – сухо спросил Андрис.

– Зачем ты здесь? – протянула она капризным голосом. У нее такой низкий красивый голос… Мой – выше и более… визгливый. А вот в ее голосе звучат бархатные «ночные» нотки. Так мурлычут кошечки, прежде чем выпустить коготки и прикончить свою добычу.

– Я здесь… так надо.

– Дорогой… – Ее голос – тягучий, как густые сливки. – Разве ты не понял, что ты был единственным в моей жизни, а расстались мы лишь случайно?..

Неожиданно Регина рванулась ко мне. В самый последний момент я отклонилась в сторону – и увидела, как черная точка – Регина – стремительно летит к земле…

Моя нога предательски заскользила по краю крыши, и я свалилась вниз, успев в последнюю секунду ухватиться за выступающий край. Я не хочу умирать, я не хочу падать туда, в бездну! Внизу – смерть и мрак. А я страстно, отчаянно хочу жить! Порывы ветра раскачивали меня из стороны в сторону, но я цепко держалась за край крыши.

Я почувствовала, как кто-то схватил меня за запястья. Судорожно вздохнула, подняла глаза и увидела над собой лицо Андриса. Он откинулся назад и рывком подтянул меня вверх. Я упала на крышу, вся разбитая, чувствуя, как ноет мое измученное тело.

– Все в порядке? – спросил он.

– Мне холодно, – прошептала я.

Он снял куртку и набросил ее на мои плечи.

– Значит, ты ее знал, – безжизненным тоном сказала я.

– Знал.

– И молчал…

В ответ я услышала резкий выдох.

– Я познакомился с ней в том самом кафе, где впервые увидел тебя. Она… мне сразу понравилась: яркая, живая. Я подошел, познакомился. Хотя раньше я не знакомился… почти что на улице. Мы начали общаться. Я влюбился, как мальчишка. А она… она никогда не теряла головы и все время была настороже. Но я в то время не замечал этого или не хотел замечать… – Андрис махнул рукой. – Я ничего не знал ни о ней, ни о ее прошлом. Она молчала или отшучивалась, говорила, что у красивой женщины должна быть какая-то загадка. И я все прощал ей, все терпел. Несколько раз я ловил ее на лжи. Мы не жили вместе, хотя я и предлагал ей это. Теперь я понимаю, почему она не соглашалась – ей нужна была свобода для маневров… – Андрис рассказывал мне об этом спокойным тоном, словно ничего не чувствовал по отношению к погибшей подруге, чье тело лежало там, внизу.

Я молча слушала.

– Пару раз я поймал ее во время каких-то странных звонков. Но она выкрутилась, сказала, что звонила знакомым. А потом… она исчезла, и я не находил себе места. Не знал, что и подумать. Она исчезла без всяких объяснений и предупреждений. Просто пропала. Молчал ее телефон, в квартире никого не было.

И вот спустя несколько дней в том же самом кафе я встретил тебя! Я не мог не обратить внимание на то, что вы очень похожи. Поэтому я и спросил тебя о сестре, чем возбудил твои подозрения. Наконец, я, как заядлый материалист, пришел к выводу, что имеет место банальное переселение душ, и на этом успокоился. Больше мне ничего в голову не пришло.

Я поэтому и отнесся к тебе… настороженно. Слишком свежа еще была моя рана, я еще не отошел после предательства любимой женщины. Потом, когда я узнал, что ты разыскиваешь ее, я выдумал, что у меня есть свой интерес к банку «Русбалтвест», чтобы не возбудить твоих подозрений. Я хотел найти Регину и все выяснить. А потом мне уже стало все равно, я хотел просто помочь тебе, быть рядом с тобой.

– Теперь я понимаю, почему ты сразу потянулся ко мне, – с горечью сказала я. Вот сейчас мне впервые стало по-настоящему гадко. Гадко и противно: я была подменой, куколкой, меня не воспринимали всерьез. Призрак! Вот точное слово. Я была бледной тенью яркого оригинала. Теперь многое прояснилось: его отчужденность, следом за вспышкой нежности – охлаждение и отстраненность. Он терял голову из-за нашего сходства, а потом приходил в себя и понимал, что это – иллюзия.

Но я-то все восприняла всерьез! И очертя голову кинулась в омут этого чувства. Есть хорошее выражение – омут любви. Вот я и попала в омут.

– Но это все позади!.. – тихо сказал Андрис.

– Позади, – и я тряхнула головой. – Н-нет! Не позади. Я никогда не смогу тебе простить этого. Надо было сразу все объяснить! Честно! Все как есть. И я бы тогда поняла, что между нами происходит на самом деле. А так – получается, что ты водил меня за нос. Я-то думала, что по-настоящему нравлюсь тебе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});