Туда и оттуда - Anakin Skywalker

А потом было утро.

И снова они были на знакомой поляне, у разрушенной часовни. Как будто и не уходили. Все так же, как в тот памятный вечер спальники, оплывшая свеча на подсвечнике-корневище, рюкзаки, каны, кострище… И, судя по всему, то самое утро. Ни Ари, ни Мора, ни Эллен не было.

За завтраком и потом они как-то остерегались говорить о своем приключении. Что-то мешало. В таком же сумрачном молчании они двинулись в путь.

Солнце уже изрядно склонилось к закату, когда на развилке Гил увидел красочный плакат-указатель: "Веселая Англия — сюда". Потом попался еще указатель — "Холмы Фей — направо. Ноттингем — прямо. Шервуд — налево. Монастырь святого Витольда — за Шервудом. Мастера в Ноттингеме".

Возле ярких шатров из парашютного шелка — будущий Ашби де ла Зуш — было довольно много народу. По большей части еще в туристской одежде, но кое-кто уже и в плаще, и при мече. По мере того, как наши герои приближались, на них обращало внимание все больше и больше людей. Невысокая стройная девушка с темно-русыми волосами и носом с аристократической горбинкой, в зеленой майке и черных шортах, с ярким значком "Координатор", окликнула их:

— Привет! Уже в прикидах?

— Привет, Тинка! — ответил Майк.

И тут началась приветствия, обмен репликами и все прочее как обычно бывает у людей, которые встречаются от силы два раза в год, но тем не менее дружны между собой. Хор восхищенных похвал относился в основном к костюмам и оружию наших героев. А они чувствовали себя очень неловко — привыкли и к одежде, и к кольчугам, и к оружию. Где-то были большие города, где есть машины, телефон и телевизор, но нет и не будет ни эльфов, ни демонов, ни гномов, а вместо драконов — самолеты. Но с возвращением в город можно было еще повременить, ведь еще целых пять дней можно прожить в доброй старой Англии рыцаря Айвенго, Робин Гуда и обитателей полых холмов.

И уже звенели струны, и Зайка подстраивала флейту, и девица в белой тунике и зеленом плаще, крашеная под блондинку, пела:

Свершили в чаще колдуныНад Робин Гудом чудо:При свете солнца и луныНет смерти Робин Гуду.В бою он будет невредим,Из битвы выйдет целым,И от стальной его грудиОтскакивают стрелы.Неправда, Робин не стальной,Ничуть других не тверже,И может быть сражен стрелойИли мечом повержен.Тогда над ним склонится друг,Из близких самый смелый,Чтобы у Робина из рукВзять меткий лук и стрелы.В заветный рог он затрубитНад чащами Шервуда.Пока он в схватке не убитОн будет Робин Гудом.Ты можешь Робин Гудом стать,А может, я им буду.Вот оттого на сотни летНет смерти Робин Гуду!

Тем временем Тинка говорила Гилу:

— …Ну так он не приехал. Вот если бы и ты не приехал, тогда совсем… Давай, а?

— А что? — сказал Гил. — Майк, как ты считаешь, выйдет из меня Робин Гуд?

— Да ты скорее на Хелота смахиваешь, но в общем ничего.

Успокоенная Тинка перешла к следующему пункту.

— Инна, у меня тут есть девочка, хочет в эльфы. У вас ведь еще есть места?

Инка с трудом вникла в суть проблемы и, смирившись со всем, сказала:

— Давай ее сюда, посмотрим.

Девочка подошла, поздоровалась и представилась — Наташа Яновская. Пока Инка перекидывалась с ней репликами и соображала, парни подозрительно замолкли и разглядывали новенькую так, что той стало неловко — не то пятно на блузку посадила, не то лицо испачкала. Она была одного роста с Инкой, стройная, с миловидным лицом и рыжеватыми локонами. На шее у нее висела блок-флейта на шелковой ленточке.

— Игровое имя есть? — спросила между тем Инка.

— Нет еще.

— Слушай, у меня есть одно в запасе, тебе подойдет. Мейдриль. Значит — "Медный Блеск", у тебя волосы отсвечивают. Нравится?

— Хорошо, — согласилась Наташа. — А если сокращение?

Инка задумалась.

— Может, Мериль? — предложила новонареченная.

Инка вздрогнула. И только тут поняла, что Наташа и в самом деле чем-то похожа на сестру Аронделя, князя Темных эльфов Фэери. Майк сделал вид, что смотрит в сторону, Дракон хмыкнул.

— Ну как? — спросила Тинка.

— Все о'кей. Одним эльфом больше, — ответила Инка и увидела нечто такое, отчего немедленно онемела.

Из-за поворота показалась Эллен. В черном плаще, с гитарой за спиной и сигаретой в руке. Увидев их, она остановилась, как вкопанная, но все же подошла. Никто из шумной толпы не обращал на наших героев внимания — стоят себе и стоят, может, там у них гнездо.

Н-да, современная молодежь, даже если и увлекается по уши всякими сказками, не в силах просто так поверить во всякие необъяснимые явления. Книги — это одно, там хоть на помеле летай, а в жизни так — увы, увы, увы — не бывает! Скептицизм, материализм и прочий рационализм крепко въелся в душу современного человека, не мешая, однако, верить в колдунов, экстрасенсов и параллельные миры (Отражения или Измерения — как кому нравится). Наши герои не были исключением. Поэтому и говорили они исключительно на нейтральные темы.

А через полчаса в главный лагерь ввалилась шумная толпа норманнских наемников — будущий отряд Мориса де Браси. Впереди вышагивал Антон, победно сияя очками. Рядом с ним шествовал погруженный в собственные мысли Мор — в сером плаще, застегнутом вельтской пряжкой, с гитарой наперевес. Антон что-то втолковывал Ари, которая была мрачнее тучи и, судя по всему, с минуты на минуту могла послать его подальше. Однако не послала, поскольку увидела Зайку и побежала с ней здороваться.

Словом, все так или иначе занялись суетными приготовлениями последнего дня перед игрой. Но — кто знает, случайно или нет — вечером в лагерь эльфов с разных сторон и почти одновременно явились: доблестный король Ричард, вольный стрелок Робин Гуд, шотландский рыцарь Мак-Дрэгон, бродячий менестрель Тай де Диа, иоаннит Мишель де Морран, валлийская ведьма Арианрод и английская ведьма Элен. В эльфийском лагере было тихо и пусто — почти все ушли в Ноттингем пообщаться. У костра сидели только Инка и Наташа.

Разговор не клеился долго. Наконец Инка не выдержала:

— Что, будем в молчанку играть? Я не я и шпага не моя? — она указала на шпагу Мора. И тут все поняли, что пришли сюда, чтобы убедиться — нет, это не сон, это было, было с ними.

— Эх ты, королева эльфов, — укоризненно протянул Мор.

— Я чувствую себя полным идиотом, — гневно сказал Майк.

Эллен стряхнула пепел с сигареты и лениво заметила:

— Вы не хотели мне верить. Сами виноваты.

— А, да я не о том! Нечего было обещать нам золотые горы в нашем мире.

— А что, кто-то сомневается в наградах фей? — невинно осведомилась Инка. — Мы все получили свое. Гил вон с луком никак не расстанется, а ты, я смотрю, так привык в кольчуге бегать, что вроде как голым себя без нее чувствуешь.

— А на мою катану посмотри! — поддержал Инку Дракон. — И знак Владычицы — вот он, никуда не делся.

Он продемонстрировал всем зеленый самоцвет и спрятал его обратно под рубашку. Майк, внезапно вспомнив, вытянул свой "молот Тора". Оберег был не его: вместо новенького серебряного, с блеском, потускневший от времени, истертый, с выбитыми на другой стороне рунами, вместо цепочки крепкий шнур.

— Значит, вот как, — произнес Майк. — Эйнар и вправду был.

— Да есть он, — сказал Инка. — Только он там, а ты здесь. Все мы свое получили. Дракон — катану и расположение Королевы, Гил дивной красы лук и прочее вооружение, Зайка — волшебную флейту и вечные серебряные струны, Мор — шпагу и опять же струны, Ари повоевала и поколдовала, плюс пара красивых фенек…

— А ты? — спросил Гил.

Инка пожала плечами.

— А я наприключалась по уши. Да и вы тоже. Как там у Высоцкого "а в бою испытай, что почем, что почем…"

Эллен хмыкнула.

— Да, я знаю, что ты считаешь нас неправыми, — ответила Инка. — Что нам теперь, удавиться, что ли? Не была ты у него в подземельях, а мы там прошли.

— Ребята, у вас глаза сияют, — вдруг подала голос молчавшая до тех пор Наташа. — Вы такие… озаренные…

Приключенцы переглянулись. Может, со стороны виднее, а они ничего особенного не видели. Но чувствовали, что Наташа сказала правду.

— И, кстати, у тебя тоже струны теперь всегда будут серебряные. И дар Тома Эрсилдуна в придачу, — продолжила Инка, обращаясь к Эллен.

— Хоть один правдоговоритель будет, — буркнула Ари. — А то тошно жить на белом свете.

Она встала и отряхнула штаны.

— Вы как знаете, а я спать пошла.

После ее ухода они перебросились еще парой реплик, потом Зайка потянулась за гитарой. Серебряные струны зазвенели как-то особенно:

Обрывки снов — но это только сны,Расплывчаты, размыты, словно тени,Неясный блик тускнеющей луныИ меркнут краски тающих виденийПод тихий звон неведомой струны.Зачем — нам вспомнить это не дано,Зачем нам знать, что мы когда-то жили?И все же свято верим все равноВидениям того, что раньше было.А в памяти по прежнему темно.И снова рог — трубит все громче он,И блещет щит лазурной синевою,Огонь и дым, холодной стали звонА может, это было не со мною?И снова явь сменяет странный сон.Тревожны сны, от них спасенья нет,Но утро вновь в свои права вступает,Уходит ночь, и меркнет лунный свет,И нехотя тревога угасает,А новый день опять не даст ответ.Ну что ж, пусть все уйдет в небытие,Пускай уйдет то краткое мгновенье,Когда мы видим прошлое свое,Обрывок жизни, преданный забвенью,Твердя себе, что не было ее…

Вот и все дела. Кто что хотел, тот это и получит. А если он и сам не знает, чего хочет? Все равно получит. Вот и получили.