Итерация II (СИ) - "Корольков"

Что мы имеем на сегодняшний день? Вопросы использования авиации согласовали, Нарком обещал закрепить за объектом три сменных экипажа, в том числе и этот. В общем правильно, количество допущенных к таким секретам должно быть минимальным. Стрелковый полк скоро выйдет, надо продумать как встретить и где разместить. Ну, это пускай Логинов работает, сам бойцов выпросил. По разговору с Ворошиловым вроде всё. Что по линии НКВД? Ориентировочное время встречи с группой Меркулова состыковали, надо набросать справку о состоянии дел. Время есть, вылетаем завтра, точнее сегодня, в 14.00. Лётчики отдохнули, самолёт исправен, топливо есть. Прилетевшие со мной остаются здесь, их дальнейшая судьба — на усмотрение НКВД. Образцы для показа и работы отобраны, с людьми вопрос решается, но этого мало. Хорошо бы Ворошилову привезти образцы оружия, Кастым говорил, что есть. Так, с НКО понятно. Что же показать Микояну? Обещал же удивить…«.

Плавный ход мыслей прервал звук открывающейся двери.

— Лев Захарович? — в кабинет вошёл Логинов. Не отвлекаю? Мы тут образцы стрелковки подготовили, правда часть из них — массогабаритные макеты, но это всё, чем располагаем.

— Отлично! — Мехлис рывком встал с кресла и бодро пошагал на выход, именно об это я и хотел поговорить.

Поплутав по коридорам и лестницам, они спустились на цокольный этаж и зашли в помещение, на двери которого красовалась табличка: «Оружейная комната». В центре помещения стояло шесть сдвинутых попарно столов, на которые выложены образцы оружия: пистолеты, винтовки, карабины, пистолеты-пулемёты, ручные пулемёты, гранаты, каски и несколько предметов, похожих на диковинные жилеты. Для показа, Кастым привлёк пятерых: четырёх своих подчиненных и одного гражданского, молодого человека лет двадцати пяти — двадцати семи.

— Начнём с образцов, принятых на вооружение Красной Армии и тех, которые появятся в ближайшие годы. — предложил Логинов, взяв в руки смутно знакомую Мехлису винтовку, — Итак, Самозарядная винтовка Токарева, СВТ-40…

— «Светка» — фуфло! — неожиданно подал голос гражданский тип, — За неё Токареву руки оторвать и в «шарашку» отправить. А «лампасников», принявших такую дрянь — на лесоповал, лет на двадцать.

— Представьтесь и поясните мысль. — спросил Кастым, недовольный тем, что его перебили.

— Кирилл Шинкин, историк, волею обстоятельств вынужденный подрабатывать продавцом-консультантом. — представился молодой человек, — Поясняю: от СВТ-40 солдаты плевались и при каждом удобном случае бросали её на поле боя. Лучше уж биться с немцами на кулаках, чем с такой дрянной винтовкой!

— Зачем же они её бросали? — спросил удивленный Мехлис, — Чем бросаться на врага с голыми руками, сподручнее винтовку использовать. Хотя бы вместо дубины.

— Ваша «Светка» только на роль дубины и годна! — самодовольно ответил Кирилл.

— Любое оружие уход любит, и СВТ не исключение. Пограничники, моряки, грамотные бойцы отзываются о ней крайне положительно. Да и немцам она пришлась по душе. — сдерживая негодование спокойно парировал Кастым.

— А, так «лампасники» немцев вооружали. — ехидно произнёс Шинкин. — Лучше бы они так о советских бойцах заботились. Кстати, и ППШ с ДП — тоже дрянь редкостная! Вот ППС — это вещь! Надо всех ПэПээСами вооружать.

— ППШ и ППС это что? — тихонько обратился к Кастыму Мехлис.

— Пистолет-пулемёты Шпагина и Судаева. ППШ примут на вооружении в сороковом, ППС — в сорок втором.

— Неужели и в самом деле такое плохое оружие? — уточнил комиссар.

— Конечно же нет. Но, на эту тему лучше с Плотниковым поговорить или Кнутовым. — кивком головы, Логинов показал на подчиненных, — Оба практики, фанаты стрельбы из разных типов оружия. Они могут подробно рассказать как о «плюсах», так и о «минусах» каждого образца. Или же к Цезарю обратится…

— Много он знает, этот ваш Цезарь. — вклинился в разговор самодовольный Кирилл, — То, что он называет историей — голимая пропаганда и не более. После проигрыша финнам…

— Кому? — недоуменно спросил Мехлис.

— В своих статьях, я убедительно доказал, что «Зимнюю войну» СССР проиграл с треском! Так вот, по результатам это войны, ни «лампасники», ни «кавалеристы», ни «мясник» никаких выводов так и не сделали. Потери и поражения Второй мировой, называемой пропагандой «Великой Отечественной» — на их совести! — Шинкин горделиво выпрямился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ничего не понимаю. — признался Мехлис, — В прочитанных материалах про поражение от белофиннов нет ни слова. Да, потери нашей армии высоки, немало ошибок и у командования, но главное же, что целей достигли. Кстати, «лампасники» с прочими — это кто?

— «Пиррова» победа! — вновь подал голос Кирилл.

— Насколько понимаю, под «лампасниками» юноша подразумевает генералитет Красной Армии, «каваллеристы» — маршалы Советского Союза товарищи Ворошилов и Будённый, «мясник» — товарищ Жуков. — перечислил Логинов.

— Всё правильно. — подтвердил Шинкин, — Кстати, будете отправлять для консультации военных, этих «товарищей» даже не беспокойте. Я отказываюсь с ними общаться, всё равно ничего не поймут. Шапошников — ещё куда ни шло, он хотя бы кое в чем разбирается.

— Вася! Сиденко! — обратился Кастым к двухметровому богатырю с добрым лицом, — Помоги товарищу консультанту найти выход. Только аккуратно.

Поведя мощными плечами и добродушно, по-детски, улыбнувшись, Вася подошёл к Шинкину, положил свою могучую правую длань на тоненькую шейку и Кирилла и прогудел:

— Пошли, студент. Не будем мешать занятым людям. Постоим, о стратегиях покалякаем. Я это дело страсть как люблю.

— Не имеете права! Не прикасайтесь ко мне! Я историк! У меня полмиллиона подписоты!!!

— «Есторег», не мельтеши! Командир же приказал — на выход. — Вася тихонько подтолкнул упиравшегося Кирилла к выходу, — Нет здесь у тебя никаких подписчиков.

— Я всё понял! Вы снова хотите немцев трупами завалить!!! — верещал шустро пробирающийся к выходу Шинкин, — Вам плевать на жизни людей! Я сейчас же готов доказать, что ни Жуков, ни Рокоссовский, не понимали в стратегии ни бельмеса! А я рассчитал, как победить немцев, уже к середине 1943 года!

— Не бузи. — прогудел Вася, — После расскажешь и всех научишь.

Кастым дождался, когда закроется дверь за историком и крепко державшим его за плечи Васей, и обратился к Плотникову:

— Василий Игоревич! Как этот гражданин здесь то оказался?

— Кудряков предложил, начальник «Военторга». Сказал — прекрасный спец по стрелковому оружию.

— Добро. С этим «спецом» разберёмся после. — кивнул Логинов, — Продолжим, Лев Захарович…

***

Электронные часы моргнули и на панно высветились зелёные цифры «04:00». Полтора часа показа пролетели незаметно, но Мехлис был очень доволен.

«Какой же умница этот Калашников! Надо же, всего-то сержант, а какие автоматы с пулемётами придумал. Потомки утверждают, что в ближайшие годы нам «калаши» не создать. Дескать станочная база слабая, люди плохо обучены, с марками стали повозиться придётся… Хм. Но, первый АК принят в 1947 году! Выходит — можно! Придётся на оружейников надавить. Жалко, конечно, что лавры создателя лучшего автомата самому Калашникову не достанутся, но ничего не поделаешь.» — размышлял Мехлис, возвращаясь по пустынным коридорам назад, в кабинет Кастыма.

«Бронежилет — тоже нужная штука! Не знаю, что уж там Кулику с Хрулевым могло не понравиться. Сегодня же позвоню в Лысьву, пускай отгружают на фронт все, что есть, нагрудники. Самый лучший отзыв — это испытания в бою. Что ещё? Гранатомёты! Вот чего нам не хватает! Жаль, у попаданцев нет гранаты, только макет в разрезе. Но, ничего, озадачим учёных — сделают.».

Подойдя к кабинету, Лев Захарович сунул ключ в замочную скважину, сделал два оборота, потянул на себя дверь и только собрался войти, как его позвали:

— Товарищ Мехлис, — полувопросительно обратилась к нему заведующая «Универмагом» Сергачева.

— Вы ко мне? — на всякий случай уточнил комиссар.

— Да. Вы завтра улетаете, но есть вопросы, которые требуют немедленного решения. Ах, да. Извините, не представилась. Сергачёва Нина Сергеевна, директор магазина.