Может быть, однажды - Дебби Джонсон

Майкл.

Проигнорировав взгляд Белинды, в котором явно читается «Что я тебе говорила?!», я подхожу к Майклу. Сказать по правде, мохито мне сейчас совсем не помешает. Двоюродный братец раскатисто смеется, когда мы с Белиндой усаживаемся по обе стороны от него.

– Мне то же, что у него! – говорю я. Интересно, заметит ли кто-нибудь цитату из «Когда Гарри встретил Салли»?

– Ох, это же один из моих самых любимых фильмов! – восклицает дама за стойкой, прижимая к необъятной груди кухонное полотенце. – Особенно те кадры, в самом конце, когда он говорит ей на новогодней вечеринке, что любит крошечную морщинку у нее на переносице, помните? Каждый раз смотрю и плачу!

Бернадетта, так зовут даму за стойкой, судя по табличке с именем на груди, разменяла шестой десяток, но не потеряла девичьей веселости. Волосы она красит в черный цвет и укладывает в огромный узел на затылке, а глаза подводит черным карандашом, идеальными стрелками добиваясь эффектного взгляда. Вероятно, в молодости она немало времени проводила на вечеринках, да и сейчас по части развлечений меня переплюнет.

Похлопав Майкла по руке, она уходит, собирая по пути все необходимое для мохито.

– Ну, как делишки? – спрашиваю я, барабаня пальцами по барной стойке в притворном гневе. – Уработался, бедняга?

– Или решил надраться? – интересуется Белинда.

Майкл переводит взгляд с Белинды на меня и обратно с невероятно высокомерным выражением лица.

– Можно работать в поте лица и одновременно надираться, – серьезно отвечает он. – Это лишь вопрос многозадачности, которой представители моего поколения овладели, отыскивая в Гугле ответы на вопросы, которые задают на викторинах в пабах. Послушайте, дорогие мамочки, не позволите ли вы мне пару слов сказать, прежде чем отправите спать без ужина?

Белинда тычет его пальцем в ребро, и Майкл продолжает:

– Бернадетта работает в этом отеле с 1982 года, выиграв конкурс «Мисс Первая красавица ирландского городка, названия которого я не помню». Жизнь у нее была интереснейшая, однако больше всего вас, вероятно, заинтересует то, что она прекрасно помнит Джо. И счастлива поговорить о нем.

Оглядев наши изумленные физиономии, Майкл лукаво улыбается и добавляет:

– Всегда пожалуйста.

Бернадетта возвращается с напитками и ставит перед нами бокалы, вазочку с арахисом и раскладывает салфетки.

– Это моя кузина Джесс, та самая, о которой я рассказывал, – сообщает ей Майкл, кивая на меня и хватая из вазочки пригоршню орехов.

Бернадетта расплывается в широкой улыбке.

– Ох! Так ты и есть та самая девушка? Счастливица, по которой Джо так страдал?

Я киваю. Странное ощущение – слышать, как меня называют девушкой, хотя мне скоро сорок лет, и еще более непостижимо то, что Джо бывал в этом отеле, в этом самом здании, и тосковал обо мне.

– Джо языком особо не трепал. Так и не рассказал, что между вами произошло, но за ним повсюду следовало облако печали, знаешь? Он был такой несчастный и таинственный. Нас, девушек, от одного его вида пробирало до печенок, это точно.

Я-то ему в матери годилась, у меня к нему только материнские чувства и были… но он совсем флиртовать разучился. Я могла заявиться сюда после бурной вечеринки, с похмелья, прям невеста Франкенштейна, а он все равно нашел бы пару слов, чтобы меня развеселить. И рукастый парень был, это да. Потому и работу эту нашел, так ведь?

Последние фразы Бернадетта произносит с таким забавно-нахальным выражением, что мне на мгновение кажется, будто бы Джо работал в отеле массажистом и доводил клиенток до оргазма.

– Он работал с бригадой ремонтников, – весело протирая бокалы, поясняет она. Глаза Бернадетты поблескивают от приятных воспоминаний. – Надолго он у нас не задержался, но такого парня сразу не забудешь. Он показал мне твое кольцо – просто прелесть!

Бернадетта скользит взглядом по моим пальцам, проверяя, ношу ли я кольцо.

Я выяснила, что Джо собирался сделать мне предложение, всего несколько дней назад, в разговоре с Белиндой. Она рассказывала обо всем осторожно, явно не желая меня расстраивать. Джо собирался подарить мне кольцо в тот вечер, когда произошла авария. Я и не думала, что та ночь может стать еще печальнее, а оказалось – все возможно.

В тот вечер я, конечно же, была бы не в состоянии его выслушать – ни физически, ни морально. Да и он тоже бы не смог этого сделать. Ему промыли и забинтовали раны и ожоги на месте аварии, а меня отвезли в больницу, накачав успокоительными. Пытаясь добраться до Грейси, я вывихнула плечо и серьезно повредила колено. В последующие недели стоило мне вспомнить детали произошедшего, и я впадала в истерику и принималась бесконтрольно метаться, что вовсе не помогало заживлению травм.

Относительно поправившись физически и оказавшись дома, я надолго попала под власть отсроченных последствий ужасной катастрофы, остальное – печальная история.

А теперь, столько лет спустя, я по какому-то невероятному стечению обстоятельств болтаю за бокалом мохито с совершенно незнакомой женщиной об обручальном кольце, которого никогда не видела.

– Уверена, что так и было. У него был прекрасный вкус, и он всегда знал, что мне нравилось, – отвечаю я, напоминая себе, что эта развеселая легкомысленная дамочка даже не представляет, какая трагедия привела Джо в этот отель, где он «работал руками» и поднимал настроение девушкам за барной стойкой. – А вы, случайно, не знаете, куда он поехал, уволившись из отеля?

Она подается вперед, опирается локтями о столешницу и подпирает подбородок ладонью. Нахмурившись, Бернадетта сосредоточенно роется в памяти.

– Ну, я же сказала, что его все любили и работал он хорошо. Мог и дальше здесь трудиться, но не захотел. Было в нем что-то такое… жажда странствий. Он искал, где бы исцелить разбитое сердце, – но у меня, наверное, слишком романтический взгляд на мир. Говорят, большой недостаток, понимаете?

– Не бывает «слишком романтического» взгляда на жизнь, – вмешивается в разговор Майкл и гладит Бернадетту по щеке.

Она расцветает от знака внимания, и я сразу же воображаю, как ей нравилось работать с Джо. При виде Джо у любой девушки тряслись коленки, так он был хорош – да, я так думаю – и всегда знал, что сказать, чтобы поднять настроение.

– Благослови тебя Бог, – отвечает она. – Напитки за счет заведения!

К этому времени меня охватывает нетерпение, или, скорее, невыносимое волнение, потому что нечто важное вот-вот станет известно, однако я старательно держу себя в руках. Майкл, флиртуя и очаровывая, кого может, завел нас достаточно далеко.

– Кажется, – нараспев произносит она, будто бы вытаскивая сонные мысли на солнечный свет, – отправился он в графство Уэксфорд.

И тогда я шумно выдыхаю. Не могу сдержаться.