Перестройка и новое мышление - Михаил Горбачев

5. Между двумя половинами Европы немало своих проблем по линии Восток — Запад, но в решении острейшей проблемы Север — Юг у них общая заинтересованность. Это не значит, конечно, что страны Восточной Европы разделяют ответственность за прошлую колониальную политику западноевропейских держав. Но сейчас речь о другом: пренебрежение к судьбам народов развивающихся стран, игнорирование острейшей проблемы преодоления пропасти между развитыми и развивающимися государствами чреваты катастрофическими последствиями и для Европы, и для всего мира[8]. Как западноевропейские государства, так и Советский Союз, другие социалистические государства имеют широкие связи с «третьим миром» и могли бы объединить свои усилия в целях содействия его развитию.

Таковы в основном и главном императивы общеевропейской политики, обусловленные интересами и потребностями Европы как определенной целостности.

Возможности Европы

Теперь о возможностях и предпосылках действий европейцев в качестве жильцов «общего дома».

1. У европейских народов самый тяжелый и горький опыт двух мировых войн. В их исторической памяти сильнее, чем у кого бы то ни было, отложилось сознание недопустимости новой войны. Недаром именно здесь самое массовое, самое авторитетное, захватившее все социальные круги антивоенное движение.

2. Европейская политическая традиция — самая богатая в смысле культуры ведения международных дел. Представление друг о друге в европейском комплексе государств более правильное, чем в каком бы то ни было другом регионе. Политическое «знакомство» более широкое, длительное и поэтому более близкое.

3. Нигде в масштабе целого континента[9] нет такой, как в Европе, развернутой системы двусторонних и многосторонних переговоров, консультаций, договоров, контактов фактически на всех уровнях. Имеется такое уникальное завоевание в истории международных отношений, как хельсинкский процесс. Обнадеживающие результаты дала Стокгольмская конференция. Затем эстафету приняла Вена, где, как мы надеемся, будет сделан новый шаг вперед в развитии хельсинкского процесса. Так что чертежи для строительства «общего европейского дома» практически готовы.

4. Громаден экономический и научно-технический потенциал Европы. Он разрознен, силы отталкивания между западной и восточной частями континента преобладают над силами притяжения. Однако современное состояние дел в экономике как на Западе, так и на Востоке, и ощущаемые перспективы таковы, что становится возможным найти какой-то модус сочетания экономических процессов в обеих частях Европы — на пользу всем.

Таков единственно разумный путь дальнейшего движения европейской материальной цивилизации.

5. Европа «от Атлантики до Урала» — это и историко-культурная целостность, объединяемая общим наследием эпохи Возрождения и Просвещения, великих философских и социальных учений XIX–XX веков. Это — сильные магниты, облегчающие политикам возможность искать пути к взаимопониманию и сотрудничеству на уровне межгосударственных отношений.

В европейском культурном наследии заложен огромный потенциал политики мира и добрососедства. Словом, в Европе новое, спасительное мышление имеет гораздо более благоприятную почву, чем в любом другом районе соприкосновения двух социальных систем.

Не скрою, нас радует, что к идее «общего европейского дома» с пониманием относятся видные политические и общественные деятели не только Восточной, но и Западной Европы, в том числе и те, чьи политические взгляды далеки от наших. Так, министр иностранных дел ФРГ Геншер заявил о готовности «принять концепцию общего европейского дома и работать вместе с Советским Союзом во имя того, чтобы он стал подлинным общим домом». В этом же духе высказывались в беседах со мной федеральный президент Р. фон Вайцзеккер, министр иностранных дел Италии Дж. Андреотти, другие деятели. Значит, не утрачено еще осознание общности европейской культуры, взаимосвязи и взаимозависимости судеб всех стран континента, жизненной необходимости их сотрудничества.

Но есть идеологи и политики, которые продолжают сеять недоверие к Советскому Союзу. В большинстве стран Западной Европы, вслед за США, нет недостатка в кликушествующих статьях, но особенно, как и всегда, старается французская правая пресса. Она прямо-таки в ужасе от самой перспективы улучшения обстановки в Европе. Возьмите для примера французский еженедельник «Экспресс». 6 марта 1987 года он приписал нам стремление к установлению своего господства над Европой. Опубликованная под кричащим заголовком «Горбачев и Европа», статья построена по схеме известной всем сказки о Красной Шапочке и Сером Волке.

Я подумал: неужели европейский читатель, европейские народы столь наивны, чтобы верить подобной пачкотне? Мы верим в здравый смысл европейцев, в то, что они в конце концов научатся отличать правду от выдумок. Похоже, если судить по опубликованным данным опросов общественного мнения, большинство в Западной Европе по достоинству оценивает открытую европейскую политику СССР, направленную на то, чтобы покончить с вечными ссорами на этом континенте.

Два немецких государства

Размышляя о концепции общего европейского дома, нельзя не сказать о нашем отношении к той ситуации, которая сложилась в итоге второй мировой войны в центре Европы, там, где сейчас существуют два немецких государства — ГДР и ФРГ. Об этом состоялся довольно обстоятельный разговор с президентом ФРГ Р. фон Вайцзеккером.

Он говорил, что в ФРГ внимательно прислушиваются к лозунгу «общего европейского дома». Как Вы это понимаете в ФРГ? — спросил я. Позволю себе воспроизвести здесь последовавший краткий диалог:

Р. фон ВАЙЦЗЕККЕР. Это — ориентир, который помогает нам представить себе, как должен выглядеть порядок в этом общеевропейском доме. Насколько, в частности, будут в нем квартиры доступны для взаимных посещений.

М. С. ГОРБАЧЕВ. Все это правильно. Только не всякому может понравиться, когда приходят в гости ночью.

Р. фон ВАЙЦЗЕККЕР. Нам тоже не очень нравится, когда через общую гостиную тянется глубокий ров.

Он подразумевает тот факт, что ФРГ и ГДР разделены международной границей, такая же граница проходит и через Берлин. Такова исторически сложившаяся реальность, порожденная итогами второй мировой войны.

Как сегодня выглядела бы Германия, исполнив Потсдамское соглашение во всем его объеме, можно гадать сколько угодно. Другой основы для единства, кроме Потсдама, не существовало. Однако не только тогдашние американские, британские и французские руководители саботировали договоренности с нами. Против Потсдама ополчились западногерманские приверженцы политики силы. Для них Потсдам был «кошмаром». Итог — налицо.

Нас, естественно, не может не настораживать, когда приходится слышать, будто «немецкий вопрос» открыт, с «землями на Востоке» не все ясно, а Ялта и Потсдам «неправомерны». Такие высказывания в ФРГ, как известно, не редкость. Надо прямо сказать: заявления насчет возрождения «немецкого единства» — это совсем не «реальполитик», если использовать немецкое выражение. Они ничего не дали ФРГ за 40 лет. Поддерживать иллюзии возврата к «Германии в границах 1937 года» — значит подрывать доверие к ФРГ со стороны соседей и других народов.

Что бы по этому поводу ни говорили Р. Рейган, другие западные лидеры, в действительности они ничего реально не могут предложить ФРГ в так называемом германском вопросе. То, что сложилось здесь исторически, надо истории и оставить. В том числе и вопрос о немецкой нации, о формах государственного существования немцев.

Сейчас важен политический аспект. Есть два немецких государства с разным социально-политическим строем. У них свои ценности. Оба они извлекли уроки из истории, и каждое может вносить свой вклад в дела Европы и мира. Что будет через 100 лет — решит история. А пока надо исходить из сложившихся реальностей, и не заниматься поджигательскими спекуляциями.

В порядке отступления позволю себе одно воспоминание, которым я поделился с Вайцзеккером. В 1975 году, когда исполнилось 30-летие Победы над фашизмом, я был в ФРГ. На автозаправочной станции под Франкфуртом-на-Майне разговорились с ее владельцем. Он мне сказал: «Сталин заявлял: гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий остается. А потом, по окончании войны, Советский Союз взял и разъединил немецкий народ».

Завязалась дискуссия. Я напомнил о планах раздробления германского государства, разработанных Черчиллем и американскими политиками еще во время войны. Мы были противниками этих планов, хотели создания единого и суверенного демократического немецкого государства. Напомнил и о том, что западные державы поддержали создание сепаратного государства в Западной Германии и лишь позднее появилась ГДР. И после Ялты и Потсдама мы были за то, чтобы на основе денацификации, демократизации и демилитаризации Германии создать единое, суверенное и прежде всего мирное немецкое государство. Однако на Западе нашлись силы, которые повели дело к тому, что и существует сегодня. Так что не Советский Союз виноват в расколе Германии, виновников надо искать в другом месте. А сегодня существуют два немецких государства, реальность которых признана международными договорами. Этим только и может руководствоваться любой реальный политик.