Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан

Долго так продолжаться не могло. Осложнявшаяся с каждым днем оперативная обстановка, особенно на западных границах, требовала внесения корректив в работу военных контрразведчиков. Новое постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР о третьих управлениях НКО и НКВМФ было принято 19 апреля 1941 года. В нем констатировалось следующее:

«Практика применения постановления ЦК ВКП (б) от 8 февраля 1941 года «О передаче особого отдела НКВД СССР в ведение Наркомата обороны и Наркомата Военно‑морского флота СССР» показала, что в этом постановлении не учтены необходимость взаимной информации органов госбезопасности и 3‑го Управления НКО и НК ВМФ и целесообразность единства действий этих органов против антисоветских элементов, подвизающихся одновременно как внутри системы Армии и Военно‑морского флота, так и вне ее».

В развитие этого в штаты органов третьих управлений в Центре и на местах: округах, флотах и флотилиях, армиях и корпусах, дивизиях, укрепленных районах и гарнизонах — были введены должности заместителей начальников третьих управлений, отделов и отделений с непосредственным их подчинением соответствующим НКГБ — УНКГБ по территориальности. Содержались они за счет штата НКГБ — УНКГБ и назначались на эти должности их приказами.

Но и это решение носило половинчатый характер. Военная контрразведка по‑прежнему действовала вне общей системы государственной безопасности. Более того, такая двойственность положения усиливала межведомственные трения. Окончательно все на свои места поставила начавшаяся вскоре война. Верховный Главнокомандующий Сталин 17 июля 1941 года подписал постановление ГКО СССР «О преобразовании органов 3‑го Управления НКО СССР в Особые отделы НКВД СССР». Их главными задачами стали: «борьба со шпионажем и предательством в частях Красной армии, ликвидация дезертирства в прифронтовой полосе». Начальником Управления особых отделов был назначен 34‑летний комиссар госбезопасности 3‑го ранга В. Абакумов. Впоследствии, 19 апреля 1943 года, он возглавил ставшую затем знаменитой контрразведку Смерш.

Тем временем в Германии все происходило наоборот. Ее спецслужбы, в частности абвер (в переводе с немецкого — отпор, защита) — военная разведка и контрразведка, активно наращивали свои силы и готовились к схватке на Востоке. После принятия Гитлером в декабре 1940 года политического, а затем и военного решения о нападении на Советский Союз, 18 декабря 1940 года он подписал печально знаменитую директиву Верховного главнокомандования № 21 (план «Барбаросса»), предписывавшую завершить подготовку к нападению на СССР к 15 мая 1941 года. Центр тяжести разведывательной и диверсионно‑повстанческой деятельности абвера переместился к его границам.

Исходя из стратегического замысла плана «Барбаросса» — разгрома и покорения Советского Союза в ходе летне‑осенней кампании 1941 года, руководители абвера адмирал В. Канарис, генерал‑лейтенант Ф. Бентивенья, адмирал Л. Бюркнер, генерал‑майор Г. Остер, полковник Г. Пиккенброк, полковник Э. Лахузен основной упор сделали на оперативно‑тактическую разведку и масштабную подготовку диверсионно‑повстанческих подразделений. Именно последним, по замыслу Канариса и его подчиненных, в первые дни войны предстояло выполнить одну из важнейших задач: парализовать главный нерв любой армии — систему боевого управления войсками, посеять панику среди отступающих частей и тем самым облегчить частям вермахта достижение стратегических целей.

В этой связи в кратчайшие сроки на базе уже существующих разведывательно‑диверсионных групп, прошедших обкатку при захвате Польши, Франции, Югославии и Греции, началось развертывание сверхштата печально знаменитого полка специального назначения, впоследствии — дивизия «Бранденбург‑800». Но одних этих сил для решения столь масштабных задач на будущем Восточном фронте явно не хватало, и потому гитлеровские спецслужбы задействовали в полном объеме националистов всех мастей, начиная с ОУН и заканчивая армянской «Дашнакцутюн». Их планировалось использовать не только для проведения повстанческой и террористической деятельности в ближайших тылах Красной армии, но и для осуществления крупных диверсий в глубоком тылу на стратегически важных объектах — нефтепромыслах Баку и Майкопа, а также для организации восстаний в национальных республиках.

Буквально накануне войны, 20 июня, начальником отдела «Абвер‑2» (подготовка диверсионно‑террористической агентуры и заброска ее в тыл противника, организация диверсионных и террористических актов) полковником Лахузеном было издано распоряжение «О создании из числа грузинских эмигрантов диверсионно‑подрывной организации «Тамара». В нем предписывалось следующее.

«Для выполнения полученных от 1‑го оперативного отдела военно‑полевого штаба указаний о том, чтобы для использования нефтяных районов обеспечить разложение Советской России, рабочему штабу «Румыния» поручается создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:

1. Подготовить силами грузин организацию восстания на территории Грузии.

2. Руководство организацией возложить на оберлейтенанта доктора Крамера (отдел контрразведки 2). Заместителем назначается фельдфебель Хауфе (контрразведка 2).

3. Организация разделяется на две оперативные группы:

а) «Тамара 1» состоит из 16 грузин, подготовленных для саботажа (С) и объединенных в ячейки (К). Ею руководит унтер‑офицер Герман (учебный полк «Бранденбург‑800», ЦБФ 800, 5‑я рота);

б) «Тамара 2» представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин, объединенных в ячейки. Руководителем данной группы назначается обер‑лейтенант Крамер.

4. Обе оперативные группы, «Тамара 1» и «Тамара 2», представлены в распоряжение 1‑ЦА (главного командования армий).

5. В качестве сборного пункта оперативной группы «Тамара 1» избраны окрестности г. Яссы, сборный пункт оперативной группы «Тамара 2» — треугольник Браилов — Калараш — Бухарест.

6. Вооружение организаций «Тамара» производится отделом контрразведки 2.

С подлинным верно. Лахузен» [45].

В те же дни форсированно формировались и другие разведывательно‑диверсионные подразделения. В частности, из числа выходцев из республик Северного Кавказа было организовано так называемое «предприятие Шамиля» под командой капитана В. Ланге. Перед ним были поставлены две основные задачи: вывод из строя нефтепромыслов под Майкопом и организация восстаний в республиках Северного Кавказа. Позже в этих же целях был создан «калмыцкий легион».

Главную же ставку гитлеровские спецслужбы сделали на украинских националистов и их лидера — Бандеру. После оккупации Польши он был освобожден из тюрьмы, где отбывал наказание за подготовку террористического акта против министра внутренних дел Польши Б. Перацкого. Выйдя на свободу, Бандера начал энергичную борьбу за власть в ОУН с ее руководителем, полковником А. Мельником (псевдоним Консул‑1), унаследовавшим ее после ликвидации в 1938 году прежнего лидера и ярого врага советской власти Коновальца. Опираясь на поддержку молодых националистов и проявив недюжинное мастерство в подковерной дипломатии, Бандера 11 февраля 1940 года на партийной конференции ОУН в Кракове сумел переиграть потерявшего нюх старого агента германской разведки Мельника. Однако последний не хотел так просто отдавать власть, и борьба продолжилась. Только спустя девять месяцев, 11 ноября, на совете Революционного провода ОУН был утвержден ее новый состав: Бандера — руководитель, члены: Р. Шухевич, позже оставивший о себе на Украине и в Польше зловещую память организацией массовых убийств евреев и лиц, заподозренных в связях с партизанами, Н. Лебедь, В. Стецько и другие.

Гитлеровским спецслужбам такая грызня между вождями украинских националистов была только на руку. Придерживаясь старого и испытанного способа — разделяй и властвуй, они не оставили Мельника без работы. С их помощью он создал «Национальную раду Украины», боевики которой с не меньшей жестокостью, чем бандеровцы, расправлялись с непокорными.

Осенью 1940 года и весной 1941 года в Берлине с Бандерой был проведен ряд конспиративных встреч заместителем начальника отдела «Абвер‑2» полковником Э. Штольце, в ходе которых была достигнута договоренность о формировании повстанческой армии для борьбы с большевизмом. Получив такую мощную поддержку, Бандера и его единомышленники рьяно взялись за выполнение поставленных перед ними задач. Они готовы были сотрудничать не только с фашистами, но и с самим дьяволом ради вожделенной власти. О теснейших связях лидеров ОУН с фашистами и их прямом участии в подготовке агрессии против СССР и собственного украинского народа красноречиво свидетельствует запись беседы начальника абвера адмирала Канариса с рейхсляйтером Розенбергом о планах захвата и расчленения территории Советского Союза и порабощения его народа в предстоящей войне[46].