Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс

Так как на Юго-Западный фронт была переброшена наиболее значительная часть фронтовых дивизий Красной Армии, в том числе – бронетанковых, на этом участке фронта сдерживать продвижение немецких войск после 22 июня 1941 г. удавалось более успешно, чем на участках фронта в Центральной и Северной России. Тем не менее, к началу августа группа армий «Центр» подошла к Киеву, и военные советники Сталина начали предостерегать его о том, что столицу Украины, возможно, придется оставить76. Однако 18 августа Сталин и Ставка подписали директиву о том, что Киев не должен быть захвачен врагом77. К концу августа Красная Армия была отброшена к линии обороны вдоль Днепра, и Киев оказался незащищенным, на самом конце длинного и уязвимого выступа. В этот момент генерал Гейнц Гудериан – прославленный немецкий командир танковых войск – со своей 2-я танковой армией получил от Гитлера приказ отделиться от группы армий «Центр» и продвигаться на юг, чтобы атаковать Юго-Западный фронт с тыла и попытаться взять в кольцо советские войска в Киеве и на подступах к нему. Ставка заметила этот маневр, однако Сталин был уверен, что только что сформированный Брянский фронт под командованием Еременко сможет справиться с угрозой. 24 августа Сталин в телеграфном сообщении спросил у Еременко, обещает ли он при условии выделения дополнительных войск на его участок фронта разбить «подлеца» Гудериана. Еременко ответил: «Насчет этого подлеца Гудериана, безусловно, постараемся задачу, поставленную Вами перед нами, выполнить, т. е. разбить его»78. К 2 сентября, однако, Сталин начал сомневаться и направил Еременко следующую директиву: «Ставка все же недовольна вашей работой… Гудериан и вся его группа должна быть разбита вдребезги. Пока это не сделано, все ваши заверения об успехах не имеют никакой цены. Ждем ваших сообщений о разгроме группы Гудериана»79. По словам Василевского, 7 сентября Военный совет Юго-Западного фронта попросил разрешения отвести часть войск к реке Десна, чтобы защитить правый фланг от продвижения Гудериана. Василевский и Шапошников обратились с этим предложением к Сталину, надеясь убедить его, что давно пора оставить Киев и отвести войска к востоку от Днепра. «Разговор был трудный и серьезный, – вспоминал Василевский. – Сталин упрекал нас в том, что мы, как и Буденный, пошли по линии наименьшего сопротивления: вместо того чтобы бить врага, стремимся уйти от него»80. 9 сентября Сталин дал разрешение на частичное отступление, но «при одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев, – говорит Василевский, – Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание. Нам же, видимо, не хватало необходимой твердости, чтобы выдержать эти вспышки неудержимого гнева, и должного понимания всей степени нашей ответственности за неминуемую катастрофу»81. В телефонном разговоре с Шапошниковым 10 сентября Буденный, командующий Юго-Западным направлением, указал на неспособность войск Еременко выполнить свою задачу и сказал, что без подкрепления ему придется отдать приказ об отступлении82. Буденный попросил Шапошникова передать его мнение Верховному главнокомандующему, но на следующий день сам отправил телеграмму Сталину: «Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части. В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского укрепленного района. Эти силы и средства безусловно помогут ЮЗФ противодействовать окружению противником»83. В тот же день в беседе с генералом Кирпоносом, командующим Юго-Западным фронтом, Сталин сказал: «Ваше предложение об отводе войск… мне кажется опасным… Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления и только сопротивления»84. В тот же день Сталин решил отстранить Буденного от командования Юго-Восточным направлением и назначить на его место Тимошенко85. 13 сентября начальник штаба Кирпоноса подал Шапошникову рапорт, в котором говорилось, что начало катастрофы – дело пары дней. Разъяренный Сталин лично продиктовал следующий ответ: «Генерал-майор Тупиков… представил в Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги… Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад. Необходимо неуклонно выполнить указания т. Сталина»86. Несмотря на призывы Сталина, конец настал очень быстро. 17 сентября Ставка все же отдала приказ об отходе войск от Киева на восточный берег Днепра87, но было уже слишком поздно: кольцо немецких войск уже замкнулось к востоку от Киева. В окружение попали четыре советских армии, в общей сложности 43 дивизии. Потери на Юго-Западном фронте составили три четверти миллиона человек, в том числе более 600 000 человек были убиты, захвачены в плен или пропали без вести во время боев за Киев88. В числе погибших в бою были Кирпонос и Тупиков.

Одним из тех, кто выжил в этом катастрофическом поражении, был генерал Иван Баграмян, начальник оперативного отдела штаба, сумевший выйти из окружения. Как писал в своих воспоминаниях Баграмян, Сталин настаивал на обороне Киева потому, что он обещал эмиссару Рузвельта, Гарри Гопкинсу, что Красная Армия сможет удержать линию обороны от Киева до Москвы и Ленинграда89. В этой беседе с Гопкинсом в конце июля Сталин излучал уверенность, говорил, что немцы устали и утратили боевой дух. Сталин сказал Гопкинсу, что из-за сильных дождей после 1 сентября немцы не смогут проводить сложные операции и что в любом случае 1 октября фронт стабилизируется90. Но для Восточного фронта месяц – это был достаточно длинный период, и к началу сентября Сталин уже докладывал Черчиллю, что фронт дестабилизирован прибытием свежих вражеских сил. Он убеждал Черчилля открыть второй фронт на Балканах или во Франции, чтобы отвлечь 30–40 вражеских дивизий от Восточного фронта. Это был уже не первый раз, когда Сталин призывал Великобританию открыть второй фронт, однако на этот раз его призывы были более убедительными, чем прежде. Когда Черчилль сообщил ему, что открыть второй фронт в 1941 г. невозможно, Сталин предложил прислать в СССР 25–30 британских дивизий, чтобы вести бои на советской территории91.

Соображения престижа, безусловно, тоже сыграли свою роль (Киев был не только столицей Украины, но и исторической родиной российского государства), однако главной причиной поражения, как писал в своих мемуарах Василевский, было то, что Сталин недооценил угрозу окружения и переоценил способность собственных войск справиться с этой угрозой92.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});