Беглец - Лоринна Ли

Мерцающий переливчатый свет грибов также шевелился и перетекал вокруг, словно бы прислушиваясь к танцу Арахниды. Со стороны могло показаться, что перетекание соцветий вторит не телесным движениям, а скрытым токам силы внутри танцовщицы, так, словно бы волшебный грот играл с ней в ту самую игру, которой она забавляла своих приятелей жуков.

Сама душа Йарры словно бы уподобилась гроту, внутри которого танцевала и билась сила, служившая опорой всему Замку и Урочищу.

Дойдя в исполнении до некоторой точки, когда внутри шевельнулась дотоле не задетая струнка, девушка остановила танец, замерев, словно статуя. Вокруг медленно угасло волшебное сияние. Грибы словно бы заснули, и грот погрузился в мягкий полумрак.

Время текло вокруг нее, и Йарра могла кожей ощутить его фактуру, но ничего не менялось в ее позе. Мышцы, не привычные к такой нагрузке, в начале протестовали. Заныли ноги, потом появилась стреляющая боль в пояснице. Это было чувство, хорошо знакомое стареющим двуногим, но совершенно новое для Арахниды, которая никогда не знала, что ее тело может настолько устать, что бы не мочь нести самое себя.

Боль нарастала. Руки и ноги казались налитыми ртутью, которая при каждом вдохе перекатывалась внутри фигуры, норовя вывести Йарру из равновесия. Потом появилась дрожь. Микросокращения отдельных волокон тугими волнами прокатывались вдоль всех конечностей. Дух упрямства удерживал ее от падения и лишних движений, но непокорная плоть искала в незнакомой позе нового каркаса напряжения, чтобы вертикальное положение было естественным, экономичны, и не требовало бы таких ненужных усилий.

При выполнении плавного танца Серебряной Последовательности Йарра словно бы погружалась в молчаливый поток. Она сама, и окружающий мир переставали существовать. Сейчас же ум лихорадочно работал. В фокус восприятия вползало то одно нелепое желание, то другое. Вот, повинуясь даже не мыли, а тени мысли, дрогнула задранная вбок нога, чтобы опереться о каменный пол, и помочь телу удержать равновесие.

Отшельница смогла подавить эту тень, но нога налилась такой тяжестью, что тело пронзила новая волна микроскопических мышечных конвульсий, которые компенсировали «утяжелившуюся» конечность. Почувствовав, что капелька холодного пота медленно скользит между лопаток, Йарра словно бы провалилась внутрь нее, перестав чувствовать все тело. Это легкое ощущение, которое в обычном состоянии сознания она бы и не заметила, поглотило все внимание. Девушка была одновременно холодом и дрожью разгоряченной кожи, по которой катилась капля. В ней отражалась вся пещера, сквозь нее было видно все тело, застывшее в нелепой позе.

Внезапно в голову ворвалась мысль о том, что капля пота, собственно, уже сорвалась с тела, и шмякнувшись об каменный пол, перестала существовать. И было это давно. А сколько же прошло времени? Времени, когда она совершенно не чувствовала своего тела.

Йарра внутренним взором пробежалась по себе, словно освещая невидимой свечкой пустотелую фигуру. Поза не изменилась, оставаясь замершим фрагментом Серебряного танца. В то же время тяжесть в конечностях, боль и досаждавшая дрожь исчезли. Тело без всяких усилий стоявшее на одной ноге, с раскинутыми руками, словно у пикирующего в траву кречета, со странно свешенной на бок головой казалось легким, невесомым. Ни малейших усилий не требовалось, чтобы сохранять фигуру и дальше.

Тогда хозяйка Замка сосредоточилась мысленно на задранной в бок ноге. Тут же нога стала теплеть и тяжелеть. Вновь появилась дрожь напряжения. Причем ощущалось оно так, словно бы не тело Йарры вибрировало и дергалось, а дрожало сама плоть Холма, как при землетрясении или извержении вулкана. Но миг, и невесть откуда взявшаяся тяжесть в ноге оказалась компенсированной, и дрожь исчезла.

Тело вновь было легким и невесомым. Оно словно бы летело в какой-то вязкой живой среде. Так, наверное, чувствует себя птица в облаках, и так же ощущала себя Арахнида, выполняя Серебряную Последовательность. Но тогда она двигалась! А теперь в ней было так мало движения, что не только дыхание, но и сама мысль влияла на общее равновесие.

Йарра наслаждалась новыми ощущениями. Наконец то она нашла ключ к Золотой Последовательности, по крайней мере, к одной из фигур, изображенных в камне. Впрочем, теперь не было сомнений, что к остальным фигурам подходит та же отмычка. Дело было в том самом плывущем и отстраненном состоянии, которого она добивалась в ходе своего знакомого с детства танца. Именно резкая остановка телодвижений на фоне продолжающегося внутреннего танца и давали то, чего ей не хватало, чтобы постичь мудрость, заключенную древними в Золотой Последовательности.

Когда она пыталась долгие месяцы после обнаружения этой пещеры, стоять неподвижно, подражая каменным фигурам, толка было мало. Вначале появлялась дрожь. Потом боль, потом отшельница бессильно валилась на каменный пол. Чтобы восстановиться, ей требовался целый день и ночь сна, усиленное питание, и несколько раз проведенная старая добрая Серебряная.

Дело же было именно во внутреннем содержании как Серебряной, так и более древней Золотой Последовательности. В начале Йарра думала, что она и не сможет никогда овладеть главной тайной Арахнид. Ведь не прошла же она ни Стадии Куколки, ни Стадии Личинки, не жила в секте, не выполняла специальных ритуалов, не питалась так, как настоящие адепты.

Но эта мучительная мысль вскоре растаяла. Ведь если бы все это мешало бы овладению знанием Арахнид, то воспитанница Грыма не смогла бы воспроизводить Серебряную Последовательность, и уж тем более, получать от этого так много толка. А толк был. Например, она, никогда не слыша ни от кого об истории Великих Этапов, постепенно стала хорошо представлять себе всю историю развития практики секты. Информация, как бы записанная на «катушках» отдельных танцевальных фрагментов, стала доступной Йарре, стоило ей подумать о нужном предмете, и «дернуть» за соответствующую нить.

Но к Золотой Последовательности она подошла совершенно неправильно, восприняв ее как нечто совершенно отдельное от того, чем теперь обладала Арахнида. Сегодня же удалось как бы прочувствовать изнутри каждую фигуру. Они оказались лишь монументами, сфокусированными и усиленными артефактами, содержащимися в упрощенном Серебряном танце.

Она вышла на новый уровень понимания мудрости Арахнид. Йарра словно бы только теперь стала законной частью того мира, в котором существовали гигантские насекомые, и где совершенно не было место двуногим. Это словно бы была другая вселенная, со своим солнцем, луной, звездами, отличными от тех, под которыми ходили Грым, Мамаша и другие двуногие. Прежние жалкие опыты в этом направлении показались ей теперь детскими забавами, тенями от деревьев, отбрасываемых внутрь пещеры, где обитала ее дремлющая сущность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});