Зеленая Миля - Стивен Кинг

Гарри и Дин встали у пустой камеры напротив той, где лежал Уэртон (наш дружок даже не шевельнулся). Они наблюдали, как Зверюга открыл дверь во двор, за которой его ждали два других надзирателя, и повел Делакруа в административный корпус. Как только за ним захлопнулась дверь, я повернулся к своему кабинету. Тень все лежала на полу, и я порадовался, что Делакруа ее не заметил, думая только о предстоящем выступлении.

— Выходи, — скомандовал я. — И стараемся все делать быстро. Я хочу провести два прогона, а времени у нас в обрез.

Старик Два Зуба, со сверкающим взглядом и всклоченными волосами, вышел из моего кабинета и прошествовал в камеру Делакруа со словами: «Я сажусь, я сажусь, я сажусь».

Вот где настоящий цирк, подумал я, закрывая газа. Настоящий цирк здесь, а мы — группа дрессированных мышей. Потом я выбросил из головы эту мысль, и мы приступили к репетиции.

Глава 8

Первая репетиция прошла хорошо, так же как и вторая. Перси превзошел все мои ожидания. Сие не означало, что все пройдет как по маслу, когда французу действительно придется пройти по Миле, но Перси сделал большой шаг в правильном направлении. Мне пришла в голову мысль о том, что ларчик открывается просто: причина в том, что Перси наконец-то добрался до дела, которое ему нравилось. Волна отвращения поднялась во мне, но я тут же подавил ненужные эмоции. Какая, собственно, разница? Перси наденет колпак на Делакруа, даст команду включить ток, а потом они оба нас покинут. Чем не счастливый конец? И, как резонно заметил Мурс, Делакруа все равно поджарят мозги, кто бы ни отдал команду.

При этом Перси чувствовал, что успешно справляется с новой ролью. Это поняли и остальные. Что касается меня, то я испытывал несказанное облегчение, и на какое-то время Перси перестал вызывать у меня активное неприятие. По всему выходило, что экзекуция должна пройти нормально. Еще больше я обрадовался, отметив, что Перси прислушивается к дельным советам, касающимся его действий на том или ином этапе. По крайней мере это уменьшало вероятность ошибки. Если вы хотите знать правду, мы прониклись оптимизмом… даже Дин, который ранее старался держаться подальше от Перси… как физически, так и духовно. Полагаю, ничего удивительного в этом не было, большинству людей льстит, что молодой человек обращает внимание на их советы, а мы в этом ничуть не отличались от остальных. В результате никто из нас не заметил, что Дикий Билл Уэртон более не смотрит в потолок. Включая и меня. Он смотрел на нас, стоящих кружком у стола дежурного и дающих советы Перси. Мы давали ему советы! А он всем своим видом показывал, что прислушивается к ним! Смех да и только, учитывая, как все обернулось.

Звук поворачиваемого в замке ключа положил конец послерепетиционной дискуссии. Дин повернулся к Перси.

— Ни одного лишнего слова или взгляда. Мы не хотим, чтобы он знал, чем мы тут занимались. Незачем его расстраивать.

Перси кивнул и поднес палец к губам, как бы показывая, что он будет нем как рыба. Дверь во двор открылась, вошел Делакруа, сопровождаемый Зверюгой, который нес коробку из-под сигар с раскрашенной катушкой, словно помощник мага, уносящий со сцены реквизит, которым босс пользовался по ходу представления. Мистер Джинглес сидел на плече Делакруа. А сам Делакруа… он сиял как медный таз, словно возвращался после выступления в Белом доме.

— Они восторгались Мистером Джинглесом! — объявил Делакруа. — Они смеялись, кричали, хлопали в ладоши!

— Это прекрасно, — кивнул Перси. Тон его изменился. Теперь он чувствовал себя полноправным хозяином. — А теперь быстро в камеру, старина.

Делакруа недоверчиво взглянул на него, и тут же Перси взялся за старое. Хищно усмехнувшись, он сделал вид, что сейчас схватит Делакруа. Разумеется, Перси хотел лишь пошутить, в таком радостном настроении он бы не стал набрасываться на Делакруа, но француз этого не знал. В страхе он попятился, споткнулся о ногу Зверюги и упал, сильно ударившись затылком о зеленый линолеум. Мистер Джинглес успел спрыгнуть с плеча Делакруа и, попискивая, бросился в его камеру.

Делакруа поднялся, бросил на посмеивающегося Перси полный ненависти взгляд и поплелся вслед за своим любимцем, потирая затылок. Зверюга, который не знал, что репетиции Перси провел отменно, презрительно посмотрел на него и двинулся вслед за Делом, гремя ключами.

Я думаю, что происшедшему следом можно найти только одно объяснение: Перси действительно хотел извиниться. Я понимаю, в это трудно поверить, но уж в очень радужном он пребывал настроении. Если так, то я еще раз убедился в справедливости циничной, старой как мир заповеди: добро никогда не остается безнаказанным. Вспомните, я уже рассказывал вам, что Перси, безуспешно пробежавшись по Зеленой миле за мышонком, еще до появления Делакруа, возвращаясь, прошел слишком близко от камеры Президента. Приближаться к камерам осужденных на смерть опасно, вот почему Зеленая миля такая широкая. Если ты ходишь по центру, из камеры тебя не достать. През ничего Перси не сделал, но я еще подумал о том, что Арлен Биттербак, пройди Перси рядом с его камерой, врезал бы ему от души. Только для того, чтобы преподать ему наглядный урок.

Что ж, През и Вождь покинули нас, а их место занял Дикий Билл Уэртон. И он пристально наблюдал за происходящим, выжидая, когда же и он сможет активно вступить в разворачивающееся действо. Такой шанс ему представился, спасибо Перси Уэтмору.

— Эй, Дел! — весело воскликнул Перси, устремившись за Делакруа и Зверюгой. При этом, забывшись, он отклонился от середины Зеленой мили, взяв в сторону камеры Уэртона. — Эй, дубина ты стоеросовая, чего ты так надулся? Я же…

В мгновение ока Уэртон вскочил с койки и метнулся к решетке. Ни разу за все время службы надзирателем я не видел такой быстроты, а ведь потом, в исправительном центре, мы со Зверюгой имели дело с молодыми, активно занимающимися спортом парнями. Дикий Билл просунул руки сквозь прутья решетки и схватил Перси, сначала за плечи, потом, рывком подтянув к себе, за горло. И через секунду вдавил его спиной в решетку. Перси верещал, как свинья на бойне, и по выражению его глаз я видел, что он уже прощается с жизнью.

— Сладенький ты мой, — проворковал Уэртон. Одна его рука оторвалась от горла Перси и взъерошила ему волосы. — Мягкие! — Уэртон хохотнул. — Как у девушки. Я бы скорее оттрахал твою задницу, нежели «киску» твоей сестры. — И он натурально поцеловал Перси в ухо.

Судя по всему, Перси (помните, он жестоко избил Делакруа за то, что тот случайно коснулся его брюк) прекрасно понимал, что происходит. Может, и не хотел, но понимал. Кровь отхлынула у него от лица, прыщи на щеках темнели, словно родинки. Глаза чуть не вылезли из орбит и повлажнели от слез. Из уголка перекошенного рта потекла струйка слюны. Все произошло очень быстро, с того момента, как Уэртон слетел с койки, прошло не больше десяти секунд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});