Секта для бога - Алексей Кривошеин

Позади раздались одобрительные возгласы, Игнат обернулся. Толпа бомжей вновь расступилась. Из нее вышел маленький человек, почти ребенок. Он спокойно прошествовал и встал рядом с дядей Ваней. На детском, худощавом лице блуждало отрешенное выражение.

— Ха! — хмыкнул Гроб. — Что может показать мне этот недоучка?

— Смотри! — просто проговорил дядя Ваня.

Подросток прикрыл глаза. Его рот приоткрылся, блеснули непривычно белые для бомжа зубы. Он резко выдохнул и раскинул руки:

— У-у-у-у-у!

Игнат вздрогнул. Со стороны деревьев раздался заунывный вой. Холодок пробежал по спине Игната. Выло не одно существо, а целый хор. Не хотелось бы услышать такое темной ночью в лесу. Даже при свете дня такое слышать не очень приятно.

Игнат смотрел на подростка и пропустил момент, когда из леска появились они. Одновременно среди бомжей и бандитов раздались удивленно-испуганные возгласы. Игнат посмотрел на лес и обомлел. Дорога тронулась с места и пестрой волной текла прямо на них. Игнат замер, не в силах пошевелиться. “Бежать!” — стучала в голове одна мысль, но ноги больше не подчинялись голове. Судя по возгласам, не он один испытывал подобное чувство.

А потом он разглядел. Это была стая собак. Огромная разномастная стая псов, в которой бок о бок бежали дворняги и их породистые собратья. Игнат вспомнил тревожные сообщения в новостях: “Пропадают собаки на окраинах, не выводите своих питомцев без поводка...” Так вот кто виноват в пропаже!

Стая тем временем окружила паренька. Тот все еще стоял с закрытыми глазами и раскинутыми руками. Но сейчас на лице его появился восторг, настоящая эйфория. Сейчас он был творцом и правителем. Стая безропотно подчинялась ему. Собаки окружили подростка, сели вокруг плотным кольцом. Все они были настороженны. Уши торчком, ноздри шевелятся, ловя запахи. Глаза блестят, ища врага. Даже на Гроба подействовал их грозный вид. Он растерял свое высокомерие и отступил на шаг.

— Как же так?! — воскликнул он. — Это против правил секты! Я доложу Апостолу!

— Волчий Пастырь не проходил посвящения! — улыбнулся дядя Ваня. — На него не распространяется ваша субординация!

— Но ведь ты... ты проходил! — воскликнул Гроб.

— Я такой же Учитель, как и ты! — сказал дядя Ваня. Его твердый голос гулко разносился над свалкой. — Ты не имеешь права мне приказывать!

— Черт! — Гроб взвыл в бессильной злобе. — Ты делаешь большую ошибку! Я доложу!

— Это все, что ты имеешь мне сказать? — проговорил дядя Ваня ледяным тоном. Лицо его окаменело, брови нахмурились, суля недоброе дерзнувшим прогневить.

Гроб замер. Лицо его кривилось, словно внутри боролись две силы. Одна требовала отбросить разум и кинуть в бой всех людей вторая осторожно шептала: “Рано, твое время еще не пришло!”

— Все! Мы уходим!

Гроб резко развернулся и, не сказав больше ни слова, зашагал широкими шагами к мотоциклам. Бомжи радостно зашумели, дядя Ваня провожал его насмешливым взглядом. Игнат молчал. А что тут можно было сказать? Дядя Ваня оказался таким же сектантом, как и Гроб, и продемонстрировал неожиданную силу. Не значит ли это, что, избежав одной опасности, они прямиком попали в лапы еще более страшной.

— Волчий Пастырь, — сказал дядя Ваня, когда Гроб с компанией погрузились на мотоциклы и сорвались обратно по дороге, — ты свободен!

Паренек отрешенно кивнул и зашагал к лесу. Стая потрусила следом, с обожанием глядя на своего двуногого вожака. Сейчас они уже не выглядели опасными. Виляли хвостами, нетерпеливо повизгивали, стараясь привлечь внимание обожаемого хозяина. Лаять никто не посмел. Дядя Ваня проводил их взглядом.

— Хороший боец Пастырь. Хорошо, что он с нами!

— Я не ожидал такое увидеть! — проговорил Игнат.

— А сейчас ты, наверно, гадаешь, что я с вами сделаю?! — повернулся к нему дядя Ваня с уже привычной улыбкой, полной иронии.

— Да. — Игнат попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла кривоватой и неубедительной.

— Не боись, — хлопнул его по плечу бомж. — Я вас отпущу. Можете идти хоть сейчас. Спасибо за “запорожец” и за возможность позлить Гроба! Давно я его таким не видел...

И дядя Ваня засмеялся тихим, каркающим смехом.

— Игнат! Что же нам делать? Они от нас не отстанут! — воскликнула Оксана. В глазах ее блестели слезы.

Они были в ванной комнате их квартиры. Из крана привычно журчала вода, заглушая шепот. После всего происшедшего дом показался таким уютным и родным. Всю дорогу домой Оксана держалась молодцом. Ни разу не впала в истерику и ни разу не помешала, но вот теперь, когда опасность миновала, нервы сдали. Игнат понимал ее. Он сам дрожал при воспоминании о взгляде холодных глаз Гроба, суливших смерть. Но ему нельзя показать страх перед Оксаной. Оксана — женщина, а он мужчина. Он обязан ее защитить. Он обязан быть сильным!

Игнат обнял ее, прижал к груди. Оксана всхлипнула. Он видел, что она держится из последних сил. Не желает показаться слабой, зареветь, как маленькая девочка. Он нежно погладил ее пушистые светлые волосы и проговорил:

— Оксана! Я не дам тебя в обиду! Все будет хорошо!

— Все! Я уже успокоилась! Уже не плачу! — сказала она ему в грудь. Игнат почувствовал, как она поспешно вытирает слезы. К Игнату поднялось заплаканное личико, Оксана шмыгнула носом, повторила упрямо: — Я уже не плачу! Я же плакса, ты знаешь!

— Ничего страшного, — сказал Игнат, — От таких страстей мне самому плакать хочется. Но мне нельзя.

— Но что же делать? Что делать? — проговорила Оксана, закусив губу. — Я же не виновата, что они на меня напали! Они не отвяжутся! Ленка рассказывала...

Оксана всхлипнула. Личико ее нахмурилось: не плачу, я не плачу!

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Игнат. — Мы обязательно найдем выход!

Он снова прижал ее к груди, рука осторожно перебирала светлые волосы. Оксана перестала всхлипывать. Что-то дрогнуло в их душах, обоим стало покойно и тепло. Они не знали, что делать, не знали, как выпутаться из сложной ситуации, но вдруг разом позабыли об этом. Главное было, что в трудную минуту они не одни. Оксана чувствовала сильные руки, способные помочь. Сильные, надежные руки любимого мужчины. А он чувствовал нежную, милую, любящую женщину. Женщину, которую был обязан защитить. Обязан приложить все силы, и физические и душевные, обязан положить жизнь, если потребуется. И это придавало ему сил и уверенности. Он не знал еще, что будет делать в сложившейся непростой ситуации, но, держа в объятиях Оксану, понимал, что не подведет ее! Ни за что в жизни не подведет!

Они замерли на несколько долгих мгновений, наслаждаясь этим чувством. Они подпитывали друг друга. Это было мгновение истинной любви, которые так редко случаются между любящими, но на которых и держится это высокое чувство. Самое загадочное и непостижимое чувство во вселенной. Чувство, перед которым не может устоять даже Бог!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});