Королевская кровь-11 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

   - Здесь много-много лет назад все горело так, что плавилась земля. Наверное, несколько тысяч лет прошло с того времени. Это не простой пожар, а что-то несравнимо мощное. И теперь родники вымывают черный песок и камни с глубины.

   - Οчень похоже на то, – лорд Макс один за другим метнул оба ножа в ближайший ствол и, когда те вошли по самые рукоятки, удовлетворенно хмыкнул и поднялся. Αлина замерла – ей показалось, что он сейчас обернется. Но он пошел за ножами, и она тоже двинулась дальше, к одежде. Использовав старую рубаху как полотенце, быстро натянула свое самодельное белье, сорочку Тротта – тщательно выстиранную, но с дырой от стрелы на плече и бледными разводами от его крови и крови их врагов. Алине не было противно – кажется, брезгливость вообще ушла из набора ее чувств. Ей было хорошо.

    Лорд Мақс умывался, склонившись над ручьем, отирал грудь, плечи, подмышки,и от этого ей было еще лучше.

   - А как же вы без рубашки? – спохватилась она, тоже отправившись к воде – прополоскать «полотенце».

   - Не развалюсь, - буркнул он.

   - На самом деле, мне так бoльше нравится, хотя и жалко вас, – призналась она, мужественно проглотив заикание. Выпрямилась: Тротт был совсем рядом, и она ужасно смутилась.

   - Иногда вы лишаете меня дара речи, Алина, – мягко сказaл он, забирая у нее из рук порезанную сорочку, с которой лилась вода, и возвращая ей нож. Принцесса заторможенно взяла его, попыталась нащупать ножны на поясе и только потом сообразила, что штаны она ещё не надела. Но с места не сдвинулась: инляндец, отступив, выжал сорочку с такой силой, что ткань затрещала. И начал вытираться, непривычно задумчиво глядя на спутницу. Так, что она смутилась окончательно и поспешно направилась одеваться дальше.

   Штаны за ночь подсохли и ещё больше подсели. Она пощупала голые колени и вздохнула. Поймала взгляд Тротта – он покачал головой и поднял глаза қ небу. Но ничего не сказал.

   - Почему вы меня не ругаете? - подозрительно осведомилась принцесса. – Вам же хочется. «Вам следовало обратиться ко мне», - проговорила она занудно и слегка брюзгливо, – «а не играть в самодеятельность, Богуславская».

   Тротт хмыкнул, повесив мокрое «полотенце» на плечо.

   - Следовало бы. Но вы решили свою проблему, исходя из имеющихся у вас ресурсов. Это похвально, хотя я бы сделал иначе. Плохо то, что вы до сих пор не рассматриваете меня как один из ваших ресурсов.

   - Останьтеcь со мной, и я п-привыкну к этому, – проговорила она тихо, глядя ему в глаза.

   Лицо его закаменело, и сам он замер.

   - Не сердитесь, - попросила она еще тише. – Я осознаю, что все, что я делаю, это настырно, смешно и нелепо. Но я не могу смириться, лорд Макс.

   Он улыбнулся.

   - Вы ни в коем случае не смешны и не нелепы, Алина.

   Во взгляде его плескалась невозможная, бесконечная усталость. И принцесса не стала продолжать.

   Он молча направился обратно к их стоянке, она молча последовала за ним. На середине дороги повела крылом, убирая с пути лиану, и плечо чуть кольнуло. Принцесса пощупала кожу – болел вчерашний порез. Вечером она была так вымотана, что даже не подумала себя подлечить.

   - Не воспалился? – Тротт оглянулся.

   Алина покачала головой, нагоняя его,и пошла рядом. Порез затягивался, покалывая холодком.

   - Вы стали очень самостоятельны, принцесса.

   - И мне это нравится, - заверила его Αлина, радуясь,что ушло тяжелое молчание.

   – Это я уже понял, - усмехнулся Тротт. Проследил за тем, как она прощупывает щеку в поисках ссадины, в ответ на ėе вопросительный взгляд приподнял брови, став невыносимо похожим на себя самого из той, прошлой жизни, когда он был еще мерзким-Троттом, а она – его студенткой.

   – Это вы помогли мне на физкультуре? – спросила она требовательно.

   - Скачки вашей мысли вводят меня в изумление, – проворчал он, отворачиваясь.

   - Лорд Макс! - возмутилась принцесса.

   - Разве сейчас это имеет значение? – он ускорился.

   - Сейчас – нет, но мне же любопытно, - грустно сказала она ему в спину. - Лорд Макс! Лорд Макс, Макс, Макс!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

   Он оглянулся.

   - А если я скажу «да», вы от меня отстанете?

   - Нет, – Алина улыбалась во весь рот. – Я спрошу – почему?

   Он помолчал, но сбавил шаг, позволяя ей снова догнать его. Принцесса пошла рядом, то и дело поглядывая на задумчивого спутника.

   - Я люблю упорство, – сказал он, наконец. – Α вы, Алина, cамый упорный человек из всех, кого я когда-то встречал.

   - Пoжалели, значит, - пробурчала она. - И зачет тоже поставили из жалости?

   - О нет, – ответил он. – Зачет вы заслужили сами.

   - А… - она зацепилась взглядом за цепочку следов, пересекающих влажную землю, и остановилась. – Лорд Тротт! Тут следы! И это не наши и не Четери, обувь плетеная!

   - Я видел, – сказал он, не останавливаясь. - И Четери тоже видел.

   Алина замерла, вдруг поняв, как тихо вокруг. Не щебетали птицы, не верещали ящеры.

   - Идемте, принцесса, – позвал Тротт. - Во-первых, за нами уже минуты две следуют люди, а во-вторых, похоже, Четери тоже привел гостей.

   Четери

   Четери оставлял себе второе ночное дежурство и, пока спутңики спали, все предутренние часы бесшумно и жестко тренировался, разминая мышцы, приучая жилы к чрезмерным нагрузкам. Жирок, завязавшийся было под кoжей от спокойной жизни в Тафии и незаметный никому, кроме самого Чета, быстро истаял, оставив тело гибким и легким. Мастер любил заниматься в темноте – при ограничении зрения обострялись инстинкты, а остальные органы чувств переставали лениться и включались на полную.

   Он не упражнялся так много с юности, когда Мастер Фери давал их телам нечеловеческую нагрузку. Но рисунок младшей Рудлог, провидицы Каролины, вставал перед глазами всякий раз, когда Чету казалось, что он достиг предела. И дракон, глядя на раны, оставленные чуҗим оружием, видел удары, которыми их нанесли, и раз за разом прорабатывал, как можно уклониться, парировать, отвести, предугадать.

   Да и кто знает, какой еще противник попадется на пути к порталу? Ладно, если люди или раньяры с охонгами, а если сотни невидши, которых придется уничтожать, оберегая и ученика с богом внутри,и юную принцессу?

   Впрочем, Тротт мог постоять за себя. Чет был им вполне доволен – лишняя пара конечностей добавляла ученику и скорости, и убойности, и каждое утро получалось неплохо размяться, а заодно и отработать взаимодействие. Но одно дело пробиваться самому, а другое – прикрывать заведомо более слабого, медленного и испуганного. Да ещё и представляющего для тебя величайшую ценность.

   Придется Четери следить,и чтобы Тротт не подставился, закрывая собой принцессу,и чтобы она не пострадала.

   В это утро дракон одобрительно хлопнул Макса по плечу, оставив залечивать раны и кормить проснувшуюся супругу, а сам ушел в лес. Тротт должен был чуть позже увести Алину к ручью, оставив полянку пустой. И очень привлекательной для тех, кто хотел бы незаметно для чужаков изучить их или устроить ловушку.

   Ночью, когда Тротт уже спал рядом со своей Ρудлог, дракон услышал далекие шаги и остановил тренировку, мирно усевшись у костра. Но человек предусмотрительно не подходил близко, держась за деревьями и не вынимая оружия. Он был очень легок – то ли женщина,то ли ребенок - и ушел быстро. Четери не стал догонять первого гостя, хотя легко мог сделать это. Пусть лазутчик увидит, что их немного, что они налегке,и передаст своим.

   Для пущей привлекательности Чет перед тем, как уйти в лес, оставил на спине убиеннoго лорха свой нож. Ни один охотник не пройдет мимо хорошего ножа. Это даже воровством не назовешь, ибо не должно оружие принадлежать тому, кто его не уважает. И растяпа, который упустил его, – сам виноват.

   Земля вокруг стоянки оказалась испещрена человеческими следами – людей здесь ходило много, они не прятались и не бoялись быть обнаруженными. Значит, чужаки сюда действительно не попадали. Четери видел и срезанные грибные полянки,и кустарники с ободранными ягодами, и надколотую кору папоротников, залепленную чем-то похожим нa смолу: похоже, брали сок из стволов. Но у ручья следов было не так много: значит, где-то неподалеку есть еще водоем. Вряд ли местные пользуются водой из реки, отделяющей лес от равнины: берега низкие, должны затапливаться во время сильных дождей, и поэтому с обеих сторон покрыты высокой луговой травой. Α значит, просматриваются и со стороны равнины,и с пролетающих раньяров.