Мальчик. Рассказы о детстве - Роальд Даль

— Полный идиот! — снова раскипятился полицейский. — Вы осел и тупица! Если вам повезло выиграть огромную сумму денег, а теперь вы решили от них избавиться, незачем швырять их в окно!

— А почему нет? — широко ухмыльнулся Генри. — От денег можно избавляться любым способом. И этот ничуть не хуже других.

— Глупый, дурацкий способ! — возмутился полицейский. — Почему бы вам не пожертвовать их на какое-то доброе дело? Отдать их в больницу, скажем? Или в сиротский приют? По всей стране полно приютов, у которых нет денег даже на подарки детям к Рождеству! И тут появляется умник вроде вас, который даже не представляет, что такое жить в нищете, и выбрасывает деньги на улицу! Меня это бесит!

— Сиротский приют? — переспросил Генри.

— Да, приют! — вскричал полицейский. — Я сам вырос в приюте, и мне ли не знать, что это такое! — С этими словами полицейский повернулся и стал быстро спускаться по лестнице на улицу.

Генри не пошевелился. Слова полицейского и, еще больше, неподдельная ярость, с которой они были произнесены, подействовали на нашего героя как удар между глаз.

— Сиротский дом? — вслух произнес он. — А что, это мысль. Но почему только один приют? Почему не множество сиротских домов?

В его голове молниеносно созрел великий и чудесный замысел, который все изменит.

Генри запер входную дверь и вернулся в комнату. Сердце бешено колотилось, внутри все бурлило. Он мерил шагами комнату, отмечая в уме пункты, с помощью которых он воплотит свою замечательную идею в жизнь.

— Раз, — загнул палец он. — Я могу выигрывать очень крупную сумму денег каждый день.

Два. Мне нельзя появляться в одном и том же казино чаще раза в год.

Три. Нельзя выигрывать слишком много в одном казино, не то кто-нибудь заподозрит неладное. Думаю, что не стоит перешагивать за предел тысяч двадцати за вечер.

Четыре. Двадцать тысяч фунтов за вечер умножить на триста шестьдесят пять дней — сколько получится за год?

Генри взял бумагу и карандаш и подсчитал.

Семь миллионов триста тысяч фунтов.

— Очень хорошо. Пункт номер пять. Я все время должен перемещаться. Не более двух или трех вечеров подряд в одном городе, не то пойдут слухи. Еду из Лондона в Монте-Карло. Потом в Канны. В Биарриц. В Довилль. В Лас-Вегас. В Мехико. В Буэнос-Айрес. В Нассау. И так далее.

Шесть. На выигранные деньги я построю первоклассные приюты в каждой стране, куда заезжаю. Я стану Робин Гудом. Буду отнимать деньги у букмекеров и владельцев игорных домов и отдавать их детям. Звучит слащаво и сентиментально? Если об этом просто мечтать, то да. Но если я способен претворить эту идею в жизнь, то в ней нет ни капли слащавости или сентиментальности. Это будет нечто грандиозное.

Семь. В одиночку мне не справиться. Нужен человек, который будет сидеть дома, распоряжаться всеми этими деньгами, покупать дома и заниматься организацией всего дела. Человек, умеющий работать с деньгами. Которому я могу доверять. Как насчет Джона Уинстона?

Джон Уинстон был бухгалтером Генри. Он занимался его подоходными налогами, капиталовложениями и прочими делами, связанными с деньгами. Генри знал его восемнадцать лет, и за эти годы они подружились. Однако не забывайте, что до сих пор Джон Уинстон знал Генри только как богатого праздного повесу, не работавшего ни единого дня в своей жизни.

— Должно быть, вы тронулись умом, — сказал Джон Уинстон после того, как Генри посвятил его в свой замысел. — Никто еще не придумал систему разгрома казино.

Генри извлек из своего кармана новую нераспечатанную карточную колоду.

— Давайте попробуем, — предложил он. — Сыграем по маленькой в блэк-джек. Вы сдаете. И не говорите мне, что карты меченые. Это новая колода.

Целый час двое мужчин в конторе Уинстона с окнами, выходящими на Беркли-сквер, сосредоточенно играли в блэк-джек. Вместо фишек они взяли спички, одна спичка стоила двадцать пять фунтов. Пятьдесят минут спустя Генри разбогател ни много ни мало — на тридцать четыре тысячи фунтов!

Джон Уинстон отказывался верить в случившееся.

— Как вам это удается? — изумленно спросил он.

— Положите колоду на стол, — велел Генри. — Лицевой стороной вниз.

Уинстон повиновался.

Генри на четыре секунды сосредоточился на верхней карте.

— Валет червей, — сказал он. И не ошибся.

— Следующая… тройка червей.

Снова угадал. Так он перечислил все карты в колоде.

— Расскажите, как вы это делаете, — попросил Джон Уинстон.

Этот обычно спокойный человек с математическим складом ума перегнулся через стол, глядя на Генри круглыми блестящими глазами.

— Вы понимаете, что вытворяете совершенно немыслимые вещи? — спросил он.

— В мире нет ничего невозможного, — ответил Генри. — Да, этому очень трудно научиться. Кроме меня, нет на свете человека, способного на такое.

На столе Джона Уинстона зазвонил телефон. Он поднял трубку и сказал своей секретарше:

— Пожалуйста, ни с кем меня не соединяйте, Сьюзан. Пока я не скажу. Нет, даже с женой.

Он поднял глаза на Генри, ожидая продолжения.

Генри объяснил Джону Уинстону, каким образом он приобрел эту способность. Он рассказал, как наткнулся на тетрадку, как узнал историю Имрат Хана, и поведал о своей непрерывной работе, о том, как в течение трех лет он тренировал сознание, заставляя его концентрироваться.

— А по углям ходить не пробовали? — поинтересовался Джон Уинстон, когда Генри закончил свой рассказ.

— Нет, — ответил Генри. — И не собираюсь.

— А с чего вы взяли, что сумеете угадать карты в казино?

Тогда Генри рассказал ему о своем посещении «Лордз-Хауз» накануне вечером.

— Шесть тысяч шестьсот фунтов! — взвился Джон Уинстон. — Неужели вы в самом деле выиграли столько денег?

— Послушайте, — усмехнулся Генри. — Я ведь только что меньше чем за час выиграл у вас тридцать четыре тысячи фунтов!

— Да, верно.

— Шесть тысяч — это самое малое, что я мог выиграть, — сказал Генри. — Мне жутких усилий стоило не выиграть больше.

— Вы станете самым богатым человеком на свете.

— Да не хочу я становиться самым богатым человеком на свете, — отмахнулся Генри. — Больше уже не хочу.

И посвятил Уинстона в свой план по поводу сиротских приютов.

— Поможете мне, Джон? Будете моим казначеем, банкиром, управляющим и всем прочим? — предложил Генри, завершив свой рассказ. — Каждый год на наш счет будут поступать миллионы.

Джон Уинстон, осторожный и предусмотрительный бухгалтер, никогда не давал согласия под влиянием минуты.

— Мне бы хотелось сначала посмотреть на вас в деле, — ответил он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});