Age of Madness и Распадаясь: рассказы - Александр Назаров

у меня её нет. Что ваши карты скажут тогда?

— Ты вытянешь пустую карту. Хорошо, что мы вас встретили. Мы давно хотели проверить одну вещь. Видите ли, пока что у нас ни разу не повторились карты. Их осталось всего несколько, но они ни разу не повторялись. Мне, — говорит Никс, — выпала колесница, а Кере — императрица. Еще одной нашей подруге, Хазард, выпал отшельник.

— Я слышал, что каждое гадание снижает продолжительность жизни на пять лет, — говорю я легенду, которую услышал от фрау Ларсен.

— Так это бред, который ничем не доказан, — отвечает Керра

— А, так действие карт таро доказано?

— Да, оно доказано науками, — серьёзно отвечает Никс.

— Какими?

— Оккультными, — в один голос говорят подружки.

Мы подошли к небольшому гаражу, вход в который завешан гирляндами из проводов и ламп накаливания. Над входом висит череп оленя. Внутри царит запах пыли, сырости и машинного масла. Столы внутри завалены электроникой и инструментами. Под потолком развешаны ловцы снов из проводов. Никс сметает груду бумажек, болтов и гаек с одного из столов, а затем кладет туда колоду карт. Перед началом гадания она ставит пластинку в старый проигрыватель, который начинает исторгать из себя немного хрипящую электронную музыку. Никс раскладывает карты на столе и предлагает нам взять по одной.

Моя рука тянется к одной из карт, но вдруг меня словно что-то торкает, и я беру соседнюю карту. Переворачиваю и вижу название “Повешенный”.

— Ну да, что же еще мне могло попасться. В этом весь я.

— Это не так уж и плохо. “Повешенный” это человек, который требует постоянных перемен. Он не может жить застоем, ему нужно непрерывное развитие. Причем, ему не важно, в плохую сторону идет развитие или нет. Для него любые перемены к лучшему.

— Эта карта уже кому-нибудь попадалась?

— Нет. Пока что наша теория работает. Эти карты действительно уникальные.

— Но когда проведете гадание на всех картах. Если к тому моменту не будет повторений, то они просто обязаны будут быть дальше.

— В том-то и дело, что мы не будем повторять гадание дальше. Каждый, кто получит карту — уникален. Его к нам привела судьба.

— А нас-то как судьба к вам привела? — спросила Этель.

— А вот тут начинается самое интересное, — Кера поднимает палец вверх, — мы шли с тусовки, как вдруг в нас чуть не врезался Шольц, который бежал куда-то не оглядываясь. Даже пятки сверкали (но этот от прилипшего к ним снега). Мы удивились, куда ты так спешишь, и решили пойти за тобой следом.

— Хорошо, — говорю я, — тогда еще один вопрос, — перед тем, как взять “повешенного”, я сначала тянулся к соседней карте. Что это за карта?

Никс переворачивает карту, на которую я оказал. Ею оказывается “Шут”.

— Его тоже еще не было. Он означает детское начало и любопытство.

— Ладно, давайте я попробую, — улыбается Этель и достает карту, — “Верховная жрица”. А это что значит.

— Верховная жрица мудра, разумна. Она обладает мягкостью и добротой характера. В ней заключено женское начало. Кстати, тебе не кажется, что ты очень сильно похожа на жрицу с карты?

— Разве? — удивляется Этель.

— А ведь и правда, — приглядевшись говорю я, — ничего себе совпадение. Где вы достали этот набор?

— Мы сами нарисовали, вернее нарисовала наша подруга Хазард. Её сейчас нет в городе, она тут редко бывает. Как вернется, можно спросить у неё. Может вы знакомы. Карты, кстати, можете себе оставить, Хазард их заново рисует.

Еще какое-то время мы просто болтали. Как оказалось, электроккультисты были в Городе уже давно, но вернулись в него не давно. До чумы они промышляли амулетами от коротких замыканий и различными чарами на технику.

В начале эпидемии они покинули город, так как за ними началась охота. Кто-то истреблял мелкие группировки и сообщества. До войны у нас в Городе были многочисленные мелкие бандитские группировки, которые обитали за кольцом благополучия, были и многочисленные религиозные группы, даже секты. За пару лет они все исчезли. Не сказать, что я грущу из-за этого, но кровь стынет в жилах при мысли о том, как именно они исчезли.

Электрооккультисты выжили, потому что покинули город заранее, почувствовав приближение беды. Сейчас они вернулись. Их осталось всего четверо на весь Город. Сейчас они занимаются примерно тем же, чем и раньше, но чуть более приземленно.

— А что за “искрящиеся демоны”, от которых вы делаете амулеты? — спрашиваю я из любопытства.

— Это одни из тех духов, которые живут в проводах. Могут вызывать короткие замыкания и поломку техники. Это они шалят так. Вот иногда покупаешь новую лампочку, а она в первый же день перегорает, так вот, это они.

— Да может просто нить порвалась от напряжения.

— Подумай, Фред, нить-то из вольфраааама, — протягивает Никс, — нить твердая, прочная. Но искрящиеся демоны тоже на просты. Перекусывают. Падлы.

— Ну ладно. А еще кто есть?

— Ну, розеточные гончие. Страшные твари. Проникают в дома через сломанные розетки. Выглядят как собаки, связанные из проводов. Они могут съесть всю технику в доме, а если там нет техники, то и хозяев дома. А в конце еще пожар устроят.

— Да, ужас, — говорю я со скептическим сарказмом в голосе.

— Именно. Но есть и добрые духи, например, Черный человек, покровитель Города.

— А почему он черный?

— Какой город, такой и дух. Он, кстати, в Большом красном здании обитает.

— О. Всё-таки стоило туда сходить, — замечает Этель.

— Не думаю, — говорит Никс, — после прошлой встречи с духом города у меня друг умер.

Мы еще какое-то время болтали на разные темы. После разговора я провел Этель до её дома, а сам пошел к себе.

— Не знаю, — вдруг говорит Этель, ни капли я не похожа на эту “Верховную жрицу”, ты просто посмотри на неё. У неё такой властный холодный взгляд. Разве я такая? Женское начало. Хах. Это точно не про меня.

— Не волнуйся насчет этих карт. Это всего лишь баловство. Не думаю, что случайный выбор карты определяет твою судьбу. Помни, мы идем к сонастройке, а значит, мы становимся творцами своей судьбы. Не звезды сплетают нити нашей жизни, а мы меняем звездное веретено.

Было уже светло и все страхи минувшей ночи испарились вместе с темнотой. Все произошедшее сейчас кажется мне лихорадочным бредом, кошмарным безумным сном. За окном сейчас ясный безоблачный день. Мне скоро выходить на учёбу. Ну ничего. Я могу иногда себе позволить не спать пару суток. Помнится, мне еще на инженерке говорили, что до 24 организм все стерпит. Да, сейчас мне уже больше, чем 24, но тело терпеть продолжает.