Перед дальней дорогой. Научно-фантастический роман - Юрий Тупицын

Миновав кустарник, Ревский и Лорка пошли напрямик, без дороги. Под ногами шуршали и похрустывали сухие осенние травы, пахло полынью и пылью. Закрывая звезды, угольными силуэтами тянулись к небу башни и мачты телеинформара. Плавно вращалась гигантская чаша центрального приёмника. Это тягуче-замедленное движение было похоже на сонный взмах крыла огромной птицы. Вдруг высоко над телеинформаром сверкнула ослепительная рубиновая молния, осветив пугающим мрачным светом здания, антенны и степь от края до края. И тут же бухнул тяжёлый удар: у-ум-м! Над степью поплыл густой, вязкий звук — сигнал начала связи телеинформара с космическими базами и станциями.

— И все-таки, — вдруг упрямо проговорил Рёв-ский, видимо, в ответ на собственные мысли, — угон «Вихря» никак не совмещается с добрыми намерениями кикиан. Что бы там ни произошло при посадке!

— А если угон корабля для кикиан — жестокая необходимость, знать о которой нам пока не дано?

— А если у них появятся по отношению к нам ещё более жестокие необходимости?

Лорка вздохнул.

— Кто знает? Собственно, чтобы это выяснить, мы и готовим полет на Кику.

Ревский остановился так резко, что Федор, шедший следом, чуть не наскочил на него.

— Поэтому-то я и утверждаю, что экспедиция на Кику должна быть рейдом в стан потенциального врага! А уж если посчастливится встретить друзей, перестроиться будет нетрудно.

Ревский подождал, что ему ответит Лорка, но Федор молчал. Тёмная земля полого шла вверх. По ней, вслед за космонавтами, плыли слабые, но хорошо различимые тени. Лорка поднял голову. Кика! Далёкая Кика. Кто встретит там землян — друзья или враги? Для Лорки и Ревского это был отнюдь не абстрактный вопрос. От ответа на него зависел состав разведотряда и программа его действий. Но главное — состав! Ответа на этот вопрос не было, а стало быть, и разведотряда ещё не было, хотя предварительные тренировки проходили больше сотни человек, в основном космонавты и учёные разных профессий. Из этой сотни предстояло отобрать пятерых.

Ещё несколько шагов, и они оказались на вершине плоского, протяжённого взгорка. Горизонт отпрыгнул вдаль, почувствовалось слабое дыхание ветра.

— Сядем, — предложил Ревский.

Когда Лорка опустился на землю, он добавил:

— Люблю степь.

— А почему живёшь у моря?

Ревский ухмыльнулся.

— Любовь бывает разная. А вообще-то море и степь — близнецы. И тут и там простор и свобода. Мне кажется, что и пахнет-то степь свободой. И небом!

— По-моему, тут пахнет полынью и пылью.

— Не корчи из себя рационалиста.

— У неба совсем другой запах, — сказал Лорка с ноткой грусти и лукавства. — Оно пахнет работающим компьютером, кухней, очередными вахтами, внеочередными тревогами и тоской по родине.

Это было правдой, и Ревский невольно вздохнул, вспоминая бурные и счастливые дни работы в космосе. Впрочем, он тут же ругнул себя за сентиментальность. Мысли же его снова устремились по деловому руслу.

— Я ещё понимаю тебя, Федор, когда ты возражаешь против участия крупных учёных, — миролюбиво сказал он. — В инопланетных условиях они всегда требуют сильного прикрытия и опеки. Проще говоря, возни с ними много. Но почему ты возражаешь против патрулей?

Лорка усмехнулся.

— Потому что они бойцы, воины.

— Что? — возмутился Ревский.

— Я хочу сказать, что они слишком уверены в себе и активны.

— Разве это плохо?

— Помнишь, я рассказывал тебе о Миклухо-Маклае? Он явился в чужой, таинственный мир папуасов, где было много жестокости, с открытым сердцем и без всякой подстраховки. Когда он первый раз без приглашения отправился в туземную деревню, то намеренно не захватил с собой оружия. Понимаешь? Намеренно! Он боялся сорваться, боялся, что в критической ситуации пустит в ход револьвер. Он считал: оружие и мирные намерения несовместимы.

Ревский долго молчал, прежде чем спросить:

— Ты считаешь патрулей оружием?

— А разве не с их помощью мы овладеваем чужими мирами?

— Мирами, где нет следов разума, — строго поправил Ревский.

— Верно, но от стереотипа действий не так легко избавиться. Патрули — солдаты космоса. Я боюсь, что в критический момент, когда нужно проявить терпение, даже смирение, они могут сорваться. И эту ошибку нам придётся исправлять десятилетиями, принося такие жертвы, какие сейчас трудно себе представить.

— Почему ты раньше не говорил мне об этом?

— Я и сам не понимал ситуацию так ясно, как сейчас. Я возражал против патрулей чисто интуитивно. Кстати, и против учёных я возражал вовсе не потому, что с ними много приходится возиться. Учёные — ведь тоже своего рода солдаты космоса, воины.

Ревский захохотал.

— А это почему?

— Вспомни, как мы исследуем чужие планеты, в том числе и Кику. Просвечиваем атмосферу всеми видами излучений, производим для сейсмозондажа взрывы в толще планеты, выполняем глубинные бурения, делаем лазерные разрезы грунта, отлавливаем и отстреливаем животных для своих опытов и коллекций, без раздумий уничтожаем туземную растительность в районах своих поселений. Ну разве это не варварство?

Ревский не мог не отдать должное логике Лорки. Умница этот рыжий черт! Незаметность, незримость присутствия кикиан на родной планете — веское свидетельство в пользу того, что они живут там в тесном и гармоничном единстве с природой. Тогда поведение земных исследователей действительно должно казаться им грубым, примитивным и варварским. Может быть, они и на Землю явились для того, чтобы выяснить, что собою представляют люди в родных пенатах, кто они такие на самом деле. И когда убедились, что по их меркам земляне ни к черту не годятся, отбросили всякую щепетильность, зацапали корабль и дали тягу. Теперь ему стала ясной идея мирного визита на Кику. Лорка не собирался вести активного поиска, исследований и экспериментов. Со своим разведотрядом он собирался просто пожить на Кике, деликатно обследовать планету и подождать. Если кикиане сочтут нужным, они сами подадут о себе весть. И это разумно! Предшествующие активные поиски на этой странной планете ничего не дали. А в такой ситуации действительно зачем нужны в составе отряда патрули и крупные учёные, которые видят своё предназначение именно в активной деятельности? И все-таки логика логикой, но все существо Ревского протестовало против плана Лорки. Ему претила пассивность этого плана и преднамеренная беззащитность!

— Ну а если кикиане — наши враги? — уже вслух продолжал свои размышления Ревский. — Враги безжалостные и беспощадные, своего рода космические фашисты? Возьмут они тебя вместе с мирным отрядом тёпленьким, выпотрошат психологически и интеллектуально, а потом используют эти данные в борьбе против нас. За такой промах, как и за бездушную агрессию, тоже можно дорого платить десятилетиями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});