Гаран вечный - Андрэ Нортон

— Стойте там, где стоите, приятели!

ГЛАВА 3

Ланг залился неудержимым лаем, не отрываясь от кустов, из-за которых послышался этот вполне определенный приказ. Ник остановился, хотя Линда сделала еще шаг или два, как будто рвавшийся вперед пес протащил и ее за собой.

Ник одной рукой слегка придержал ее за руку, а другой пытался удерживать мотоцикл.

— Кто вы? — требовательно изрек он в сторону кустов и был внутренне доволен тем, что мог вполне управлять своим голосом. Тед? Бен? Или еще кто-то, ставший их предшественником в этом незнакомом мире?

Последовал момент тишины, столь продолжительный, что Ник подумал, уж не строит ли себе их противник долговременного укрытия или хитростью принуждает их к бездействию, когда сам тем временем произведет отступление. Но мог ли кто-то оказаться столь опасливым? Ведь прятавшийся там незнакомец должен был видеть, что они абсолютно безобидны.

Затем кусты слегка раздвинулись, и на поляну вышел человек. Он выглядел заурядно, ростом чуть ниже Ника, но шире в плечах, а некая излишняя толщина его тела была, видимо, следствием одежды, которая напоминала некий комбинезон. На голове высоко торчала каска, напоминавшая перевернутую плоскую чашку, на ногах грубые сапоги.

У него было округлое лицо и густая щетка усов, рыжеватых, с проблесками седины, наполовину прикрывала его рот. В руке он держал…

Рогатку!

Глядя на это, Ник был готов рассмеяться, если бы в облике незнакомца, в его осанке не было чего-то такого, что не разрешало такой детской реакции на его детское вооружение. А еще в глубинах памяти Ника произошел какой-то слабый толчок. Где-то, когда-то он уже видел человека, одетого вот таким же образом. Но где и когда?

Но незнакомец так все еще и не ответил на вопрос Ника. Вместо этого он пристально разглядывал их. Ланг, натянув, поводок на всю длину, фыркал, его лай утих, и теперь он хотел втянуть в свой каталог запахов еще и запах этого незнакомца.

Если незнакомец намеревался внушить им благоговейный страх подобным поведением, то в отношении Ника ему это явно не удалось.

— Я спросил, — в очередной раз произнес он, — кто вы?

— А я слышу тебя, приятель. Я пока еще не разучился пользоваться ушами. Я Сэм Строуд, уполномоченный из Харквея, если вам это о чем-то говорит. А вас только двое?

Он продолжал внимательно изучать их, словно инспектируя, как будто представлял авангард большого отряда. Тут в разговор вмешалась Линда:

— Уполномоченный! Ник, он одет как полицейский уполномоченный по гражданской обороне при воздушных налетах… Такие были на картинках по истории Битвы за Англию.

Англичанин! Этим объясняется его акцент. Но что мог делать здесь англичанин, одетый в форму тридцатилетней давности? Ник не желал воспринимать предположение, которое предоставило ему только что сделанное открытие.

— Так она права? — добавил он к первому еще и второй вопрос. — Ты именно такой уполномоченный?

— Да, это так. Предположим. Теперь, приятель, отвечать твоя очередь. Кто ты? И эта молодая леди?

— Она — Линда Дюран, а я — Ник Шоу. Мы… мы американцы.

Строуд поднял мощную руку и потер свою челюсть.

— Так-так… американцы, ну-у? Пойманные в ловушку, прямо в своей собственной стране?

— Да. Мы как раз направлялись к озеру… К озеру, очень похожему на это… когда совершенно неожиданно оказались здесь. Нам хотелось бы узнать, где находится это самое здесь?

Строуд издал звук, который мог бы сойти за лающий смех, если исключить, что веселья в нем было очень немного.

— А вот это уже, Шоу, вопрос, на который, похоже, ответить некому. Викарий, тот имеет одну или две идеи на этот счет, правда, весьма туманного толкования, но никто из нас так и не смог найти им того или иного подтверждения. Когда вы появились здесь?

— Не слишком давно, — ответила Линда. — Вот этот дым, он от вашего костра? Мы ужасно проголодались и только решили устроить привал, как увидели этот дым. Тогда мы тут же пошли в его сторону…

— У вас есть провизия? — Строуд сунул рогатку за ремень. — Отлично, идемте. — Он чуть повернулся к кустам, за которыми только что скрывался, сунул два пальца в рот и свистнул, слабо, но вполне различимо. — Насколько я могу видеть, это не приманка.

— Приманка? — Нику не понравилось это замечание.

И вновь Строуд издал подобие петушиного смеха.

— Приманка, да… Все узнаешь, приятель… все узнаешь. А теперь вот сюда и осторожней с кустами…

Он ринулся вперед сквозь заросли, а они двинулись за ним и, как показалось Нику, старались передвигаться слишком уж скрытно. Но если была такая необходимость в маскировке, то зачем они развели этот дым, развевающийся в воздухе, словно опознавательный флаг? Только минуту спустя он понял, что они направлялись не в сторону костра, а значительно левее от него.

Линда, должно быть, сделала то же самое открытие, потому что спросила:

— Разве мы идем не к вашему лагерю?

— Прямо вперед… — донесся до них низкий голос Строуда. — Следите за этой стелющейся лозой, она вполне может опрокинуть человека, работает как подножка.

А Ник должен был особенно следить за всём, что лежало под ногами. Такая лоза вполне могла зацепиться и за ногу, и с таким же успехом за колесо мотоцикла, причем так крепко, что ее можно было бы принять за специально поставленную ловушку. Уже дважды он был вынужден остановиться, чтобы высвободить себя, так что Строуд и Линда исчезли из вида, и только оставленные ими следы указывали ему направление, которое уводило их все дальше и дальше от костра, но в итоге они вновь свернули к ручью.

Наконец он выбрался на поляну, обнесенную словно стенами рядами густого кустарника. И там обнаружил Строуда, Линду и трех других: двух мужчин и одну женщину. Все они смотрели на Линду, но как только появился Ник, с треском пробившись через кусты, они, все как один, повернулись и уставились на него.

Мужчины резко отличались друг от друга, а также и от Строуда. Один из них, самый старший по возрасту, был высокий и худой, седые волосы его непослушно торчали во все стороны, как будто голова слишком дорога ему, чтобы обременять ее расчесыванием волос. У него был резко выступающий крючковатый нос, под стать крепкой нижней челюсти. Но его глаза, скрывавшиеся в тени густых бровей, вовсе не имели того ястребиного выражения, которое ожидал увидеть Ник. Они были умными, полными интереса и указывали скорее на расположенность к взаимопониманию с окружающими, и вовсе не с целью их подавления, что можно было бы предположить на основании остальных черт его лица.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});