Дом доктора Ди - Акройд Питер

«У него не было бороды. Он был одет в странные одежды». Келли опять разогнул спину и сел прямо. «Но теперь я вижу другого, целиком заключенного в пламень. Да, он состоит из великого множества языков огня. Вот он уподобился большому огненному колесу величиной с колесо телеги, и оно вращается в камне. Вот оно пропало. Теперь исчезло все». Он покрылся обильным потом и провел рукой по лицу. «На сегодня с меня хватит. Лицезрение подобных картин достается смертным чересчур дорогой ценой».

«Что говорить о цене, – сказал я, пытаясь ободрить его, – если нас ждет высочайшая из всех мыслимых наград? Здесь, в камне, заключено сокровище».

«Вы имеете в виду тайну золота?» Его вдруг снова бросило в пот. «Я думал, она вам ведома».

«Нет, не золота, но гораздо более чудесных субстанций. Если сии духи – посланники Бога, в чем я убежден нерушимо, то они способны помочь нам в поисках сердцевины самого времени».

«Но тайна золота вам известна? По сему предмету вам нечего испрашивать помощи?»

«Мне ведомы многие тайны и секреты, мистер Келли, о каковых я расскажу в свой час. Однако ныне мы близимся к разрешению более великой тайны, и я прошу вас вернуться к вашему занятию. Если вы жаждете злата, алмазов или иных драгоценностей, обратите свой взор к священному кристаллу».

Через две недели после этого разговора в келье прозрений случились перемены. Я вошел туда чуть позднее своего напарника – меня задержала необходимость сказать несколько гневных слов слуге, не вымывшему мой ночной горшок, – и застал его сидящим на стуле в некоем изумлении. «Вы слышите звуки?» – спросил он меня.

«Где?»

«Где же, как не в кристалле? Там раздается шум. Разве вы его не слышите?»

В испуге я отступил назад, но затем меня одолело любопытство; я приблизился к камню и спустя несколько мгновений услыхал в нем потрескиванье или позвякиванье, хотя его не тревожила ни рука смертного, ни что бы то ни было иное, принадлежащее этому миру. «Я слышу нечто, – прошептал я, – подобное звону связки ключей, которую трясут скоро и сильно».

«Вы надеялись услышать голоса, сэр, но это всего только шум».

«Кто знает, что произойдет дальше? Быть может, это лишь первая нота целой песни».

В последующие недели правота моя была доказана: Эдуард Келли склонялся над камнем, и при его посредстве я обрел возможность беседовать с духами. Первою явилась к нам маленькая девочка не старше семи или восьми лет: он ясно увидел ее сидящей на скале в пустынном месте и спросил, откуда она. Я ничего не видел и не слышал, но он повторял все.

«Я вторая по возрасту в нашей семье, – ответила она. – У меня дома остались малютки».

«Спросите, где ее дом, мистер Келли».

Он задал ей этот вопрос, и она отвечала так: «Я не осмеливаюсь сказать, где мы живем. Меня побьют». Но тут она протянула к нему обе руки, говоря: «Прошу тебя, поиграй со мной немножко, и я скажу, кто я такая».

«Ангел ли она, – спросил я его, – или некий дух более низкого чина, присланный для беседы с нами?» Но тут она исчезла.

Я преклонил колени и начал молиться, а Келли тем временем тушил свечи, одну за другой. «Если вы вступаете в связь с творцом сих существ, – сказал он, снимая нагар с последней, – смотрите, как бы вам не оказаться обманутым».

Теперь келья прозрений погрузилась в довольно густой мрак, ибо я завесил окно гобеленом и убедился в том, что все двери надежно заперты. «Какого же обмана вы опасаетесь?»

«Дьявол порой принимает странные обличья, доктор Ди, и прежде чем довериться этим духам в камне, мы должны еще о многом вопросить их».

На следующей неделе нам не повезло, in crystallo ничего не явилось, и мы уже собрались покидать комнату, как вдруг я услыхал исходящий от камня весьма громкий шум, словно некие люди крушили земляные стены. Скоро он разросся в ужасный стук и грохот – нам почудилось, будто сотрясается весь дом. Мы оборвали молитву и в испуге воззрились друг на друга; тут шум прекратился, и наступила тишина.

Минула еще одна неделя, и, едва усевшись за опытный столик, Эдуард Келли заметил в кристалле движение. «Я вижу двоих мужчин, – сказал он, – беседующих меж собою».

«Слышите ли вы их речи?»

«Один говорит, что видел второго на Харлот-стрит [67] или Шарлот-стрит».

«Но такой улицы не существует».

«Второй тяжко вздыхает. Теперь оба исчезли».

Это было воистину диковинное видение, но когда мы вернулись к кристаллу в очередной раз, нас ожидало еще большее чудо. «В камне гремит гром, – сказал мне Келли, приблизясь к опытному столику. – Еще там как бы некий расплывчатый свет, в коем я различаю фигуру».

«Нам знаком этот человек?»

«Это мужчина, – сказал он. – На нем черный атласный камзол, раздвоенный сзади».

«Кто же он по своей природе? Ждал ли он нас целую неделю?»

Келли повторил мои вопросы и прислушался, словно улавливая ответ. «Того, кто говорит с нами, не следует спрашивать о подобных вещах», – сказал он.

«Может ли он назвать нам свое имя?»

«Он отвечает, что его имя Зальпор, один из Элохим. Сейчас я вижу его ясно. Вокруг его шеи плоеный воротник. Он широкий, с чернотой или синевою по краям».

«Скорее черный. Вопрошайте же его, покуда он не исчез».

«Погодите немного, ибо он приближается. Теперь засмеялся, ха, ха, ха! это громоподобный смех. Вот он говорит, Ди, Ди, я знаю, кто твой тайный враг».

Здесь у меня подпрыгнуло сердце. «Кто же?»

«Род людской».

«О, – воскликнул я, – в его шутке скрыта глубокая правда!» Затем я добавил, уже спокойнее: «Да будет так. Он изрекает лишь истину».

«Ди, Ди, по замыслу Господа суждено тебе претерпевать от недостойных хулу и поношения, быть гонимым на своей родной земле».

Тут мне вспомнились те, кто противостоял мне, – Оустлер, Раштон, Дандас и другие, – и на меня нахлынул великий гнев. «Да, – вскричал я, – пусть невежды тешат себя болтовней, покуда судьба благоприятствует им. Но жирный гусь первым попадает на вертел, и я еще увижу, как удача отвернется от них навсегда!»

Келли жестом призвал меня к молчанию. «Дух говорит опять, – прошептал он. – Но я не могу разобрать его слов. О. Теперь я понял. Я слышу все. Он говорит, что вам, верно, радостно видеть, как эти глупые мотыльки играют с огнем, который пожрет их. Вот он сотрясается. О Боже. Теперь его голова как бы вертится на плечах». Келли продолжал глядеть в камень, а затем, словно по чьей-то чужой воле, произнес следующие слова: «Ди, Ди, склони слух к моему предвещанию. Беги, когда можешь бежать».

После сего призрак исчез из камня, оставив Келли в чрезвычайном смятении – ибо, сказал он, откуда нам знать, из какой сферы он пришел и ангел ли он либо некто еще? «Я согласен глядеть и изустно описывать вам все, что он мне явит, – сказал Келли, – но душа моя восстает против него».

Я же оправился довольно скоро и ответил ему, что бояться нечего, зато достигнуть можно многого. «Сии призраки направляют наш путь в лабиринте знания, – продолжал я. – Добры они или злы – хотя я готов поклясться, что их породили добрые силы, – в любом случае они приносят нам вести из иного мира. Помните, что мы с вами обречены жить здесь, под луною, где материальное тяготеет над нами подобно оковам. Неужто не прислушаемся мы к сим голосам из иных областей или отвратим взор от столь дивных видений? Что же нам делать, как не стремиться к знанию высших сфер? Презрев жалкую человеческую суету, я посвятил кропотливым поискам великой истины всю жизнь, и ничто на свете не заставит меня изменить свой выбор. Я знаю, что вы хотите добыть денег с помощью дистилляции и завершения алхимического процесса»»

«Да нет же, сэр…»

Я поднял руку. «Хотите. И я хочу. Но я вижу впереди сияние, затмевающее блеск любых земных сокровищ, а оно призывает меня сюда, к этому хрустальному камню. И довольно разговоров о демонах. Мы должны идти далее».

Он согласился на это с огромной неохотой, но моя решимость была щедро вознаграждена уже во время очередного сеанса.