Церковная история народа англов - Беда Достопочтенный

Вот что он спел во сне – по смыслу, но не по точному порядку слов, поскольку невозможно точно перевести стихи, особенно столь искусно сложенные, с одного языка на другой без потери какой-то части их красоты и благородства. Проснувшись, он вспомнил все, что пел во сне, и тут же сложил новые стихи в той же манере, восхваляя Бога подобающим стилем.

Утром он пошел к управителю[863], который был его хозяином, и рассказал ему о полученном даре, после чего управитель отвел его к аббатиссе. Его заставили пересказать свой сон и спеть его стихи перед лицом ученых мужей, чтобы они могли судить о природе и происхождении того дара, о котором он говорил; всем им стало ясно, что Господь даровал ему небесную милость. Тогда они прочли ему отрывок из Святого Писания или проповеди и предложили, если он сможет, изложить этот отрывок в стихах. Он взялся за дело и на следующее утро повторил прочитанный ему отрывок, облеченный им в форму дивных стихов. Аббатисса, признав в этом муже благодать Божью, побудила его оставить мирскую жизнь и принять монашеский обет. Она приняла его в братское сообщество со всем, что у него было, и велела научить его по порядку священной истории. Он выслушал все, что мог узнать от них, запомнил и пережевал это, как чистое животное, жующее жвачку[864], и обратил в мелодичнейшие стихи, звучавшие так сладко, что его учителя в свою очередь стали его слушателями. Он пел о сотворении мира, о происхождении человеческого рода и всего бытия, об исходе Израиля из Египта и пути его в обетованную землю и о многих других историях, взятых из святых писаний; о воплощении, страстях и воскрешении Господа, о Его восшествии на небеса, о сошествии Святого Духа на апостолов и об их проповеди; также о страхе грядущего суда, об ужасах адских мук и радостях Небесного Царства. В дополнение он сложил много других песен о Божьих милостях и карах, которые, по его мысли, должны были отвратить слушателей от греха и обратить их к любви и добродеянию. Он был благочестивейшим мужем, смиренно посвятившим себя соблюдению правила, и с великим рвением противостоял тем, кто жил иначе; поэтому его жизнь закончилась так прекрасно.

За четырнадцать дней до того, как пришел час его ухода, он был сражен телесной немощью, позволявшей ему, однако, ходить и говорить. Невдалеке находилось здание, где содержались больные и умирающие. Вечером того дня, когда Кэдмон умер, он попросил своего помощника[865] подготовить в том здании место для него. Помощник сделал, как было сказано, хоть и был удивлен, поскольку Кэдмон совсем не был похож на умирающего. Они пошли в то здание и там говорили и шутили с теми, кто уже был там, до полуночи, когда он вдруг спросил, есть ли у них здесь святые дары. Они спросили: «Зачем тебе святые дары? Ты ведь не собираешься умирать, раз говоришь с нами так радостно, будто находишься в добром здравии». «Все равно, – сказал он, – принесите мне святые дары». Взяв святые дары в руки, он спросил у всех, прощают ли они его и не таят ли на него злобы, обиды или зависти. Все ответили, что прощают его и не питают к нему ни малейшей злобы, и в свою очередь спросили, любит ли он их. Он ответил: «Дети мои, я люблю всех слуг Божьих». Так, укрепив себя помощью Бога, он подготовился к путешествию в будущую жизнь. Потом он спросил, близок ли час, когда братья выходят на вечернюю молитву Господу. Ему ответили: «Он недалек». «Хорошо, – сказал он, – дождемся его». Осенив себя знамением святого креста, он склонил голову на подушку и уснул, и так в молчании окончилась его жизнь. Он служил Господу просто и чистосердечно, со спокойной преданностью, и так же спокойно покинул сей мир и отошел к Нему; и его язык, изрекший столь много благих слов во славу Создателя, последние слова также обратил к Нему, когда он осенил себя знаком креста и предал свой дух в руки Божьи. Из всего сказанного следует также, что он предвидел день своей смерти.

XXV (XXIII).

В то время упомянутая выше женская обитель у города Колуд[866] по небрежению сгорела дотла. Все, знавшие истину, легко поняли, что случилось это из-за нечестия живших там и особенно тех, кто начальствовал над ними. Но Господь в милости Своей предупредил их о готовившейся каре, чтобы могли они исправить свои пути и постом, слезами и молитвами отвратить от себя гнев Судьи праведного, как сделали это жители Ниневии[867].

В том монастыре жил скотт по имени Адамнан[868], который был так ревностен в воздержании и молитве, что принимал еду и питье только по воскресеньям и четвергам и часто проводил целые ночи в бдениях и молитвах. Сначала он жил такой строгой и стесненной жизнью ради искупления сотворенного им зла, но позднее то, что он делал в наказание, вошло в привычку.

В юности он сотворил некий грех, но после, одумавшись, ужаснулся и убоялся кары праведного Судьи. Поэтому он пошел к священнику, который, как он надеялся, мог указать ему путь к спасению. Сознавшись в своем грехе, он спросил, как ему спастись от будущего гнева[869]. Священник, выслушав его, сказал: «Сильное ранение требует сильнейшего лекарства; потому предайся изо всех своих сил посту, псалмопению и молитве, чтобы, представ перед Господом с исповедью[870], мог ты добиться прощения». Он же был в великой печали от сознания своей вины и желал как можно скорее избавиться от незримо гнетущих его уз греха, потому сказал: «Я еще молод годами и силен телом; я легко вынесу любое покаяние, что ты назначишь, чтобы только спастись в день Господень, даже если ты велишь мне молиться всю ночь или голодать целую неделю»[871]. Священник сказал: «Оставаться без пищи целую неделю не нужно; достаточно двух или трех дней. Делай это, пока я снова не приду к тебе, и тогда я подробнее расскажу, что тебе делать и как далеко ты можешь зайти в своем покаянии». С этими словами священник ушел, указав ему способ покаяния; потом он по какой-то причине вернулся к себе на родину в Ибернию и не исполнил обещанного. Адамнан же помнил его слова и свое обещание и всецело отдался слезам покаяния, святым бдениям и воздержанию. Как уже было сказано, он ел только по четвергам и воскресеньям, а остальные дни голодал. Узнав, что священник вернулся в Ибернию и там умер, он продолжал выполнять свое обещание и хранить то же воздержание; так, хотя он начал такую жизнь из страха Божьего и в наказание за вину, он охотно продолжал ее из любви к Богу.

Однажды, когда он с терпением жил так уже долгое время, он в сопровождении одного из братьев покинул монастырь. На обратном пути, когда они уже приблизились к монастырю и увидели его здания, человек Божий залился слезами, и на лице его отразилась сердечная печаль. Когда спутник Адамнана спросил, что случилось, он получил ответ: «Все эти здания, что ты видишь, и общие, и жилые, скоро обратятся в пепел». Об этом другой монах сразу после прибытия рассказал аббатиссе Эббе, и она, встревоженная пророчеством, призвала к себе Адамнана и спросила, откуда он знает о том. Он ответил: «Я недавно был погружен в бдение и пение псалмов, когда вдруг увидел, что рядом стоит некто незнакомый. Я был весьма изумлен, но он велел мне не пугаться и добавил дружеским тоном: «Ты хорошо делаешь, что вместо сна посвящаешь ночь бдению и молитве». Я ответил: «Я знаю, что должен бодрствовать и молить Господа простить мои грехи». «Ты говоришь верно, – сказал он, – но многим здесь, помимо тебя, следует искупать грехи добрыми делами и, освободив себя от земных забот, трудиться ради воспитания стремления к небесному благу; жаль, что немногие делают это. Я только что посетил все здания этой обители, осмотрел кельи и спальни и, кроме тебя, не нашел никого, кто был бы озабочен спасением души. Все они, мужчины и женщины, пребывают в сонном отупении или, хуже того, бодрствуют во грехе. Кельи, построенные для молитв и чтения, стали прибежищем чревоугодия, пьянства, суесловия и прочих пороков; даже девы, посвященные Господу, забыли уважение к своему сану и при любом удобном случае ткут себе узорные одежды и наряжаются в них, подобно невестам[872], или же приводят к себе мужчин извне[873]. Поистине, на это место и его обитателей падет суровая кара с небес в виде бушующего огня». Аббатисса спросила: «Почему же ты не открыл мне этого раньше?» Он сказал: «Я боялся сделать это из уважения к вам, чтобы вас не беспокоить; к тому же, пусть вас утешит то, что бедствие случится не в ваше время». Когда о видении стало известно, жившие в монастыре на несколько дней испугались, оставили свои грехи и покаялись. Однако после смерти аббатиссы они вернулись к прежней нечистоте и творили даже худшие преступления; и вот, когда они говорили «мир и безопасность»[874], внезапно предсказанные наказание и кара пали на них.

Обо всем этом мне поведал мой преподобнейший сослужитель Эдгисль, живший в том монастыре. Он жил там уже после того, как монастырь, превратившийся в развалины, оставило большинство обитателей; там он и умер. Я счел нужным включить этот рассказ в нашу историю, чтобы читатель узнал о деяниях Божьих, и о том, как страшен Он в делах над сынами человеческими[875]. Ни в какой час мы не должны забываться в плотских наслаждениях и забывать о Суде Божьем, чтобы не обрушил Он на нас Свой праведный гнев и не наказал нас временными убытками или, что хуже, не осудил нас более сурово и не изверг в вечную погибель.